— В другой раз, — буркнула Ульяна, всерьёз обидевшись на то, что её игнорирует даже психопат. Немного от оного отойдя, она обратилась к подруге: — По-твоему, он может быть убийцей?
— Вполне. Лично я совсем не удивилась бы.
— А мотив?
— Решил, что их любовь должна жить вечно. Или, например, расстроился из-за того, что Иветта принадлежит другому. В любом случае пока он один из основных подозреваемых.
— Не понравилось, что на тебя положили глаз? — съязвила Ульяна. — Тогда объясни, почему он решил прикончить её в нашем пруду.
— На тебя бы так положили. И откуда я, интересное дело, должна это знать? Может, он за ней следил, когда она шла… Ну, в общем, к нам. Дальше — некий конфликт…
— Не знаю как ты, а я бы этого Фёдора уделала — ты видела, насколько он худосочный? Там плюнешь и ненароком хребет переломишь. Нет, случись у них ссора, в пруду сейчас плавал бы он. К тому же, по-моему, ему не известно о её смерти.
— Радует, что ты такой тонкий психолог. Что теперь будем делать?
— Надо найти Катю, которая была у Малинова до Иветты. Тебе не кажется странным, что она сначала мстила, а затем вдруг внезапно перестала? Как будто в голове созрел некий план.
— Может, другого мужика нашла и угомонилась. И потом, как ты собираешься её искать?
— Есть один способ, но тебе он не понравится.
Даша задумчиво прищурилась, перевела взгляд на подругу и отчаянно замотала головой.
— Ни за что. Я серьёзно, даже не начинай.
— У тебя есть другие предложения?
— Я отказываюсь снова наряжаться попугаем, — категорично заявила несостоявшаяся модель. — Народ как-то плохо реагирует.
— Это тебе с непривычки так кажется. В общем, сейчас мы в любом случае едем домой, и у тебя есть полдня, чтобы смириться с неизбежным. Помни, что тысячи женщин мечтают побывать на твоём месте.
— Лично я знаю только одну, — буркнула хозяйка усадьбы, подозревая, что избавиться от безрадостной перспективы не удастся. — Вон наш автобус, бежим скорее.
Лаврентий тихо вздохнул и ехидно приподнял брови. Только заметив шальные искры в его глазах, Даша поняла, что при параде он её пока не видел. Моментально смутившись, она злобно покосилась на подругу.
— Я поражён. В честь чего маскарад?
— Праздники скоро, костюм готовлю.
— А я-то уж было понадеялся, что это для кого-то особенного…
— Для директора модельного агентства, — решила помочь Ульяна. — Дашку на работу приняли.
— А я даже не удивлён. Будем отмечать?
— Не будем, — совсем расстроилась хозяйка усадьбы. — Что вы все ко мне привязались? Подумаешь, один раз оделась как человек. Обязательно из этого цирк устраивать?
Лаврентий коротко усмехнулся и издевательски поклонился, видимо признавая свою вину.
— Модели наряжают ёлки? Или это не царское дело?
— Наряжают. Только, чур, никаких параллелей.
Мужчина засмеялся и отправился за пакетом с игрушками, а Ульяна молча топталась рядом, переминаясь с ноги на ногу. Приподнятое настроение Лаврентия её явно нервировало, и похоже, девушка сама не вполне понимала, что является тому причиной.
— Я, пожалуй, обедать пойду, — наконец сказала она. — Что-то есть хочется.
— А наряжать не будешь?
— Я сегодня одну уже нарядила. К тому же мне кажется, что Лавруша предпочёл бы делать это с тобой наедине… И нечего на меня так смотреть, его интереса только слепой не заметит.
— Ну значит, я слепая, — разозлилась Даша.
— А в этом никто и не сомневался. — Ульяна очаровательно улыбнулась и поспешила в усадьбу.
На самом деле, хозяйка гостиницы тоже не отказалась бы от обеда, но делить его с не в меру заботливой подругой отчего-то не хотелось.
— С чего начнём? — Лаврентий, потрясая пластиковым пакетом, появился на улице.
— С шаров, естественно.
Они обогнули усадьбу и направились к ели. Была она немного выше уровня второго этажа, пушистая и чуть заснеженная. Внизу образовались живописные сугробы, невесомые льдинки сияли на зимнем солнце, создавая впечатление множества зажжённых свечей. Даша широко улыбнулась и с гордостью повесила золотистый шар на одну из веток.
— Прямо как в детстве, — любуясь его переливами, прошептала она.
Мужчина прищурился и таинственно заявил:
— Кое-чего не хватает.
В ту же секунду хозяйка усадьбы получила в спину мощный удар, в любое другое время непременно сваливший бы её с ног. Сейчас она, схватившись за ель, только припала на колено, охнула и начала хватать ртом воздух.
— Слишком сильно? — голосом, полным раскаяния, уточнил Лаврентий.
— Нечего делать вид, будто это произошло случайно!
Даша тоже слепила снежок и со всей силы отправила его в голову обнаглевшего мерзавца. Тот с лёгкостью уклонился и гадостно заулыбался.
— Давай так: попадёшь в меня хоть раз — я разрешу тебе надеть на верхушку звезду.
— Между прочим, это моя ель! — Девушка швырнула в него ещё один снежок и снова не попала. — И верхушка тоже моя!
