Грантер встал, поправляя пиджак.
У Марлоу внутри всё закипело от ярости при одном его виде. Он пытался убить её — а теперь стоит здесь, изображая борца за правосудие.
— Только всестороннее рассмотрение фактов позволит восторжествовать настоящей справедливости, — начал Грантер.
Ага, конечно, — подумала Марлоу. Грантеру не нужно было никакое правосудие. Он просто хотел стереть её репутацию с лица города. Он хотел её за решёткой — или лучше вовсе мёртвой, чтобы она не смогла раскрыть его сделку с Медноголовыми.
— Если Пять Семей позволят, я лично прослежу, чтобы не остался ни один нерассмотренный факт и чтобы мы выяснили, кто несёт окончательную ответственность за смерть Аурелиуса Фалкреста.
Он вернулся на своё место, и тогда встала представитель защиты — адвокат, нанятая Вейлом, которую Марлоу видела лишь однажды.
— Факты этого дела, господин Грантер, предельно ясны для любого, кто ознакомился с ними, — заявила она. — Мисс Бриггс действовала исключительно в порядке самозащиты. Смерть Аурелиуса Фалкреста — трагедия, но виной ей является лишь он сам. Давайте не будем тратить ни ваше, ни драгоценное время суда на театральное представление, финал которого и так очевиден.
С этими словами она села на своё место.
Амара поднялась.
— Я хочу обратиться к суду.
— Леди Фалкрест, — сказал судья. — Это весьма необычно.
— Я понимаю, — ответила Амара. — Но я считаю, что будет допущена серьёзная судебная ошибка, если я не укажу на то, что Корморан Вейл предвзят в этом деле. Он не должен голосовать, поскольку обвиняемая — его родная дочь.
По залу прокатился ропот.
Вейл вскочил на ноги.
— Амара, прошу…
— Мы не можем просто так лишить одну из Пяти Семей права голоса, — ровно заметил судья.
— Я вовсе не это предлагаю, — сказала Амара. — Корморан Вейл должен снять с себя полномочия и передать право голоса своему наследнику.
У Марлоу потяжелело в животе. Дарьян наверняка сделает всё, что скажет ему Амара. Она сдержала желание обернуться и взглянуть на Адриуса. Ведь именно ради этого он и объявил о своей помолвке — чтобы Амара остановила суд.
Но теперь всё выглядело так, будто она, наоборот, делает всё, чтобы дело дошло до процесса.
Она нарушила слово, — с горечью поняла Марлоу. Это не было неожиданностью. Но когда она, наконец, встретилась взглядом с Адриусом в толпе, он выглядел так, будто готов взорваться от ярости.
— Вейл не просто предвзят из-за своей дочери, — продолжала Амара. — Он вполне может быть и зачинщиком заговора с целью убить моего отца.
— Это серьёзное обвинение, — сказал судья.
— Он много говорил о желании очистить город, но правда в том, что он не хочет очищать — он хочет разрушить, — сказала Амара. — Он стремится избавиться от остальных Пяти Семей и уничтожить всё, что мы построили. Он уже пытался силой взять под контроль семью Фалкрестов как советник, и я не собираюсь сидеть сложа руки и смотреть на это.
Судья задумался.
— Есть определённые прецеденты. Если большинство Пяти Семей примет решение, суд может отстранить Корморана Вейла и передать голос его наследнику, Дарьяну Вейлу.
— Семья Моранди поддерживает предложение, — сказал Зено Моранди.
Вейл выглядел потрясённым, но Марлоу это не удивило. Моранди были возмущены даже самим её присутствием в Эвергардене.
— Это уже три голоса, Ваша честь, — сказала Амара.
— Ходатайство удовлетворено, — произнёс судья. — Лорд Вейл, пожалуйста, покиньте трибуну.
— Ваша честь, — начал Вейл. — Согласно прецеденту…
— Решение принято, — перебил его судья. — Уверен, вы доверяете своему старшему сыну и наследнику исполнить свои обязанности добросовестно?
Вейл сжал губы и кивнул. Он пригладил пиджак и сошёл с трибуны.
Дарьян поднялся со своего места и направился вперёд. Проходя мимо отца, Вейл положил руку ему на плечо и что-то прошептал — слишком тихо, чтобы Марлоу могла разобрать. Амара сузила глаза.
Челюсть Дарьяна напряглась, он кивнул. Он выглядел нервным, поднимаясь по ступеням к помосту. Растерянным. Марлоу всматривалась в его лицо, пытаясь понять, на чьей он теперь стороне — отца или новой жены?
— Если возражений больше нет, — сказал судья, — переходим к голосованию. Голос «против» — за отклонение дела. Голос «за» — за передачу дела в суд. Зено Моранди, ваш голос?
— Семья Моранди голосует «за», — ответил тот.
— Далия Старлинг?
Далия прочистила горло.
— Семья Старлинг голосует «за».
Марлоу это тоже не удивило. Старлинги владели половиной таблоидов в городе — что может быть лучше для продаж, чем громкий, сенсационный процесс?
— Дарьян Вейл?
Тот наклонился вперёд, нервно. На отца не взглянул.
— Семья Вейл голосует «за», — тихо сказал он.
— Амара Фалкрест?
Амара встретилась с Марлоу взглядом. В её тёмных глазах горел злобный, торжествующий огонь.
— Семьи Фалкрест и Дельвинь голосуют «за».
Глава 34
— Амара! — взревел Адриус, врываясь в фойе особняка Фалкрестов.
Амара неторопливо вышла на мезонин, как всегда спокойная. Такой же спокойной она была и на помосте в зале суда, когда обрекала Марлоу.
— У нас была сделка! — выплюнул Адриус. — Что, чёрт возьми, ты себе позволяешь?
Амара подошла к перилам, взглянула на него сверху вниз и медленно зааплодировала. Звук её хлопков отозвался эхом по всему фойе.
— О, браво, братец.
Адриус взлетел по лестнице.
— Это что ещё значит?
— Это значит, что я наслаждаюсь этим маленьким спектаклем возмущения, — ответила Амара. — Но ты правда думал, что я не знаю? Что ты встречаешься с Марлоу тайком уже несколько недель?
Он замер на верхней ступеньке.
— Ах вот как, — холодно сказала Амара. — Ты и правда считал, что всё сошло тебе с рук, да?
Как она узнала? Адриус мотнул головой. Сейчас это было неважно. Важна была Марлоу.
— Всё уже в прошлом, — сказал он. — