— Пока вы снова друг на друга не накинулись, с удовольствием сообщаю, что твоими будоражащими воображение снимками пестрят все билборды в городе. Я даже горжусь знакомством.
Хозяйка усадьбы тихо опустилась на стул, которым только что намеревалась запустить в Ульяну, и скорбно уставилась в пол. Такого унижения она не могла представить даже в самых страшных кошмарах: Даша наивно полагала, что её фотографии никого не заинтересуют и спокойно займут своё почётное место на пыльной архивной полке, а потому была по-настоящему потрясена.
— Поздравляю, — не очень уверенно сказала Ульяна, опасливо косясь на подругу. — Это круто.
— Тебе бы так! — со слезами в голосе воскликнула Даша.
— Ну да. Я бы не отказалась.
— А я бы посмотрел.
Ульяна расплылась в очаровательной улыбке и неожиданно подмигнула Лаврентию, чем окончательно добила хозяйку усадьбы. Уж от подруги она ожидала сочувствия и понимания, а никак не откровенного флирта с тем, кто явно наслаждался чужим падением.
— Не куксись, фотографии — высший класс, мне даже на пляж захотелось, — ободряюще сказал он, но в голосе определённо сквозило неприкрытое ехидство.
— Захотелось — так поезжай, — прошипела Даша. — В моей усадьбе стало слишком многолюдно в последнее время, а кое-кто ещё и за постой не платит!
— Зато я даю жизненно важные советы. Вот ты хочешь знать, как пришить злодея — отвечаю: дождись, пока он будет чувствовать себя в полной безопасности. Даже у параноиков случаются такие моменты, когда они полностью расслабляются и не замечают ничего вокруг.
Даша пошла красными пятнами.
— Предлагаешь мне его соблазнить?
— Ты сама так решила, — ядовито протянул Лаврентий. — Я ещё даже намекнуть не успел.
Ульяна, которая так и цеплялась за его локоть, робко взглянула на порозовевшую подругу и зачастила:
— Лавруша просто шутит, ведь правда? Ухлопаешь гада, как сама того захочешь, безо всяких там обольщений. Да и не поведётся он на тебя, в конце концов.
— Почему это? — оскорбилась хозяйка усадьбы. — Твой Лавруша уверяет, что на снимках я богиня.
— Я такого не говорил. Сказал только, что фотки качественные.
Даша побагровела, издала злобное рычание и всё-таки отправила стул в обнаглевших друзей. Лаврентий с силой оттолкнул Ульяну в сторону, сделал едва заметное движение — и четырёхногий снаряд распался на несколько частей.
— Охренеть, — после полуминутного молчания пробормотала хозяйка усадьбы. — Как ты это сделал?
— И главное — зачем? — Ульяна поднялась с ковра, на который рухнула после его неосторожного движения. — Хороший был стул, удобный.
— Я, что ли, виноват? — смутился мужчина. — У меня, может, вся жизнь перед глазами…
— Чтоб до завтра починил, — отчеканила Даша. — Возражений даже слышать не хочу.
— Да, моя госпожа.
— И в будущем попрошу быть аккуратнее: если в тебя в этом доме что-то летит — значит, так надо.
Лаврентий шутливо поклонился, собрал с пола остатки стула и, провожаемый тоскливым взором Ульяны, покинул помещение. Девушки недоумённо переглянулись и одновременно пожали плечами.
— Может, он занимался не только боксом, а ещё и восточными единоборствами?
— Скорее в какой-нибудь другой секции, — с подозрением пробурчала хозяйка усадьбы. — Что ты в нём нашла?
— Вот именно это.
— Умение ломать стулья на лету?
— Ты видела, как он меня спас? — горделиво зарделась Ульяна. — Сначала обо мне позаботился и только потом — о себе…
— Такие навыки годами оттачиваются, — вздохнула Даша. — Он же это всё на автомате, даже не задумался ни на секунду.
— Я о том и говорю! С ним ничего не страшно, а по нашим неспокойным временам это очень важно.
— Жаль, у Малинова нет никого подобного, — вкрадчиво произнесла девушка. — И защитить-то его некому…
— А охрана?
— Его перекачанные бойцы никогда не сделают того, на что способен Лаврентий: они только для виду. Собирайся, едем ликвидировать Августа Сергеевича.
Нужная улица освещалась лишь несколькими высокими фонарями, призванными скорее привнести антураж комфортной, благополучной жизни, нежели действительно помочь запоздавшему путнику.
Правда, от снега шло серебристое сияние, благодаря которому мрак вокруг слегка рассеивался, но его едва хватало на то, чтобы не сломать в потёмках шею.
— Ты уверена, что хочешь это сделать?
— Хочу. Причём одна, ты остаёшься в машине.
— Ну уж нет.
— Да. Кто-то должен сидеть за рулём, когда я, преследуемая вооружённой до зубов охраной, выбегу из дома.
Даша отчётливо вспомнила, как практически вынудила подругу избавиться от двух мёртвых тел, и ощутила укор совести. Нет, больше такого не будет, Ульяну надо уберечь во что бы то ни стало.
— Я не собираюсь сидеть тут и ждать, пока…
— А я не собираюсь вытаскивать тебя из-под вражеских пуль. У меня одной всё получится гораздо проще и быстрее, рисковать нам обеим совсем ни к чему.