— А звезда — моя. — Он увернулся и отправил в Дашу новый комок снега. — Ещё никогда не играл с таким бездарным противником.
Разозлившись, хозяйка гостиницы принялась наносить удар за ударом, но он только смеялся и издевательски наматывал круги рядом с ёлкой.
В какой-то момент девушка бросила взгляд на усадьбу и сбилась с шага: в окне виднелся тёмный силуэт, причём кому он принадлежит, было неясно. За игрой в снежки явно наблюдали. Сердце будто скакнуло куда-то вниз, но быстро вернулось на место. Решив не зацикливаться на ерунде, она приветственно махнула рукой и отправилась добивать Лаврентия.
Уставшие и насквозь промокшие, они уселись прямо в снег и начали вытряхивать содержимое пакета. Один раз мужчина всё же позволил в себя попасть, поэтому Даша с особым удовольствием разглядывала звезду — ажурную, серебристую, с тонкими точёными лучами. Казалось бы, детские радости давно должны были остаться в прошлом, но изредка их воскрешать было очень приятно.
Закончив с украшением нижних ветвей, девушка запрокинула голову и начала придумывать, как бы залезть повыше. К счастью, на втором этаже обнаружился выступающий подоконник, на который вполне можно было опереться. Поднявшись, она открыла окно, высунулась по пояс и потянулась к верхушке.
— Ты особо не рискуй, — крикнул снизу Лаврентий. — Давай я сделаю.
— Я заслужила это право в честном бою!
До верхушки оставалось совсем немного, и Даша, держась рукой за оконную раму, поставила одно колено на подоконник. Что произошло дальше, она не поняла. То ли её вес оказался слишком большим, то ли старая усадьба попросту начала разваливаться на части — но под ногой что-то треснуло, и девушка, в последнюю секунду ухватившись за ёлку, повисла над землёй.
Дерево опасно наклонилось, грозя в любое мгновение переломиться, сапог зацепился за подоконник, не давая Даше рухнуть окончательно. В районе позвоночника что-то натянулось, вызывая дикую боль, но хозяйка усадьбы намертво стиснула в руках ствол, изо всех сил удерживая себя в воздухе.
Она видела, как Лаврентий изменился в лице, как выбежавшая на улицу Ульяна прикрыла рот рукой, чтобы не орать, слышала скрип собственной обуви, серебристый перестук новогодних шаров… И отчётливо сознавала, что это — последнее, что она может запомнить о своей жизни.
— Держись! — Чужие руки обхватили девушку за колени и принялись втягивать обратно.
— Не могу, — простонала Даша. — Я правда не могу.
— Не захочешь пересчитывать физиономией ветки — сможешь. — Никита натужно кряхтел, но при этом ещё пытался её успокоить. — Прям знал, что тебе нельзя доверять такую важную вещь, как украшение ёлки. Того гляди, дерево к праотцам отправится.
Девушка благодарно всхлипнула, но в глубине души понимала, что спасти он её не сможет — слишком быстро руки скользили по замёрзшей коре, слишком далеко она была от подоконника.
Внизу между тем развивалась бурная деятельность: Ульяна и Лаврентий вытащили на улицу толстое шерстяное покрывало и явно ждали, что она соберётся прыгать. Поскольку подобных планов у Даши не было, она покрепче ухватилась за ель и на всякий случай зажмурилась. Молиться девушка не умела и сейчас отдала бы многое за столь полезный навык. Никита всё ещё не терял надежды.
— Попробуй перевернуться спиной вниз и зацепиться ногами за подоконник. Я тебя втащу.
— Я уже достаточно зацепилась, — простонала девушка. — Теперь если упаду, то только головой вниз.
— Я тебя держу.
— Не меня, а наиболее лёгкую мою часть. И вообще, не понимаю, о чём мы спорим.
— По-твоему, прощаться пора? — мрачно съязвил Никита. — Давай, оттолкнись от дерева и…
В этот момент её левая рука соскользнула со ствола, и Даша взвыла от боли в спине.
— Ладно, я тебя отцепляю.
— Нет! — испуганно взвизгнула девушка.
— Ты приземлишься прямо на натянутое покрывало, — начал уговаривать Никита. — Здесь всего-то второй этаж. Пусть он довольно высокий, но ты всё равно ничего не сломаешь
— Я не буду прыгать.
— А у тебя выбора нет. Или так, или — лицом по стволу. Решай.
Даша мучительно выдохнула и посмотрела вниз. Покрывало казалось далёким, как млечный путь, а лица друзей — чересчур напряжёнными и неуверенными. Вряд ли они сумеют выдержать её вес в полёте.
Спину уже просто ломило, правая рука плавно скользила вниз, собирая многочисленные иголки. Ноги Никита по-прежнему крепко сжимал, и это было единственное, что приносило хоть какое-то успокоение.
— Отпускай, — обречённым голосом попросила Даша. — Только самое главное не забудь.
— Что именно?
— Пожелай мне попутного ветра.
— В добрый путь, — усмехнулся Никита, в глубине души восхищаясь её мужеством. Он осторожно стянул с неё зацепившийся сапог и с силой оттолкнул от окна.
Полёт показался слишком долгим. Даша была уверена, что моментально очутится на покрывале или в крайнем случае в снегу, но ветви ели медленно и нудно проносились перед лицом, а долгожданного приземления всё не было.