Хорошие ребята, стараются разобраться. Страха не было практически ни у кого. Лишь лёгкий испуг от неожиданности.
— Нас что, погрузили в тени? — спросил дрожащий девичий голосок.
— Уж поверьте, визит в теневой мир вы бы ни с чем не перепутали, — а это был Казаринов.
Источники студентов разгорались, каждый пытался если не противодействовать, то защититься даром. Вот что значит юные пытливые умы. Взрослый бы уже…
Бахнуло так, что зазвенели стёкла. Переоценил я ум присутствующих…
Я мгновенно вернул свет и виновником, естественно, оказался тот самый дерзкий аристократ. Он попытался разогнать тьму стихией огня.
По аудитории разнёсся хохот.
Мало того что тьма удержала пламя, так ещё и сработала защита кафедры, точечно обрушив на источник поток воды. Очень много воды. И теперь парень выглядел как воробей, искупавшийся в грязной луже. Похоже, место, откуда бралась вода, давненько не чистили…
Парень медленно, но верно закипал. Причём буквально. Вода испарялась, вокруг него образовалось облако пара, откуда слышалось возмущённое фырканье. А неплох стихийник, чтобы так применять дар — нужно много тренироваться.
— Вы за это ответите! — выскочил сухой и слегка розовый от жара студент из облака. — Вы знаете, кто я?
— Безусловно, — на меня его крики не произвели никакого впечатления. — Вы тот, кто нарушил правила императорской академии.
— Что? — подуспокоился парень, сменив гнев на крайнюю степень удивления.
— На территории академии запрещено использовать дар, способный причинить ущерб, вне специально отведённых для этого полигонов. Наказание — исключение.
— Что? — так беспомощно заморгал он, что я сжалился.
— Если ущерб не причинён, то в первый раз можно ограничиться предупреждением.
Ребёнок же по сути, чего издеваться над ним. Испугался так, словно от этого жизнь зависела. Возможно, так и было. Исключение из магической академии считалось позорным для высшего света. И такого отпрыска вполне могли лишить наследства и даже титула. А для молодого — это же казалось смертельным.
В голове у парня бушевали такие эмоции, что я немного успокоил его магией жизни. Того и гляди до магического прорыва себя доведёт. Огневики были склонны к такому больше прочих.
Я внимательно оглядел его одежду. Так и есть, значка учащегося при нём не было. Небольшой кругляш не просто отображал статус и курс, но им являлся артефактом, способным утихомирить вспыльчивую молодёжь.
Пока я изучал документы кафедры, нашёл этот проект, за авторством некоего Марона, приглашённого в академию откуда-то из-за границы сотню лет назад. Тогда, насколько я понял, с безопасностью в учебном заведении было всё плохо, постоянно то пожар, то землетрясение, то ещё что подобное. Вот он и придумал довольно простое устройство, но решающее все эти проблемы.
И ведь хитро как сделано было. Никто до сих пор не знал, что значки на самом деле как-то воздействуют на студентов. Ну, кроме артефактора, который их создавал. Честь эта принадлежала главе кафедры, благо хоть делалось это после окончания учебного года и с запасом. Князь Левандовский уже обеспечил достаточное количество, прежде чем отбыл и свалил на меня управление.
Правила велели всегда носить с собой отличительный знак.
Но всегда находились те, кто бунтовал или банально забывал. Стоящий передо мной студент явно принадлежал к первым.
— И ещё одно предупреждение, — нахмурился я. — Впредь не забывайте студенческий значок.
— Понял, — буркнул он, но опомнился, выпрямился и соответствующе поклонился. — Приношу свои извинения, больше не повторится.
Не так уж всё и запущено. Да, внутри него кипела обида и стыд за публичное унижение, но не настолько сильное, чтобы это стало проблемой. Сам понимал, что заслужил.
Парень вернулся на место, но теперь сел уже нормально.
Хлопнула дверь и в зал влетел немного растрёпанный ректор. Ясно, сработала сигнальная система. Ряпушкин тревожно огляделся и с надеждой спросил у меня:
— Всё в порядке?
— Всё прекрасно, Драговит Ижеславович. Произошло недоразумение.
Вспыливший аристократ едва заметно вздохнул. Ректор же вздохнул открыто, но остался, встав рядом с выходом.
Ладно, больше не стоит провоцировать студентов. До этого дня я планировал рассказать о важности артефакторики, но сейчас передумал. Скучно. И рассказал о реальных артефактах, малоизвестных широкой публике. О тех, на которых стоял город и как их создавали.
В общем, своего рода стал сказочником. Потому что большая часть легла в основу городских легенд.
Например, большой камень, что лежал под Петербургским мостом, служил даром для… водяного. В камень вложили мощь нескольких магов, чтобы тот поддерживал нечистую силу. Ведь строительство города угрожало им уничтожением.
Царь договорился с давними обитателями этих мест, и те не просто не мешали, но и помогали. И надо сказать, их помощь значительно ускорила непростой процесс.
Нечисть давно уже ушла из городов, но камень до сих пор источал силу. В том числе был он защитой крепости, подойти к ней с воды было невозможно.
