Оторвавшись, наконец, от охотников, я свернул в неприметный переулок — маленький такой отнорок от Внешнего кольца, давно потерявшего свой зловещий статус приюта убийц и грабителей всех мастей — Хофф очень сильно разросся с тех пор. В этом аппендиксе цивилизации помещался небольшой магазин под названием «П. Шайлер и сыновья». На самом деле, это был приют билефелецких некромантов, как не странно принадлежавших к одной семье Шайлер. Я вежливо постучался в ветхую дверь магазина, оттуда тут высунулась морщинистая морда бессменного слуги Шайлеров, Финча, от которого за версту разило чесночным духом, который в свою очередь маскировал сладковатый запах тления — Финч был зомби, очень старым зомби.
— Че надо? — изрек он одну из доступных его простенькому мозгу фраз.
Я просто оттолкнул его с порога и вошел. Финч рассыпался на глазах, при каждом его движении на пол в прямом смысле сыпался песок, он никак не мог мне помешать. А вот кто вполне мог, так это их распорядитель Герман, фамилии его я не знал, хотя очень сильно подозревал, что он был одним из младших сыновей Петра Шайлера — нынешнего владельца магазина.
— Что привело вас к нам? — вежливо, но очень холодно поинтересовался он. Его, похоже, весьма смущала моя одежда императорского исполнителя.
Я оттянул повязку, скрывавшую лицо, и подмигнул Герману.
— Мне надо поговорить с Петром Шайлером или кем-либо из его сыновей.
Герман кивнул и пропустил меня к задней двери магазина, ведущей в небольшой заклинательный покой, используемый, как правило, для приема клиентов, зашедших в магазин не случайно. Я прошел туда и понял, что в этом мире ничего не меняется. Петр Шайлер сидел в кресле, у подлокотников которого стояли двое с длинных черных плащах с капюшонами, наброшенными на лицо. П. Шайлер и сыновья во всей красе.
— Юрген, — никогда не мог понять кто же из них говорит, — что тебе нужно?
— Я думаю вы почувствовали активность вампиров в Хоффе, — начал я, — в частности, прибытие сюда Вукодлака — Патриарха тзимицу.
— Да.
— О том, где сейчас находится Вукодлак, скорее всего, знают джованни. Я со своими друзьями собираемся проникнуть в их Убежище и вызнать все, что нас интересует. Уверяю вас, мы — достаточно сильная команда, можно сказать, вместе прошли через Вышеград, восстановившийся и рухнувший, у нас получится воплотить задуманное в жизнь. Однако с вашей помощью сделать это будет намного проще.
— Иными словами, против некромантов проще использовать некромантов же.
— Использовать вас, — усмехнулся я, — покажите мне того, кому это удалось. Вы ведь всегда интересовались ритуалами джованни, так почему бы вам ни воспользоваться нашим рейдом для того, чтобы выяснить что у них к чему.
И тут свершилось небывалое. Заговорил сам Петр Шайлер, хотя до того сколько раз я не бывал здесь, он всегда сидел молча, не подавая никаких признаков жизни.
— Не суйся в это дело, Юрген, — сказал он лишенным каких-либо интонаций — воистину мертвым! — голосом. — В Хофф этим вечером приехали эмиссары Тал'махе'Ра — это исключительно сильные в вампиры, они сами разберутся с Вукодлаком.
Я потрясенно молчал несколько секунд и только собрался открыть рот, чтобы возразить Петру, как он заговорил снова.
— Вижу, тебя не изменить, ты слишком сильно желаешь во всем разобраться сам. Помни, любопытство кошку сгубило, может погубить и тебя. Я не могу в сложившихся обстоятельствах рисковать своими детьми, но и не помочь тебе просто не имею никакого права, после того, как ты уладил наши проблемы с Советом Праха и Пепла, натравив на его эмиссаров этого бесноватого Майнца. — (Ну да, было дело, я тогда ее хотел перед Церковью оправдаться, не вышло, а потом меня выперли из «ученых-историков» — и завертелось) — Проникнуть в Убежище джованни можно через подземелья из бывшей обители розенкрейцеров, разрушенной во время войны. Они ведут прямо в подвал банка джованни, торгаши таким образом хотели обезопасить себя на случай новых гонений со стороны инквизиции или других кланов. — Он также сухо и безжизненно рассмеялся и вновь замер.
— Запомни эту ночь, — произнес один из сыновей Петра, как всегда, непонятно какой из двоих, — наш отец и при жизни говорил мало с кем, а после смерти — и того меньше. Советую прислушаться к его совету.
Так значит Петр Шайлер — покойник, хоть и не умерший окончательно, что не удивительно для некроманта.
Четверо вампиров мгновенно насторожились, тзимицу из Старого клана схватился за эфес сабли, хотя все они понимали, что против вышедшего прямо из стены вампира в красном кардинальском плаще и широкополой шляпе, на красном шарфе, завязанном вокруг его шеи была вышита маленькая черная рука и два белых крыла. Этот костюм выдавал в нем Серафима Черной руки, никакого отношения к Тал'махе'Ра не имевшей.
— Что привело вас сюда? — почти с ненавистью спросил тзимицу Старого клана.
— Остыньте, — усмехнулся вампир, демонстрируя в улыбке практически все зубы, среди которых особенно выделялись, естественно, клыки. — Драться нам сейчас совсем не с руки. Тем более, что я здесь не как частное лицо, а как официальный представитель Шабаша. Будь вы хотя бы из Маскарада, вас еще можно было б понять, но вы ж независимые.
