— Именно для этого в Петров холм и отправятся Вильгельм с Кристофом, — резюмировала Екатерина. — Это будет достойной проверкой сил моего потомка.
— Отправлять новообращенного прямиком в логово каппадоцо, — покачал седой головой Костас, — не слишком ли жестокое наказание за его дерзости.
— Кристоф, Костас, это тот самый смертный, что пробрался в рудник к чимискам и прикончил Азиду. Я видела это в его крови.
Костас, старый вояка, обращенный уже будучи совсем немолодым человеком (теперь я откуда-то знал, что после Становления вампиры перестают стареть), долго глядел на меня, но так и не нашел чего сказать.
— Господа, — прервал повисшую в зале тишину Вильгельм, — пока мы тут стоим — солнце взойдет.
Екатерина кивнула, признавая правоту потомка, и сделала нам с ним короткий знак, означавший, что мы можем удалиться выполнять ее задание.
Выйдя, я понял, что мы действительно находились в университете. Насколько я помнил Кралов, он находился на западной окраине города, а монастырь Петров холм — кажется, где-то южнее и, вообще, топать до него не меньше часа. Но сначала нас надо было заглянуть к кузнецу, у меня не осталось ничего из прежней амуниции, как сообщил мне Вильгельм, ничего из этого я не смогу отныне и в руки взять, потому что все эти вещи наполнены силой Веры, смертельной для нас. Да уж, теперь я думаю о себе, как о вампире, дожился ты, благородный сэр Кристоф Ромуальд из Замкового братства.
— В кузницу я пойду один, — продолжал тем временем говорить мой спутник, — и вообще, надвинь капюшон пониже. Для всех обывателей Кралова ты геройски погиб в бою с ночным отродьем.
— Даже так, — протянул я, — а зачем вам было разыгрывать такую сложную игру?
— Нам незачем афишировать себя, Кристоф, — ответил Вильгельм, — мы же не кровожадные чимиски, которым плевать на смертных. Они считают их только пищей.
— И называют овцами, — добавил я, припоминая слова чудовища из рудника, — вот только не бывает у овец стальных зубов. Этого они не учли.
— Не впадай в патетику, Кристоф, — усмехнулся мой спутник, — тебе не идет. Мы с тобой не вентру и уж тем более не дегенераты — тореадор. А пока, пора тебе немного поучиться. Подходящее местечко. Видишь, вот ту дамочку?
— Ту продажную девку? — уточнил я, кивая в сторону шлюшки самого не слишком высокого пошиба, подпиравшую стену в конце квартала. И как ей не холодно — вот-вот снег пойдет?
— Теперь ты выражаешься как истинный бруджа, — вновь усмехнулся Вильгельм, демонстрируя клыки. — Выпей ее. Подойди, сделай вид, что заинтересован в ее «услугах» — и выпей. Я посмотрю вокруг, хотя место подходящее — никого вокруг и рыцари Иоанна сюда редко заглядывают. Место тихое. Приступай.
Вновь проснувшаяся в теле жажда уже давала о себе знать. Изменения, происходившие в моем теле, а они далеко не закончились с момента моего превращения в вампира, требовали энергии, а она, в свою очередь, поглощали заимствованную мною кровь.
«Дамочка», по меткому выражению Вильгельма, обратила внимание на то, что «благородный сэр» заметил ее и даже шагает в ее сторону. Она облизнулась в предвкушении неплохого заработка и уже собиралась, что-то сказать, когда не сумел-таки справиться с жаждой. Я впился клыками в ее не слишком чистую шею — кровь уличной девки хлынула в мое тело. Вкус у нее был почти отвратительный, но сейчас это было именно то, чего я хотел больше всего.
— Довольно! — осадил меня голос Вильгельма. — Не стоит выпивать все. После набега чимисков нам и так грозит новый налет инквизиторов, лишние жертвы и слухи нам не к чему.
Я безо всякого удовольствия оторвался от девицы, уронив ее на мостовую.
— Идем отсюда, Кристоф, — бросил Вильгельм, — у нас времени только до восхода солнца. А дел по горло. Идем.
Я не оглянулся на лежащую у стены девицу, которая похоже уже начала приходить в себя. Мы подошли к кузнице Велька минут через двадцать, я по совету Вильгельма отступил в тень, чтобы никто не мог увидеть моего лица. Он же скрылся в кузнице, вернулся довольно быстро, таща, как и давешний подмастерье, на одном плече кольчугу, а на другом пояс с мечом, почти таким же как и мой, посеребренный. Этот, конечно же, был самым тривиальным, хотя меня это вполне устраивало.
Облачившись в принесенную им амуницию, я по привычке проверил меч. Оказалось, что он такой же, как предыдущий, с серебряным кантом по краю лезвия.
— Твой оружие было полно света Веры, смертоносного для нас, — ответил на мой вопрошающий взгляд Вильгельм. — А вообще, серебро убивает только прикасаясь к нам напрямую, к телу, как и осина.
Я кивнул его несколько невнятным объяснениям, с силой вдвинув клинок в ножны. Этот звук напомнил мне кое о чем, слишком как-то спокойно было на улицах Кралова. Об этом-то я и спросил у Вильгельма.
— Мне тоже интересно, куда подевались чимиски. Они не кажут носа из своих рудников со времени набега. Непохоже на них. Затевают они что-то, печенкой чую.