Упоминание нечисти взбудоражило аудиторию больше, чем артефакторика.
Большинство присутствующих никогда из столицы не выбирались, так что в леших, водяных и прочих уже просто не верили. Мало ли баек ходит по свету.
— А вот в Фонарных до сих пор банник шалит, — возразил скептикам кучерявый парнишка. — Это все знают.
— Все, кто ходит в общественные бани, — брезгливо фыркнул какой-то разодетый студент.
Тут уже загудела другая обособленная часть. Судя по нарядам — тоже из представителей аристократии, но не королевской крови. Одеты они были скромнее выступившего, но явно гораздо богаче.
— Если вам не хватает средств на первый класс в «Фонарях», это не значит, что место недостойное. А банник там действительно обитает, подтверждаю, — очень спокойно и взвешенно парировал один из них.
Разодетый покраснел и замолк, а я продолжил рассказ. Перейти к другим артефактам не успел — закончилось время занятия. И, судя по тому, как неохотно расходились студенты, наскучить я им точно не успел. Несколько даже подошли и спросили, где почитать по городские артефакты и буду ли я ещё рассказывать на занятиях про подобное.
В общем, по итогу на мою кафедру записалось с полсотни человек сразу.
В перерыве между занятиями я решил прогуляться по академии. Всё же атмосфера была приятной — все куда-то бежали, горячо обсуждали предметы, шарахались от преподавателей, там и тут звучали взрывы смеха, возникали конфликты, которые решались мгновенно. Очаровательно.
За мной увязался ректор, но его присутствие ничуть не мешало. Ряпушкин тоже делился только радостными известиями. Поделился он и новостями про сына, который после той истории с зеркалом взялся за ум, перестал водиться с дурными компаниями и посещать сомнительные заведения, и вообще стал молодцом.
— Он тоже к вам записался, — с гордостью доложил ректор, хотя я и без того знал весь список. — Хочет помогать артефакторам.
Вот это приятно. Немногие одарённые жаждали делиться силой и знаниями с нами. Столько слухов ходило вокруг нашей деятельности, что неудивительно. Чего стоил один страх того, что в накопитель может уйти весь источник мага. Ну и прочие домыслы.
Ничего, я сделаю это искусство популярным.
— Ваше сиятельство, может, поделитесь книгами из вашей библиотеки? — попросил Драговит Ижеславович. — Я таких историй отродясь не слышал, как вы рассказывали сегодня. Обещаю, ценные материалы не пострадают. Знаю специалистов, снимут копии так, что ни одна пылинка не пропадёт.
— Может, не попадёт? — улыбнулся я, соображая, что ответить.
Честно говоря, не подумал, что делюсь чем-то неизвестным. Наверняка же должно быть где-то записано…
— И это тоже, — с готовностью согласился ректор. — Сами же знаете, у академии с обучающими материалами ну прямо-таки беда! Сколько я запросов в архивы отправлял, ну хоть бы что прислали интересное.
— Что-нибудь придумаем, — неопределённо пообещал я.
Надо бы у Баталова попросить найти книги и научные труды из тех, что уже можно рассекретить. Я был уверен, что такого найдётся много, просто некому было заниматься.
И впредь стоит осторожнее с историями. Вдруг тоже что тайное раскрою.
Навстречу нам шла Зотова. И мгновенно стало понятно, что случилось нечто неприятное.
Выглядела девушка прекрасно — никаких тёмных одеяний и декольте, а вполне себе подобающий наряд для преподавателя. Строгое платье с высоким воротом, волосы идеально уложены и собраны в хвост, лаконичный макияж. Ну просто-таки выпускница института благородных девиц, а не тёмный маг на страже империи.
Но лицо её было чересчур бледным, да и губы так плотно сжаты, что и не менталисту ясно — она на взводе.
— Доброго дня, ваше сиятельство, — воспитано поздоровался я, поклонившись.
— А вам того же! — нервно ответила она, ускоряясь.
Когда девушка скрылась за поворотом, Ряпушкин чуть приблизился и тихо объяснил:
— На тёмную кафедру никто не записался. Мало того, кто-то на доске рядом с расписанием кафедры неприличное слово написал… Ей-богу, очерк явно аристократический, но выражения кабацкие. Стёрли, но Мария Алексеевна успела увидеть.
Ожидаемо, но всё равно некрасиво. Уж если со скепсисом к артефакторике отнеслись, что уж говорить про тёмных.
Я развернулся и последовал за Зотовой. Её занятие стояло как раз после моего.
Во-первых, я же обещал приглядеть за ней. Во-вторых, если уж тёмная выйдет из-под контроля, то кто здесь сможет её остановить, кроме меня? Ну и третьих, и, пожалуй, самое важное — стоит её просто по-человечески поддержать.
А насчёт надписи… По чернилам можно отследить владельца ручки. Практически все предметы, которыми пользовались аристократы, были зачарованы. Чтобы больше и лучше работали. А любой магический след артефактор в силах отыскать и использовать. В данном случае — чтобы написанное волшебным образом проявилось на лбу автора. Да так, чтобы не смыть было. Этим я решил заняться после.