— Непростой у тебя шестопер, клирик, — протянул Кристиан, поигрывая вновь появившейся в его руках алебардой, — совсем непростой.
— Ты должен помнить меня по Хоффу, серолицый, — усмехнулся отец Венцеслав. — Я служил под началом комтура фон Ноймайера. — Он продемонстрировал обрубок правой рук. — Я потерял ее, когда мы уничтожали ваше осиное гнездо.
— Помню, конечно, — согласился Кристиан. — Граф Орси из хоффских вентру решил свести вашими руками счеты с нами за Мейсенскую резню.
— Плевать, — отмахнулся отец Венцеслав, — главное, я убивал вампиров. Вот этим шестопером.
Вильгельм, валявшийся у ног епископа краловского, попытался достать его ногу Дикими когтями. В ответ тот замахнулся на моего спутника шестопером, и я сорвался. Меня словно порывом ветра поднесло к епископу, клинок меча скрестился с шестопером. Память крови услужливо подбросила мне название дисциплин — Быстрота и Могущество. Я мышцы дрожали от напряжения, я чувствовал, как уходит из тела кровь, расходуясь на удержание наполненного Верой оружия.
— Тебе не устоять против силы Истинной Веры и Господа, — прорычал отец Венцеслав.
Я и не собирался делать этого. Подался вправо, уводя шестопер в сторону и ударил левой в челюсть епископа. Он отлетел на пару шагов, едва не сбив с алтаря Длань Святого.
— Сильно ты его, — заметил Кристиан. — Ты ему шею сломал.
Я же склонился над Вильгельмом, который так и остался лежать на полу.
— Вильгельм, Вильгельм, ты как? — потряся его за плечо. — Жив?:
— Хороший… вопрос, — прохрипел он, через силу улыбаясь, — для вампира…
— Забирайте артефакт, — бросил нам Кристиан и уходим.
Он подошел к нам и помог Вильгельму подняться на ноги. Я же забрал Длань Святого, артефакт ощутимо жег руки, и сунул в сумку, ту самую, куда складывал манускрипты из лаборатории Меркурио. Чувствовал себя не самым лучшим образом, во всем теле ощущалась какая-то слабость, изредка меня начинало покачивать из стороны в сторону, как будто я хватанул лишнего, хотя в голове и не шумело.
— Не стоило колдовать в такой близости от столь мощного артефакта, — заметив мое состояние, сказал Кристиан. — Для такого молодого вампира, как ты — подобная неосторожность может стать фатальной. Ты истратил слишком много крови.
Как шли обратно через храм носферату и их же катакомбы, я почти не помню. Я помогал тащить на себе Вильгельма, который самостоятельно передвигаться уже не мог, а в теле моем все явственнее начинал подавать голос зверь. Проклятье всего нашего рода.
Мы выбрались из катакомб едва ли не с первыми лучами солнца, что еще сильнее подогревало ярость, порождаемую зверем. Я уже едва мог держать себя в руках.
— Отдайте мне Длань Святого, — предложил Кристиан, — а сами сливайтесь с землей. Здесь на кладбище вы восстановитесь достаточно быстро и качественно.
— Довериться каппадоцо, — прохрипел Вильгельм, находящийся на грани потери сознания, — я тебе не малкавианин, чтобы так играть с судьбой.
— Ты истекаешь кровью, а Кристоф вот-вот сорвется, — ничуть не обиделся Кристиан, он просто констатировал факты.
— До университета дотянем, — отмахнулся тот. — Надо поспешить.
Мы шагали настолько быстро, насколько позволяло наше состояние. Позади осталось кладбище, до университета было уже почти рукой подать, когда навстречу нам попались трое рыцарей Иоанна. Им не было до нас никакого дела и все бы завершилось благополучно, если бы одному из них не вздумалось почистить под ногтями кинжалом. Он случайно зацепил палец — показалась кровь. Это послужило для зверя во мне своеобразным сигналом к атаке. Я сорвался, выпустив плечо Вильгельма, которое подпирал своим, рванулся к поранившемуся рыцарю, впился клыками ему в горло. И что самое страшное, я полностью осознавал, что делаю, но не мог никак противостоять зверю. Кристиан среагировал молниеносно. Он вскинул руки, так что Вильгельм едва удержался на ногах, с пальцев его сорвались зеленые нити, плотным коконом опутавшие обоих оставшихся в живых рыцарей Иоанна.
— Правый мой, — бросил он Вильгельму, подтягивая жертвы, не способные и пальцем пошевелить, к ним. — Смотри не перепутай!
Они впились в шеи рыцарей Иоанна. Но если Вильгельм разорвал горло своей жертве, то Кристиан пил, как всегда, изящно, словно был не на утренней улице Кралова, а, по крайней мере, на приеме у князя Вентру или Тореадор. Покончив с ранним завтраком, точнее, поздним ужином, потому что мы, вампиры, ведем ночной образ жизни, я огляделся, лихорадочно размышляя, куда бы деть трупы.
— Не беспокойся о них, — бросил Кристиан, безошибочно прочтя мой взгляд, — это моя забота. Вы ступайте в университет, встретимся у аптеки Галады завтра вечером.
— Наша работа, только доставить Длань Святого князю Конраду, — отмахнулся, — с тремере пускай разбираются вентру.
— Когда это Голубая кровь не загребали чужими руками жар, — усмехнулся каппадоцо. — Так или иначе, а вы там будете, — добавил он и исчез.