Так за разговорами мы добрались до монастыря Петрова холма. Монахи в черных рясах с капюшонами даже не оглянулись на нас, когда мы прошли через все подворье к главному зданию и вошли в него, буквально как к себе домой. Похоже, появление двух вооруженных мужчин не было тут таким уж экстраординарным событием. Лишь один из них проводил нас настороженным взглядом, тогда же у меня возникло странное чувство, что передо мной совсем не человек.
— Верно, — кивнул в ответ на мои невысказанные, но вполне очевидные мысли, Вильгельм. — Это вампир, каппадоцо, видишь какого он роста, не нам с тобой чета, футов семь с лишним, не меньше. Внешний круг стражи, он заметил нас и внизу нас ждет «теплая» встреча. Готовь меч.
— Может, стоило прикончить его? — предположил я, оглядываясь на лжемонаха.
— Бессмысленно, — отмахнулся мой спутник, подтягивая ремни своей бригантине, — он уже передал весть вниз. Он владеет дисциплиной Прорицание, как и большинство каппадоцо, так что связался со стражами внизу.
— Я не идиот, не надо повторять мне все дважды, — не желая того огрызнулся я, однако Вильгельм пропустил эту реплику мимо ушей.
— Это вполне нормально, — сказал он. — Это наша клановая слабость и у молодых вампиров она проявляется гораздо сильнее, с возрастом это пройдет.
— Что это? — не совсем понял я.
— Желание противопоставить себя всему миру, бунтарство, — пояснил он. — Мы, бруджа, легко впадаем в ярость и не приемлем никаких ограничений свободы личности, даже власти глав клана. Это пошло после разрушения Картахена и гибели нашего патриарха Троиля.
Мы спускались по широкой лестнице, рассчитанную на пятерых человек как минимум, я только подумал, что здесь будет очень удобно атаковать нас практически со всех сторон — и тут же мои мысли обрели реальный вид. А именно нас почти мгновенно окружили четверо вампиров — теперь я это чувствовал — со зловещего вида серпами в руках, одеты они были как и монахи, только рясы их отливали серо-стальным. Тело сработало раньше, чем разум успел, хоть что-либо осознать. Я перехватил руку ближайшего ко мне вампира в запястье, выхватил из ножен меч, насаживая на него второго, одновременно, хотя мозг отказывался в это поверить, вывернул захваченную руку, так что хищно изогнутый клинок серпа вошел глубоко в живот каппадоцо. Он взвыл от боли, по телу его начало распространяться зеленое сияние, буквально разлагающее его плоть. Тот, кого я пронзил мечом, уже обратился в прах, и я уже хотел ударить им разлагающегося вампира. Это было излишним. Он также был окончательно мертв, на глазах рассыпаясь. Я развернулся к Вильгельму, но он управился в врагами, кажется, раньше меня и сейчас стоял, стряхивая с рук остатки каппадоцо.
— Неплохо для новичка, Кристоф, — одобрительно кивнул он, поднимая меч, — но это были только слабаки, отребье поколения восьмого, если не девятого, равные нам с тобой орешки куда крепче.
— Это ты к чему? — поинтересовался я, по мере сил смиряя клановую слабость.
— К тому, чтобы ты не расслаблялся после первого боя. С нами это может стать фатальным.
Я промолчал и мы двинулись дальше.
За лестницей начался длинный узкий коридор, на сей раз уже совсем идеальное место для засады. Мы были вынуждены идти гуськом, соблюдая дистанцию достаточную для боя, а в нишах, располагавшихся в стенах слева и справа, нас уже поджидали новые враги. На нас нападут одновременно с двух сторон, а прикрыть друг друга мы не сможем, только если встать спиной к спине, но от этого толку будет немного в сложившихся обстоятельствах.
Первая пара ниш оказалась пуста, на первый взгляд, который оказался обманчивым, как ему и положено. Я понял это, когда в спину мне впились когти, без труда разрывая мою кольчугу. Крутанувшись на месте, я изо всех сил рубанул по ней. С характерным чмоканьем конечность упала на пол. Я же имел сомнительное счастье лицезреть ее обладателя. Это был разлагающийся труп человека с серой кожей и горящими алым огнем Долины мук глазами. Из ниши напротив той, где укрывался до поры до времени монстр, уже выходил второй такой же, целивший когтями мне в лицо. В движениях обоих была некая механическая заученность, словно это были не живые — ну или хотя бы не до конца мертвые — существа, а хитрые заводные игрушки, какие привозят в подарок нашим государям цинохайцы. Заученность это была какой-то неумолимо беспощадной. Я ударил однорукого зомби — кажется, так звали этих тварей — ногой в живот, перевернув его на спину. Тут когти второго неожиданно рванули мою щеку в опасной близости от глаза, раздумья о сущности моих новых врагов едва не стали фатальными для меня. И тут во мне подняла голову клановая ярость бруджа.
Я рубанул зомби от плеча — и клинок развалил зомби надвое. Через секунду я прикончил и второго, так и не успевшего подняться на ноги. Ярость еще кипела в моих жилах, когда я обернулся, ища глазами новых врагов. С ними вполне управлялся Вильгельм, отступив в нишу и с легкостью отмахиваясь от них мечом от трех зомби, наседавших с трех сторон. Однако они, скорее всего, только отвлекали внимание моего спутника, потому что прямо с потолка, из густой тени, к нему тянул руки вампир. И что самое интересное, его ряса при этом висела так, будто он стоял на твердой земле, а не свешивался с потолка.