ельно он опустился на пол. Лежа на спине на голом камне, он широко раскинул руки и развел ноги. Пол отдавал прохладу. Настроив себя на энергию камня, он закрыл глаза и начал напевать. Как только он это сделал, сила собралась в нем. Он направил силу через свое тело в башню. Когда он почувствовал легкую вибрацию камня в ответ, то перешел от напевания к монотонному пению. Его голос, неся силу в интонации и тоне, зазвучал в большом зале, отражалась от стены, потолка и пола. Камень впитал в себя мощь, и слабая вибрация сменилась легкой тряской. Востим почувствовал, как пол размягчается под его телом, будто собирается обнять его. Он прервал пение и произнес слова силы, что сорвались с его губ и начали сотрясать камень. С этими словами он поднял мощь скал на поверхность. Возникло ощущение, будто он воскрешает мертвых. Он понял, что ему это удалось, когда под ним стал теплым, как живая плоть.
Мощь пробудилась.
На этом он почти закончил ритуал, но решил сделать еще кое-что то, что не задумывалось изначально, последний подарок для своих сыновей от их приеного отца. Они его заслужили.
Востим знал, что слаады провели большую часть своей жизни, стремясь к превращению в следующую, более высокую форму. Азриим и Долган думали, что им будет достаточно превращения в серых слаадов, но Востим знал их лучше. Превращение в серых это просто рождение нового стремления — необходимость преобразоваться в другой, высший вид слаадов. Эта форма будет самой мощной, из тех, что его сыновья в состоянии достичь, и только в таком виде они смогут найти удовлетворение. Именно его и Востим надеялся добиться, создав Венец Пламени.
Он решил, что избавит их от длительных поисков способов преобразования. Вместо этого, он сам преобразует их и это станет его наследием.
Маг изменил интонацию при произношении заклинания, добавил еще одно слово, которое вступит в силу, когда его сыновья зайдут в башню. Как только они появятся в пределах башни, то сразк же будут преобразованы из серых слаадов в смертельных.
Востим представил себе удовольствие, которое получат его сыновья и улыбнулся от этой мысли.
Когда он закончил заклинание, то присел, почувствовав головокружение. Востанавливаясь, он сделал несколько вдохов, а потом настроил свое зрение, чтобы увидеть двеомеры. Он сразу различил не просто магию, а сложную матрицу волшебных нитей, пересекающих стены башни, потолки и пол.
Вся башня теперь была настроена, так что Востим мог бы использовать ее для усиления мощи, которую он бы хотел вскоре применить к Ростку Пряжи.
Он осторожно встал на ноги. За спиной он увидел свой отпечаток, оставленный в камне. Некоторое время он рассматривал оттиск своего тела, размышляя, насколько хрупким стал.
«Это уже не имеет значения», — наконец решил он, и отвернулся. Его работа близилась к завершению. Все приготовления окончены. Осталось лишь дождаться его сыновей и посадить второе семя Ростка Пряжи в оболочку Саккорса.
А затем, он вызовет Венец Пламени.
Второй корабль присоединился к первому. Ссессимиф почувствовал крошечные суда в море, намного выше его самого, плавающего в пучине, обратил внимание на Источник. Буря, которую он послал, не отбила желание у команды. Они побывали в ее пасти и выжили. Он знал, что корабли прибыли отобрать у него Источник. Иначе, что им еще здесь было нужно?
Он прекратил бурю, когда его приспешники приблизились к поверхности. Им будет легче напасть на стоящий корабль, чем на движущийся. Он применил силу спящего Источника, чтобы наполнить своих слуг яростью и жаждой человеческой плоти.
— Пируйте, дети мои, — приказал он им. — Пируйте.
К его разочарованию, Источник продолжал питать его лишь вполсилы — реальность, которую Ссессимиф чувствовал, но не принимал. Его гнев наростал. Он попытался снова забрать все внимание Источника себе одному, разделять свои грезы только с ним. Почувствовав сопротивление, тело Ссессимифа вздрогнуло от контакта. Он впервые за долгое время почувствовал пульсирующую боль в голове, руины вокруг, холод воды, темные глубины. Его сон наяву был куда прекрасней, чем реальность, которой не было конца. По крайней мере, сейчас. Когда он это сделал, то почувствовал то, что не чувствовал века: ярость. Он не позволит своей вселенной так легко ускользнуть от него.
Если его слуги не убьют того, кто осмелился отвлечь от него Источник, он сделает это сам. Он знал, что, по крайней мере, одно существо на корабле вошло в контакт с источником, украв его у Ссессимифа. Он не будет это долго терпеть.
Глава 12Из глубин
Кейл и Джак переглянулись.
— Какого рода присутствие? — спросил Магадона Кейл. — Под водой? Это то, что ищут слаады?
— Я не уверен, — ответил проводник с ноткой любопытства в голосе. — Там есть чье-то сознание, Эревис. Примитивное, почти детское, но очень могущественное. И при этом вялое, будто спящее. Оно не способно общаться так, чтобы я мог его понять, но... оно открывается.
— Что это значит?