Мне почему-то очень не понравилось его замечание «так или иначе…» было в ней нечто неприятно фаталистичное и не сулившее мне ничего хорошего. К слову, вместе с каппадоцо исчезли и трупы рыцарей Иоанна, что оказалось нам как нельзя на руку, потому что мимо нас проходил новый их патруль. В общем, до университета добрались без проблем и приключений.
Глава 5
Каппадоцо был не прав, когда сказал, что бруджа сломал шею епископу Краловскому. Удар, и вправду, был очень силен, однако раз клирик еще жив, значит позвонки целы. Вампир из клана Ласомбра, которые, как общеизвестно, питают особую слабость к священнослужителям, склонился над поверженным епископом. Без сомненья, он умрет через несколько часов, слишком сильны повреждения, нанесенные неистовым берсерком, значит, стоит поторопиться. Отец Венцеслав, когда-то звавшийся сэр Вольдемар из ордена Матери Милосердия, получит шанс отомстить своим убийцам. Через некоторое время.
Внутренности крутило так, что «урок» князя Конрада показался легким похлопыванием по заду, каким награждают непослушных деток любящие родители, я едва сумел откинуть крышку саркофага и меня вырвало недавно выпитой кровью прямо на пол университетского «общежития». Боль рвала на части, казалось, что вот сейчас и закончиться моя новая «жизнь». Однако Екатерина подоспела вовремя, когда я уже практически «отдал концы», как говорят моряки. Боль прошла, оставив меня висеть, перегнувшись через мраморную стенку саркофага.
— Что это с ним? — услышал я голос Вильгельма.
— Где Длань Святого? — вместо ответа спросила моя госпожа.
— У него, — кивнул Вильгельм, — я после драки с епископом был несколько не в форме.
— Этот кретин что же так и спать с ней завалился?! — крикнула Екатерина, буквально сдирая с меня сумку, в которой лежал артефакт.
Следом губ моих коснулось запястье ее руки, в рот потекла кровь. Я судорожно глотал в высшей степени живительную для меня жидкость, пока более менее, не пришел в себя. Когда же сумел поднять на нее лицо, тут же получил хлесткую пощечину, потом еще одну и еще.
— Ну он-то, сопляк, — обрушилась Екатерина на моего спутника, — но ты, я думала, что я тебя хоть чему-то научила. — Судя по звуку, теперь пощечины получал он.
Я тем временем кое-как вывалился из саркофага и даже сумел встать на ноги. Качало, надо сказать, достаточно ощутимо, если Екатерина ударит меня еще раз, я, скорее всего, сыграю обратно «в ящик», ха-ха. Смешно. Видимо, моя госпожа понимала это, потому что, коротко бросив: «В полночь, у князя»; ушла. У нас же оставалось несколько часов на охоту, а мне — еще и на лечение. От глупости.
На сей раз, мы не стали рисковать и набрасываться на рыцарей Иоанна, Кристиана с нами не было, хотя не это было решающим при принятии этого решения. Нам аудиенцию явились, где-то за полчаса до срока и коротали время, глядя на звезды, болтать не хотелось совершенно. За десять минут до полуночи появилась Екатерина в сопровождении Костаса, она также не удостоила нас и словом, лишь кивнула, чтобы шли за ней, мы последовали этому безмолвному приказу.
Князь Конрад был обрадован столь скорым обретением реликвии, что ощущалось в его эмоциях весьма и весьма ощутимо. Такая открытость в ментальном плане была удивительна для вентру, достигшего настолько высокого положения в Маскараде.
— Я не сомневался в вас, Неистовые Бруджа, — усмехнулся он. — Благодарю. Чего же вы желаете?
— Поддержки клана Вентру и остального домена, — раздельно произнесла Екатерина, — в нашей войне с тзимицу.
— Нет, — отрезал князь, — нельзя допускать столкновений сейчас. В Кралов уже выехали инквизиторы из Феррары, здесь все по камушку разбирать начнут.
— Поэтому надо покончить с чимисками до их прибытия! — рявкнул Костас, делая короткую отмашку, словно сжимал в руках меч. — Именно они спровоцировали клириков.
— Я сказал, нет, — отмахнулся Конрад, — и решения своего менять не стану. До вашей вражды с тзимицу мне дела нет. Вы свободны.
— Позвольте узнать, — предельно вежливо поинтересовалась моя госпожа, — как далее пойдет расследование действий клана Тремер?
— Было выяснено, — сошел до объяснений князь Конрад, — что тремере выкупили достаточно крупную партию людей, захваченных «охотниками» моего родственника графа Орси из Хоффа. Что самое интересное, большая часть их отправилась именно в Хофф, в главную капеллу клана, где заседает Совет Семи. Остальные же были доставлены в убежище Тремер здесь, в Кралове. А главное, то, что практически все схваченные были монашками из здешнего монастыря святого Каберника — и это накануне визита инквизиторов.
— Женского монастыря?! — Я весь вскинулся, как пес, почуявший дичь.
— Да, именно так, а почему тебя это так заинтересовало, юноша? — спросил князь.
— Его пассия, — пояснила вместо меня Екатерина, — была именно монашкой, как раз этого монастыря.
— Эмоции, чувства, — протянул вентру, — как они мешают в молодости. Твоя подруга у тремере, — бросил он небрежно, — «охотники» графа оставили в монастыре только старух.