— Ну и приятели у вас, — усмехнулся названный Вульфвудом. — При желании этот тип мог бы обратить всех нас в прах за несколько мгновений.
— Так что, драки не будет, — сказал Рихтер, поигрывая цепью, — или все же будет?
— Я так понял, что у нас общий враг, — заметил Вульфвуд, — однако стоит ли нам объединять с вами силы.
— Тал'махе'Ра помощники не нужны, — отрезал вампир с кольцом в губе. — Мы и сами в состоянии покончить с Вукодлаком и его присными.
— Но и драться сейчас, по крайней мере, глупость, — возразил ему Вульфвуд. — Мы лишь зря растратим наши силы.
Выстрел разорвал повисшую на мгновение тишину. Пуля разнесла на осколки стекло холла, но на полпути к нам она замерла в воздухе, словно упершись в невидимый, но очень плотный барьер. Когда она со звоном упала на пол, из небольшого уголка тени в углу выступил еще один вампир, на сей раз в красном кардинальском плаще и широкополой шляпе. Он держал в руке странного вида пистоль, который как раз сейчас перезаряжал.
— Твой маленький обман рухнул, Георгиу, — усмехнулся Вульфвуд, — но я считал тебя более умным вампиром, нежели ты себя выставляешь сейчас.
— Я только предупредил вас о своем появлении, — ответил Серафим Черной руки Шабаша. — Кодекс чести у нас с вами один.
— Вы многое переняли у нас, — усмехнулся вампир с кольцом в губе, поведя плечами словно перед банальной кабацкой дракой.
Из ниоткуда выступили еще двое вампиров. Первый, одетый в длиннополую рясу, перетянутую простой веревкой чем-то напоминал подвижника с церковных витражей.
— Это ты! — воскликнул Рихтер, молниеносным движением раскручивая над головой цепь. — На сей тебе не поймать меня, как ты сделал это в Вышеграде!
Из этой его реплики я сделал вывод, что это — черный епископ Шабаша Вольф, однако узнал его не только Рихтер.
— Отец Венцеслав! — Это уже Кристоф. — Но ведь вас же…
— Да, ты прикончил меня тогда, в Соборе, — ответил вампир, — но прежде чем я умел, мне дал Становление мой бывший Сир Александр из клана Ласомбра, погибший в Мятеже.
Второй вампир был одет так, как было принято у нас почти пятьдесят лет назад, на груди его фиолетовой куртки красовался герб Билефельце, видимо, это и есть тот самый Урбан Горн, он же Манфред Гогенштауффен.
— Отступайте, — бросил вампир с кольцом в губе. — Мы остановим этих отступников. А тебе, как раз пригодятся союзники, Вульфвуд.
Три вампира в зеленых плащах шагнули навстречу врагам, закрывая нас от них. Вульфвуд же кивнул не то нам, не то вампиру с кольцом в губе, и повернувшись лицом к стене с дважды рубанул ее крест накрест.
— Прошу вас, — усмехнулся он, указывая нам на открывшийся проход. — Нам туда.
Ее словно несло через пустоту. Как только она шагнула навстречу Вику время и пространство словно перестали существовать, осталось лишь движение, как будто она оказалась в стремительном горном потоке и не было ни единой возможности вынырнуть из него. Оставалось лишь отдаться на милость течения и молиться о том, чтобы на пути не попались острые камни. К счастью, их не было — Лейлу выбросило из этого потока на холодный пол. Она больно ударилась о камень локтями и коленями, зрение еще не восстановилось после абсолютной тьмы, царившей в пустоте, поэтому она чувствовала себя беспомощной перед любым врагом. Опять же, на ее счастье, врагов не было.
Лейла поднялась на ноги, потрясла головой, чтобы несколько прояснить ее содержимое, огляделась. В небольшом подвале кроме нее были двое — Вик, распростершийся на полу, и… некто в открытом гробу. Кто он такой, Лейла поняла сразу, хотя ни разу в жизни не видела Вукодлака — Патриарха клана Тзимицу.
Лейла, — прозвучал у нее в голове голос Вика, — видишь алтарь?
Она огляделась и увидела небольшой алтарь, грубовато сработанный из черного базальта или какого-то похожего камня, на верхней грани которого распростерся человек с благородными чертами лица. Только через несколько секунд Лейла поняла, что это — изваяние, сделанное очень и очень хорошо, в отличие от самого алтаря. В груди его, напротив сердца, зияла основательная дыра.
Поднеси меня к нему, — продолжал Вик.
Лейла послушалась, подняв почти ничего не весившего эспера на руки, она шагнула к алтарю, но до того, как она подошла к нему, отворилась незаметная дверь и в подвал вошла женщина в старомодном платье с пистолем в руке.
Шестеро вампиров замерли друг напротив друга, пытаясь на взгляд оценить противников. Первым не выдержал Юнг — неистовый тремере метнул в Метцингера огненный шар, тот взорвался у его груди, отшвырнув тзимицу на несколько шагов, хоть и не причинив ему особенного вреда. Тут же Горн выхватил свой меч, но Марлин лишь усмехнулась ему в лицо:
— Убери свой ковыряльник. Это слишком примитивное оружие.