— Пока не уверен. Мне нужно время.
Кейл сомневался, что время у них есть.
—Там просвет! — закричал матрос с бака. — Смотрите!
Эревис проследил взглядом в том направлении, куда указывал моряк, и увидел в тучах дыру. Сквозь нее светили звезды.
И, будто бы в ответ, дождь ослабел и прекратился. Ветер стих. Кейл положил ладонь Джаку на плечо и улыбнулся. «Связующий Демонов» преодолел шторм.
Кейл услышал, как Эврель с верхней палубы приказывает команде рассчитаться по головам.
— Делай, что должен, — мысленно сказал Магадону Кейл, — но не упусти след слаадов.
—Не упущу, — отозвался проводник.
Эревис обернулся и посмотрел на успокаивающееся море. Волны постепенно стихали. Тогда он и увидел это.
Корабль слаадов плыл на расстоянии не больше трех полетов стрелы, сверкая зеленью на фоне черных волн. И «Связующий Демонов» стремительно настигал его. Несмотря на стихший ветер, элементали Джака быстро тащили корабль по морю.
Свет с корабля слаадов рос, становился ярче.
— Джак, пускай элементали остановятся, — попросил Кейл. — Прямо сейчас.
Магадону он передал:
— Магз, скажи капитану — надо сейчас же погасить все огни и приказать команде вести себя тихо.
Кейл знал, что над спокойным морем свет и звук разносятся далеко. Будто в подтверждение его мыслям, с корабля слаадов послышался радостный возглас.
Кейл отцепил фонари на носу судна и бросил их в воду. За несколько секунд команда погасила остальные огни. Корабль прекратил движение: видимо, Джак развеял заклинание и освободил элементалей. В наступившей тишине «Связующий Демонов» мерно покачивался на волнах, в прямой видимости с судна слаадов.
Джак и Кейл сбросили плащи, отжали из них воду, затем занялись проверкой своего снаряжения. Эревис подозрительно разглядывал море.
— Как будто оно ждет, — прочитав мысли товарища, сказал полурослик.
Кейл кивнул.
— Магз, чем занят Ривен? — спросил он.
Прежде чем проводник смог ответить, раздался глухой удар по древесине корабля.
— Ниже ватерлинии, — заметил Джак.
Еще один удар. С главной палубы послышались взволнованные крики. Кейл выругался; он опасался, что слаады услышат.
Откуда-то снизу донесся всплеск, треск ломающегося дерева. Из моря раздалось звериное рычание, и сердце Эревиса учащенно застучало.
Из воды что-то поднималось.
Они с Джаком перегнулись через борт, так далеко, как только смогли, и оглядели корпус. На корабль взбиралось около дюжины мокрых зеленокожих существ. Тонкие, длинные конечности, перевитые жилами и мускулами, оканчивались длинными когтями, оставлявшими в древесине глубокие борозды. На круглых головах росли длинные косматые волосы цвета водорослей. Большие клыкастые челюсти могли за раз откусить голову.
— Проклятье, — выдохнул Джак. — Скраги!
С главной палубы раздались крики, повторяющие слова полурослика:
— Морские тролли! Скраги!
Скрежет и толчки ниже ватерлинии продолжались. Видимо, твари пытались проделать дыру в корпусе судна. Кейл видел их когти и не сомневался, что это может сработать, дай троллям достаточно времени.
Из-под воды зазвучал речитатив. Эревис распознал характерные модуляции заклинания.
— С ними шаман, — сказал он.
Он выхватил Клинок Пряжи из ножен и вместе с Джаком бросился на главную палубу.
Азриим смотрел, как из-за бортов появляются большие головы с клыкастыми ртами и свисающими косматыми волосами.
— Скраги! — кричали несколько членов команды, хватая оружие. — Тролли на палубе!
Ривен потянул клинки из ножен, но Азриим перехватил его запястье. Он показал убийце и Долгану компас. Игла указывала вертикально вниз.
— Здесь мы сойдем, — сказал Азриим.
Несколько троллей уже перемахнули через перила. Стряхнув воду с косматых волос, они зарычали и набросились на ближайшего матроса. Сертан выкрикивал приказы, моряки сражались любым оказавшимся под рукой оружием, кричали, истекали кровью. Тролли отвечали рыком и хриплыми воплями. Откуда-то донеслась песнь заклинателя, и схватку поглотил соткавшийся из ниоткуда пузырь темноты. Внутри него звучали крики боли.
Азриим знал, что нюх троллей превосходит даже его собственный. Чудовища могли охотиться на моряков по одному лишь запаху. С «Сундуком Дельфина» было покончено, а его команда была все равно, что мертва.
Азриим перегнулся через перила и выбрал точку на поверхности воды рядом с кораблем.
— Туда, — сказал он, передавая образ в сознание Ривена и Долгана. Убийца схватил его за руку:
— Я плохо плаваю.
— Сейчас научишься.
В десяти шагах на палубу выбрались еще три тролля. На границе сферы тьмы споткнулся один из матросов. Тролли набросились на него, разрывая плоть на части, пока моряк кричал, истекал кровью и умирал.