Хуже всего было то, что я постепенно терял контроль над немеющими частями тела, не только рука и плечо, но левая сторона груди, включая легкое и, когда до него дойдет, сердце, начинали отказывать. Дышать становилось все труднее, все медленнее билось сердце, я так долго держался лишь из-за природного упрямства, эльфийской крови и, наверное, еще остаткам магии Горной ведьмы, но в последнем я не был до конца уверен. Я и сам не заметил как упал на колени, не чувствовал железных пальцев Ди, схвативших меня за воротник и отшвырнувших в тыл наших весьма ненадежных позиций, — все тонуло в каком-то сером тумане, или это я тонул в нем…
Магия клинка джованни взяла верх над Юргеном и, когда он рухнул на колени, Ди без каких-либо церемоний отшвырнул исполнителя за спину — к Боргоффу, встав на его место. Теперь данпил вдвое быстрее работал своим длинным мечом, размахивал плащом, стараясь набросить его на голову зазевавшемуся джованни, правда таких почти не было. Рядом также крутился Эльген, одновременно атакуя врагов боевыми дисциплинами, хотя таковой и владел не очень хорошо, тореадоры не были специалистами в этом виде магии. Кристоф же сражался практически не сходя с места, так он привык во многих и многих боях, через которые он прошел за свою — еще смертную — жизнь. Рихтер умудрялся каким-то невероятным образом хлестать врагов через головы своих товарищей по оружию, изредка запуская в них серебряный кинжал, как правило ни один из них не проходил мимо цели, застревая в черепах джованни. И лишь Лейла чувствовала себя никому не нужной, она стояла в тылу, прикрывая — как она сама себя уверяла — Боргоффа, и в бою реального участия не принимала. Это тяготило ее, но глава братства Маркуса приучил несдержанную прежде охотницу, что каждый хорош лишь на своем месте, она была стрелком — и хоть и владела кинжалом достаточно неплохо, но в том бою, что шел сейчас, стала бы лишь обузой для остальных, чего Лейле совсем не хотелось.
И бой этот закончился, хотя кое-кто и не верил в то, что этот момент настанет. Последний джованни, поняв, что остался один, бросился наутек, скорее всего, неся остальным защитникам весть о гибели защитников, преследовать его ни у кого не было сил. Но тут с потолка свесилась пара крепких ног в кожаных штанах и сапогах, они ловко обхватили шею вампира и рывком свернули ее. Через минуту из отверстия в потолке спрыгнул вампир с невообразимой одежде яркой расцветки, с растрепанной гривой волос, приземлившись, он потянулся обратно в отверстие и вынул оттуда здоровенную секиру-бабочку.
— Привет, — усмехнулся он, помахав секирой.
Первыми отреагировали Ди с Эльгеном, однако Кристоф остановил их, окликнув странного вампира.
— Терн! — крикнул он. — Ты все же пришел?
— Я же просил свистнуть меня, когда отправишься к торгашам, — ответил он, — и вот, ты этого не сделал и я пришел незваным. Вы, к слову, обеспечили мне довольно легкую дорогу, так шумели, что я тараканом проскочил по потайным ходам джованни. Спасибо, — шутовски поклонился названный Терном.
— А что это с вашими смертными друзьями? — поинтересовался он, выпрямившись и подойдя к все еще не до конца расслабившимся вампирам, людям и данпилу. — Бородатый мертв, — резюмировал он. — А седой хорошо получил магией джованни, она зацепила легкие и сердце, так что очень скоро он отправится вслед за бородатым.
— Можешь помочь? — спросил Ди.
Терн лишь покачал головой, подергав себя за длинную прядь волос непередаваемого цвета. Зато из тени бесшумно вышел высокий вампир с сероватым лицом, одетый в длиннополый черный кожаный плащ.
— Я могу, — сказал он, опускаясь на колени перед Юргеном.
— Ну просто встреча старых друзей, — усмехнулся Кристоф, — только Вильгельма не хватает, а, Кристиан?
Один из последних каппадоцо ничего не сказал, он занимался лечением, хоть и на свой манер, Юргена, выводя из его тела магию его смертельных врагов — клана Джованни, на самом деле, позаимствованную у его собратьев, над которыми жалкие торгаши совершили Диаблери. И вот полуэльф закашлялся, в его легкие вновь хлынул воздух и сердце забилось уже без помощи магии Кристиана. Через несколько секунд он пришел в себя и попытался встать. Ди помог ему, подал меч с кинжалом, который держал очень осторожно — зловещее покрытие клинка было опасно и для данпила, хоть и в меньшей степени, как для вампиров.
Туман рассеялся и первым, что я увидел было сероватое лицо вампира. Тот поднялся, давая мне встать, и я встал, хоть и не без помощи Ди, подавшего мне оружие. Оглядевшись, я понял, что бой закончился, нам каким-то невероятным образом удалось-таки перебить джованни, а еще в нашем полку прибыло. Кроме серолицего вампира в зале среди трупов стоял еще один, вооруженный секирой-бабочкой, он как раз сейчас отступал к ближайшему к нему выходу.
— Куда это он? — поинтересовался я, махнув рукой на отступающего вампира.
Все разом повернулись в его сторону, а сам он метнулся к выходу со всех ног, используя Быстроту, так что размазался в невообразимого цвета полосу. Преследовать его никто не стал — у большинства не было на это сил, а серолицему, которого, как я слышал сквозь туман, назвали Кристианом, до него было никакого дела.
