Она хотела расплакаться от отчаяния, но слёз почему-то не было — вместо них наружу просился гнев, хотя о его существовании девушка давно успела забыть. Сейчас она злилась на всех: на Никиту, который не то обманул её, не то отпустил к Костюку по глупости; на Ульяну, которая наверняка не догадалась обратиться в полицию, как только любимая подруга села в машину к бандитам; на Малинова, который не сумел вовремя остановить своего конкурента; и естественно, на самого конкурента, который так подло воспользовался её наивностью.
Не совладав с эмоциями, Даша бросила в стену металлический набалдашник. Он с глухим звуком упал на пол и, подкатившись, снова оказался возле девушки. Повторив манёвр, она неожиданно начала получать от процесса удовольствие и отправила в том же направлении кружку, предварительно её осушив. Дверь моментально распахнулась.
— Что тут? — резко спросил один из знакомых конвоиров.
— Развлекаюсь, — пожала плечами девушка. — Больше здесь делать нечего, так что придётся вам потерпеть.
— Прекрати, — коротко бросил он, собираясь закрыть дверь, но в этот момент ожила рация на его поясе.
— Засада! — вопил кто-то срывающимся голосом.
Сквозь треск разобрать что-либо было сложно, и Даша не сразу сообразила, что это глухой стрёкот выстрелов. Охранник побледнел, поднёс рацию к лицу и принялся говорить, повторяя одни и те же вопросы, но хозяйка усадьбы их уже не слышала.
Если там, у Малинова, ловушка — значит, Никита её использовал, предал, о чём и предупреждал Костюк. Сердце сжалось от боли и непонимания, конечности похолодели, дыхание сбилось. Никогда она не думала, что обман может быть настолько мучительным. Никогда не предполагала, что ложь способна по-настоящему ранить. Что ж, по крайней мере, Август Сергеевич должен спастись, а это уже неплохо. Жаль только, что придётся умереть из-за собственной глупости и доверчивости. И что не будет у неё шанса когда-нибудь поумнеть и стать сильнее.
Мужчина удалился, не забыв запереть дверь, а Даша осталась предаваться разрушительному самобичеванию. Сколько она пролежала на кровати, укрывшись пледом с головой, было непонятно, но темнота за окном совсем сгустилась, а ночной холод начал пробираться внутрь дома.
Когда девушка уже окончательно попрощалась со всем, что было дорого, и попыталась отключиться, чтобы временно ни о чём не думать, дверь негромко скрипнула, впуская в комнату Костюка. Выглядел он неважно, но учитывая случившееся, держался молодцом — только в глазах виднелся налёт чего-то мрачного.
— Значит, организовала мне засаду, — утвердительно произнёс бизнесмен на удивление спокойным тоном.
— Я не нарочно, — буркнула Даша. — Меня обманули ничуть не меньше, чем вас.
— А я предупреждал, — довольно покивал мужчина.
— Вам следовало бы знать всё наперёд и не посылать туда своих людей. Зачем, спрашивается, хвастались…
— И кто сказал, что я не знал? — искренне удивился он. — Иногда стоит залезть в расставленные силки хотя бы для того, чтобы показать свою уязвимость.
Даша села на кровати и с сомнением нахмурилась. Не может быть, чтобы он действительно всё знал — зачем тогда отдавать на заклание своих бойцов, они ведь денег стоят… Или для него люди — лишь фигуры, которыми нужно спокойно жертвовать с единственной целью выиграть какое-то отдалённое преимущество? Но что Костюк мог получить от этой операции? Только человеческие потери, угнетённое эго и позорное поражение, которое наверняка сейчас очень греет Малинова и его подручных вроде Никиты.
При мысли о любимом постояльце девушка нервно поморщилась и вопросительно уставилась на мужчину.
— Что теперь?
— Теперь ты поедешь домой, — неожиданно сказал Костюк, напрочь развеяв её худшие опасения.
Даша недоверчиво приподняла брови, не понимая, как такое может быть. Зачем её тогда вообще держали здесь столько времени, зачем угрожали, зачем заставили дожидаться результатов сражения?
— Поеду домой? — негромко переспросила она. — По частям, что ли?
Костюк ухмыльнулся и неприязненно дёрнул плечом.
— Я что, на головореза похож? Ты можешь покинуть этот дом в любое удобное время. Тебя довезут до города, дадут денег на дальнейшую дорогу — в общем, всё, что пожелаешь.
Сердце совершило радостный скачок, но разум был настороже.
— И за это я должна?..
— Подписать пару ничего не значащих бумаг, — улыбнулся мужчина. — Сверхъестественного от тебя никто не требует, это сущая малость. Формальность, я бы сказал.
— Что за бумаги?
Девушка отчётливо скрипнула зубами, наконец сообразив, что за бонус Костюк выиграл от всей этой комбинации. Он получил её, и видимо, она оказалась важнее нескольких преданных, хорошо обученных бойцов.
— Я покупаю у тебя усадьбу, — заявил Костюк таким тоном, словно это был самый счастливый день в Дашиной жизни. — Ключевое слово — «покупаю». Заметь, никто не привязывает тебя к стулу, не грозит паяльником, не требует бесплатно переписать имущество на меня. Это добровольная, абсолютно законная сделка, и её с удовольствием засвидетельствует один из моих нотариусов. Ты получишь приличную сумму и сможешь жить так, как того заслуживаешь, со временем забудешь об определённых неудобствах, которые довелось тут испытать, начнёшь путешествовать, заведёшь семью, детишек…
— Зачем она вам?