И действительно меч в руках скрутился, словно бы на краткий миг стал не полосой стали, а живой змеей, да так и застыл, непередаваемо перекрученным. Горн отшвырнул его и метнулся к Марлин, на лету изменяя свое тело в Образ ужаса, такой, какой подсказало ему его в высшей степени извращенное и испорченное воображение. Однако в Тал'махе'Ра трусов и слабых духом не держали. Марлин легко изменила направление полета жуткого монстра, заставив его врезаться лбом, оканчивающимся полуфутовым рогом, в стену.
Ласомбра Вольф заступил дорогу надвигавшимся на Метцингера Юнгу с Шртаером. Несколько щупалец из чистой тьмы вырвались из пола, попытались схватить воителей Истинной Черной руки, но епископ недооценил тремере с безумно-веселыми глазами. Колдун сумел поджечь даже тень, из которой были сотканы щупальца, и даже швырнуть в хранителя несколько огненных шаров, сбивших его с ног. Однако из-за спины Вольфа атаковал Метцингер. Рука в белоснежной перчатке, украшенной пентаграммами в кругах и неизвестными символами, идущими по кругу, рванулась к груди Штраера. Однако тот легко перехватил запястье противника — и впился взглядом в глаза Серафима Черной руки Шабаша.
Юнг же продолжал атаковать Вольфа, поливая его потоками пламени, но тот почти постоянно пребывал в виде тени, которой огонь повредить не мог, хотя и сам он контратаковать не мог — все силы уходили на поддержание теневого облика. Тремере же от души веселился, хохоча и отпуская шуточки в адрес «никчемного попишки». Он уже праздновал очередную победу.
Видимо, с помощью своей сабли Вульфвуд открыл своеобразный портал, который вывел нас прямо в бальную залу, где вовсю шла та самая вечеринка, на которую мы так старались попасть. Вампиры сновали по зале, переговариваясь и сцеживая кровь прямо из людей подвешенных к потолку за ноги в свои бокалы. Некоторые не утруждали себя этой процедурой и пили прямо, что называется «из горла», притягивая к себе несчастных. Наше эксцентричное появление было встречено сдержанным приветствием и одобрением, как хорошая шутка, но не более.
— Вы не подскажете, где нам найти графа Орси? — поинтересовался Вульфвуд у ближайшего вампира.
— Как обычно, — пожал плечами тот. — На террасе, на втором этаже. Да, вот он, — вампир махнул рукой наверх и влево, — как обычно, смотрит на всех.
Поблагодарив вампира, Вульфвуд уверенно двинулся к ближайшей двери. Улучив момент и оглянувшись, я заметил, что стена за нашими спинами была ровной, как ни в чем не бывало.
— Я не дам тебе сделать это, — сухо и ровно произнесла женщина в старомодном платье. — Эта сила предназначена только для него. — Не нужны были пояснения для того, чтобы понять, для кого.
Она подняла пистоль и нажала на курок. Но тот лишь сухо щелкнул — не было искры, порох не воспламенился, а все благодаря тающим с каждым мгновением сила Вика. Эспер дал Лейле шанс и она воспользовалась им как нельзя лучше. Опытный стрелок она всегда держала наготове заряженный пистоль, сейчас же он был у нее в правой руке, что не мешало ей держать на руках Вика. Лейла нажала на курок, но и на сей раз пуля не вылетела из ствола. Даже в торпоре Вукодлак сохранил возможность влиять в мир, хоть и в очень малых масштабах.
По угольно-черному небу бежали кроваво-красные облака, под ногами противников хлюпала вязкая багровая жидкость. Метцингер и Штраер схватились в Мире Тьмы — нейтральной территории для всех вампиров (как предполагали некоторые, их родине), стиравшем все межклановые различия. Местом для дуэли его выбирали лишь очень отважные — или попросту глупые — вампиры, ибо выбраться оттуда удавалось не каждому, особенно ослабленному поединком.
Ни одну из дисциплин в Мире Тьмы использовать было нельзя, поэтому вампиры просто дрались, используя приемы самых разных боевых искусств, как изученных ими еще при жизни, так и после Становления, на рефлексы оно влияло лишь улучшая имеющиеся. Они взвивались в воздух, наносили удары руками и ногами, швыряли противника в кровь текущую по земле. Однако выяснить кто же побеждает было невозможно.
Могучие мышцы Урбана Горна трещали от напряжения, он изо всех сил пытался противостоять магии каитиффа Марлин. Она швыряла тзимицу о стены, била об пол и потолок, его жутковатый гребень, выросший вдоль спины, был сломан, длинный рог на лбу треснул вдоль и грозил вскоре расколоться, белесая плоть — покрыта самыми различными ранами, из некоторых торчат обломки костей. Однако чимиск и не думал сдаваться, раз за разом он поднимался и прыгал на Марлин, пытаясь достать ее когтями, все время бесполезно.
…Собравшись с силами, Вольф начал готовить еще одну дисциплину, кроме постоянно применяемой Превращения в Тень — это были Тени. Несколько смутных образов — копий самого епископа — заплясали вокруг них, сбивая с толку Юнга. Тот снова рассмеялся и, сосредоточившись, создал целую стену пламени, накрывшую все тени. Кроме одной.
Мы поднялись на второй этаж, подошли к Орси, стоявшему все на той террасе. Над ним висела красивая некогда девушка с разрезанным горлом, по лицу ее стекала в его бокал кровь. Граф обернулся к нам и, видимо, узнал кого-то, потому что осклабился, отсалютовав нам бокалом.