— Не нравится мне этот тип, — усталым голосом заметил Эльген. — Зачем он сбежал, хотя мы ничего не против него имели?
— Меня испугался, — усмехнулся Кристиан. — Я почуял его природу, но не до конца. Одно могу сказать точно, он не тот, за кого себя выдает.
— Что привело тебя сюда, Кристиан? — спросил его Кристоф, с которым они были, похоже, давно и хорошо знакомы.
— Месть, — ответил тот. — Я пришел, чтобы поквитаться с торгашами. Такую клятву я дал сразу после возвращения в наше Убежище в Мейсене. Спасибо, что помогли мне в этом.
— У нас схожие цели, — заметил Эльген. — Только мы пришли потолковать с Джузеппе Джованни прежде чем прикончить его. Не желаешь присоединиться к нам?
— Можно, — кивнул Кристиан, оглядывая наше сильно потрепанное воинство. — Идемте, до покоев самого Джузеппе осталось не так долго, потому тут вам такую засаду и устроили.
— Как идти? — непонимающе уставилась на нас Лейла. — Куда идти? А Боргофф, что с ним?
— Он умер, Лейла, — сказал ей Ди.
— Нам негде и некогда похоронить его, — продолжил Кристоф. — Так бывает на войне, а сейчас идет настоящая война. Мы должны торопиться. Прикончим этого Джузеппе и в клане Джованни начнется смута и борьба за власть, это даст нам возможность бежать. Мы должны торопиться.
Лейла сглотнула комок, вставший у нее посреди горла, и поднялась, потом, будто вспомнив о чем-то, наклонилась и закрыла Боргоффу глаза. Повернулась к нам и кивнула.
До кабинета Джузеппе Джованни — главы хоффского отделения клана Джованни и председателя филиала Барлетского банка Джованни мы добрались без каких-либо приключений и боев. Видимо, джованни не успели переметнуться с других мест обороны Убежища, а здесь сражаться было уже не кому. Мы вломились в кабинет в лучших традициях специальных отрядов министерства внутренней безопасности, снеся массивную дубовую дверь с петель. Обставлен кабинет был шикарно и со вкусом, за столом с резными ножками и украшенной изящной резьбой столешницей сидел сам Джузеппе с расшитом золотом камзоле. Он поднял глаза от кипы каких-то документов и на лице его отразилось непередаваемое отвращение, направленное на нас.
— Что вы здесь забыли, господа? — не смотря ни на что, голос его был ровным и уверенным.
— Мы пришли… — начал Эльген, но не договорил.
За спиной Джованни в вихре черных искр матерелизовался вампир, который бежал от нас не так давно, как мне сказали, он назвался Терн. Он что-то шепнул на ухо Джузеппе и тут же впился зубами ему в горло. Джованни задергался в стальных объятьях Терна, но поделать ничего не смог, просто не успел. Покончив с ним, Терн слизал с губ кровь и подмигнул нам.
— Так и знал, — усмехнулся Кристиан. — Ассамит.
— Именно ассамит. — Из потайной двери в задней части кабинета вышел невысокий вампир со светлыми волосами и простоватым лицом.
— Вот теперь точно встреча старых друзей, — заметил Кристоф. — Привет, Вильгельм.
— Это очень мило, — бросил Эльген, — но этот гашишиин прикончил нашу единственную зацепку в деле Вукодлака.
— Для того меня и наняли, — не без профессиональной гордости ответствовал Терн. — Абдулла ибн Заккавей за все свои восемьсот семьдесят лет не провалил ни одного дела. Прощайте. — И он растворился в таком же вихре, что и возник.
Мы же остались смотреть на вновь прибывшего вампира, которого Кристоф назвал Вильгельмом. Первым заговорил Кристиан, двинувшийся к двери, которую мы снесли с петель.
— Я пошел, — бросил он. — Джузеппе мертв и мне здесь делать больше нечего.
— Может поможешь нам с Вукодлаком? — спросил Кристоф. — По старой дружбе.
— Здесь осталось еще много джованни, — покачал головой Кристиан, — они раздроблены и деморализованы вашей атакой. Они станут легкой мишенью для меня. Прощайте. До Вукодлака мне дела нет, я следую за своей клятвой. — И ушел.
— Хороший размен, — буркнул Рихтер. — Одного вампира на другого.
— Ушедший был более редким, — усмехнулся Эльген. — Он — один из последних каппадоцо, возможно, вообще, последний, а пришедший — бруджа.
— Именно, — кивнул светловолосый вампир и представился, коротко поклонившись: — Вильгельм, бруджа, представитель Шабаша.
Все мы — включая Кристофа — в одно мгновение напряглись, подняв оружие. Но Вильгельм вскинул руки и помахал ими.
— Я понимаю, что вы сражались с чимисками и считаете, что весь Шабаш спит и видит, как бы пробудить Вукодлака, — сказал он, — но это не так. Регент и Консистория против пробуждения и Екатерина, она теперь кардинал Шабаша и отвечает за все Билефельце, послала меня разобраться с этим делом. Самое неприятное, что сюда также прибыл Метцингер — Серафим Черной руки, он один из тех, кто желает вывести Вукодлака из торпора, вместе с епископом Вольфом и Урбаном Горном. Однако, чтобы замести следы и отвести от себя подозрения он утверждает, что предатель я. Расчет прост, поверят скорее Серафиму, нежели простому воину.