— А если…
— Выживу. — Хозяйка усадьбы решительно открыла дверцу и высунулась наружу. — Ну и холод здесь, самое время для кровавой мести.
— Не простудись по дороге, — угрюмо буркнула Ульяна, которой совершенно не хотелось оставаться в машине. — Не хватало ещё лекарства тебе в тюрьму носить.
Даша презрительно фыркнула и, с размаху хлопнув дверцей, направилась к дому. Свет в окнах не горел, из чего девушка заключила, что либо Малинов и вся его свита ложатся очень рано, либо её уже ждут. Последнее предположение категорически не понравилось, однако отступать было поздно, да и в конце концов — откуда им знать про её тайный замысел? Вряд ли Август Сергеевич может представить, что на него нападут настолько быстро и вероломно. Скорее всего, спокойно спит, выполнив дневной план по своим злодействам.
Хозяйка усадьбы приблизилась к плотному кирпичному забору и огляделась. Зацепиться было не за что, привлекательных проломов тоже не наблюдалось, зато у самой калитки рос очаровательный молодой дуб со множеством веток и огромным дуплом. Недолго думая, девушка подтянулась, закинула ноги на сильно выступавший сук и, с трудом вскарабкавшись выше, продолжила путь. О том, что ещё предстоит каким-то образом выбираться обратно, она не беспокоилась: в этот момент вся её жизнь сосредоточилась на одном-единственном желании — воздать негодяю по заслугам и при этом не пасть под пулями его охраны.
Спрыгнув в пушистый сугроб, Даша потеряла равновесие, ткнулась лицом в снег и, посчитав унижение недобрым предзнаменованием, робко направилась к крыльцу. О том, что делать дальше, она не имела ни малейшего представления — мысленно прорабатывая этот момент, девушка так и не придумала, как бы ей незаметно проникнуть внутрь. По всему выходило, что самый простой способ — банально позвонить в дверь и воспользоваться пистолетом, когда её откроют. Но на пороге мог оказаться кто угодно другой: вряд ли Август Сергеевич лично занимается подобной ерундой, у него прислуга есть.
Так ничего и не решив, Даша поднялась на крыльцо и наудачу потянула за ручку. К её несказанному удивлению, дверь поддалась, вызвав в душе бурю сомнений и беспокойства. Не похоже, чтобы хозяин был настолько безалаберен. Правда, охранники могли недоследить, но учитывая, какие деньги Малинов им, должно быть, платит, это тоже маловероятно. Потоптавшись немного на пороге, она сделала несмелый шаг внутрь и достала пистолет. Как с ним обращаться, девушка не знала, однако виденные в кино сцены сейчас очень кстати всплывали в памяти, и она потвёрже обхватила рукоятку.
В доме царила абсолютная темнота, и Даша продвигалась на ощупь, лишь смутно догадываясь, в котором из помещений находится. Логично предположив, что спальня Малинова должна быть наверху, она осторожно поднялась по винтовой лестнице, опёрлась на перила и принялась вглядываться в едва заметные углы, надеясь определить, в какую сторону поворачивает коридор. В этот момент давившая на нервы тишина дрогнула и развалилась на множество осколков: совсем рядом послышался звук шагов, по-хозяйски меривших ковровую дорожку.
Моментально пожалев о своей опрометчивой выходке, девушка заметалась возле лестницы, не зная, куда деться, и в конце концов просто застыла у стены, молясь, чтобы тому, кто так беспечно приближается, не пришло в голову включить свет. К счастью, от подобных намерений неизвестный тип был далёк — он миновал опасный участок, спустился по лестнице, и вскоре в дом вернулась хрупкая безмятежность.
Даша выдохнула, стёрла со лба проступившие капли пота и лишь тогда вспомнила, что держит в руке оружие. От напряжения она настолько сильно его сжимала, что пальцы онемели и стали ледяными. В голову тут же полезли ненужные мысли вроде навязчивого страха за свою жизнь и сомнений в том, что она в принципе способна направить пистолет на человека, пусть даже такого, как Малинов.
Его спальню она определила без особых проблем — прямо перед дверью в широком кресле заливисто храпел один из охранников, явно не спеша отрабатывать баснословный гонорар. Сначала девушка сникла, решив, что мимо него, даже спящего, пройти будет невозможно, однако вскоре поняла, что с выводами поторопилась: мужчина не только не собирался её задерживать, но и вообще никак на вооружённое вторжение не отреагировал. Философски пожав плечами, Даша приоткрыла дверь и опасливо заглянула внутрь.
Всё было слишком легко — до такой степени, что робкое ощущение чего-то неправильного уже начинало скорбно бить в набат, не давая хоть на секунду расслабиться и почувствовать себя победительницей. Неужели Малинов до того беспечен, что оставляет двери нараспашку? Неужели он нанял высокооплачиваемых бездельников, когда мог позволить себе лучших из лучших? Неужели её так никто и не остановит? Последний вопрос стоял особенно остро.
То, что она собиралась сделать, выходило за все рамки и грозило обернуться мучительным чувством вины и бессонными ночами. Тем не менее обратного пути уже нет, надо заканчивать начатое. Даша наткнулась в темноте на что-то крупное, на ощупь определила, что это нечто вроде пуфа, и, усе