— Ты один из тех, кто присвоил себе наше имя, — произнес тзимицу с кольцом в губе, — и нам это не нравится на вполне законных основаниях.
— Для чего ты пришел к нам? — решил не продолжать перебранку тзимицу из Старого клана. — Ведь не только затем, чтобы поиздеваться, хотя, зная тебя, Георгиу, этой возможности исключить нельзя.
— Вот уже сто восемьдесят лет мое имя Метцингер, — показно усталым тоном произнес Серафим, — но ты, Вульфвуд, все еще продолжаешь называть меня старым именем, от которого я отрекся сразу после Становления, что ты мне дал.
— Может закончим на этом ночь воспоминаний, — встрял тзимицу с кольцом в губе. — Что привело тебя сюда, Серафим? Ты так и не ответил.
— Я уже сказал, что являюсь официальным представителем Шабаша в деле, касающемся пробуждения Вукодлака. Просто мне очень не хочется, чтобы мы столкнулись и по непониманию начали потасовку, в которой можем погибнуть все мы. И еще я хотел предупредить, что здесь присутствует еще один член нашей… организации, также выдающий себя за посла. Не верьте ему, он предатель нашего дела и жалкое отребье. Советую прикончить его, как только увидите. Хотя особой опасности он не представляет.
Закончив это тираду, Метцингер отступил на шаг и растворился в тени. Тзимицу Старого клана и солдаты Тал'махе'Ра переглянулись и тот, что носил в губе серьгу сказал:
— Я бы лучше прикончил этого ублюдка, — первым нарушил тишину, повисшую после ухода Метцингера, тзимицу с кольцом в губе. — Он ничего не сумеет противопоставить нам всем сразу.
— Некоторых он бы все же прикончил, — покачал головой Вульфвуд. — Поверь мне, Штраер, Георгиу вполне может вести себя так, сил ответить за свои слова у него вполне хватит.
— А я бы заставил его за них ответить! — хохотнул тремере, несмотря на принадлежность к древнему и могучему клану колдунов так и не избавившемуся от привычек уличной шпаны, кем он был до Становления.
— Притуши огонь, Юнг, — осадил его Штраер, — у нас другая цель.
Девушка-каитифф по имени Марлин по своему обыкновению рассмеялась неизвестно над чем.
— Кстати, о цели, Штраер, — напомнил Вульфвуд. — Что с домами, о которых мы узнали?
— Пустышка, — отмахнулся тот, — как мы и думали. А вот Орси, другое дело. Он продал свой особняк и на эти деньги устаивает вечеринку, на которую приглашает только избранных по непонятному признаку. Место мы уже знаем, состоится она через две ночи, явно ждут наступления какого-то события.
— Пробуждения Вукодлака, чего же еще, — отмахнулся Юнг.
— Скорее всего, — кивнул Вульфвуд, — что еще известно об этой вечеринке?
— Орси не изменяет себе, — пожал плечами Штраер, — в дом, где устраивают вечеринку, свозят сыть в больших количествах, как обычно, молодых мужчин и женщин. Больше, собственно, ничего не известно. Кто гости, сколько их и кто уже прибыл — не знаю.
— Этого более чем достаточно. Думаю, Орси не будет против того, что мы наведаемся к нему.
От замка розенкрейцеров остались лишь руины, жалкие остатки былой мощи обители ордена Креста и Розы. Вокруг них возникла своеобразная «полоса отчуждения», где никто не селился, не строил домов, складов или магазинов. Люди косились на нас, когда мы прошли к этим руинам, но ничего говорить не стали, ведь мы ничего не нарушали, даже стражи, провожая нас глазами, лишь пожимали плечами. Хочется людям лезть в это проклятое место — их дело, не наше, нам туда совсем не хочется, — так и читалось в их взглядах.
Не обращая внимания на них, мы спустились по сильно обгоревшей лестнице в подвал. Кристоф усмехнулся каким-то своим воспоминаниям и вышел вперед, добровольно став нашим проводником. Лестница закончилась здоровенной, окованной сталью дверью с массивным замком, явно поставленной тут после пожара и разрушения обители.
— Магия, — резюмировал идущий впереди Кристоф. — Магия смерти, — уточнил он.
— Работа джованни, — кивнул Эльген. — Дай пройти, Кристоф, посмотрю, что там.
На узкой лестничной площадке было не развернуться двоим. Эльген подошел к двери, повел над ней руками — под ладонями заклубился серый дым, в котором угадывались черепа с отверстыми ртами, словно пытавшиеся укусить вампира за пальцы. Через несколько секунд Эльген кивнул и отошел.
— Запечатано на славу, — сокрушенно произнес он. — Куда выше моих сил и мастерства.
— Что, пойдем банк штурмовать? — усмехнулся Боргофф.
И тут я вновь ощутил присутствие знакомого духа. Он пролетел сквозь нас к двери, на которой вновь возникли серые черепа, но теперь они были искажены ужасом. Вспышка на мгновение ослепила всех нас, а когда глаза вновь обрели способность видеть, Эльген подтвердил, что магия, защищавшая дверь рассеялась.
— Я не ошибся в Вике, — снова усмехнулся Боргофф. — Он может снести любую стену на нашем пути.