— Ну для чего тебе засорять свою голову скучными деловыми подробностями?
— Я хочу знать, — упёрлась Даша, лихорадочно соображая, что теперь предпринять.
— Скажем так: есть нечто, что меня в ней очень привлекает. Тебе это всё равно без надобности, и лучшей цены точно не предложат.
— А если я откажусь?
— Не откажешься, — спокойно заверил Костюк. — Мне ещё никто никогда не отказывал.
— Я должна подумать, — серьёзно произнесла девушка, и он лучезарно улыбнулся.
— Ну конечно. Думай, сколько хочешь. Хоть до самого утра. Я ещё зайду, не скучай.
С этими словами он поднялся и направился к двери. Только колоссальным усилием воли Даша заставила себя не выстрелить ему в затылок и лишь до боли сжала похолодевшими пальцами рукоятку пистолета, осознавая, что живой после столь опрометчивого шага всё равно отсюда не выйдет. Костюк, казалось, что-то почувствовал, на мгновение замер у самого порога и как ни в чём не бывало продолжил движение. Девушка поняла, что проиграла даже здесь.
Бессильно опустив оружие, она привалилась спиной к стене и в отчаянии запрокинула голову. Дураку ясно, что если подписать документы, у бандитов окончательно развяжутся руки. Сейчас у неё есть хоть какое-то преимущество, которым можно попытаться грамотно распорядиться, а после передачи усадьбы вариантов уже не будет. Естественно, в живых её никто не оставит: зачем лишаться приличных денег, когда гораздо проще разом покончить с источником стольких бед? Как бы Костюк ни улыбался, вполне очевидно, что облом с Малиновым обошёлся ему дорого и винит он в своей неудаче именно хозяйку гостиницы. Скорее всего, её тело даже не найдут.
Надо постараться потянуть время, которого слишком мало. Вот только насколько её хватит? Примерно до тех пор, пока мерзавец не додумается перейти к пыткам, на что он прозрачно намекнул, вскользь упомянув паяльник. Такого ей точно не выдержать, закалка не та. А надеяться, увы, не на что, уже понятно, что никто не придёт и не спасёт: Никита сделал свой выбор, запросто отправив её к убийцам, Малинова её судьба явно не слишком интересует, на Ульяну рассчитывать глупо. Значит, полагаться надо только на себя. По крайней мере, пистолет пока при ней, и всегда можно подонка, посягающего на усадьбу, забрать с собой. Если бы ещё знать, как стрелять…
И почему им обоим вдруг так понадобилась её гостиница? Столько лет стояла никому не нужная, а тут повылезли… Даже деньги немаленькие предлагают, хоть и ясно, что делается это исключительно для того, чтобы усыпить её бдительность. Как грамотно Костюк упомянул путешествия и детей — всё правильно: сначала напугать до икоты, а потом подсластить горькую пилюлю, показать, что нормальное человеческое будущее ещё возможно, надо только пару раз черкануть свою подпись… Хитёр, будто старый чёрт, и самоуверен до неприличия. Никто ему не отказывал, видите ли! Так пусть привыкает!
Даша решительно поднялась и раздражённо зашагала по комнате. Кто сказал, что Костюк умнее и прозорливее? Только он сам, других подтверждений его талантам нет. И раз так, бизнесмена можно переиграть, найти какую-то лазейку, что-то придумать… Жаль, времени совсем мало, а то она ещё сообразила бы, как в кратчайшие сроки доставить его в полицию, по закону наказать за все преступления, проучить, чтобы он никогда не посмел к ней сунуться. В конце концов, большинство ошибок совершается от глупости и самонадеянности, то есть как раз от того, чем грешат Костюк со товарищи.
Девушка начала лихорадочно озираться, надеясь найти выход. Предметов в комнате не прибавилось, но выглядели они теперь иначе: осколки кружки можно было незаметно зажать в кулаке, плед отлично набрасывался на голову неприятеля, кровать и вовсе представляла собой целый полигон для испытаний над людьми — одни только железные прутья чего стоят!
Мозг работал с удивительной отчётливостью, нервы наконец успокоились, усталость сменилась азартным желанием отомстить за себя всем участникам последних событий и заодно обыграть их на их же поле — чтобы не просто выбраться сухой из воды, а ещё и нос утереть зарвавшимся бандитам. Наверняка это возможно, надо только немного поднапрячься…
В какой-то момент взгляд Даши упал на забранное решёткой окно, и ответ явился сам собой. Она достала из-за пояса пистолет, с усмешкой посмотрела на полустёртую надпись, теперь не вызывавшую ничего, кроме тупой боли, и принялась его изучать. Сперва было непросто, но десятки просмотренных боевиков своё дело всё же сделали. Девушка сняла пистолет с предохранителя, разобралась с остальным и, зажмурившись и прикрыв рукавом глаза, несколько раз выстрелила в стекло.
Звон стоял такой, будто дом атакует настоящая артиллерия. Эффект превзошёл все надежды: через пару секунд в комнату влетел один из конвоиров с автоматом наперевес и начал нервно озираться, выискивая поблизости врагов. Даша от души завизжала, не забыв спрятать пистолет, и с мольбой уставилась на мужчину.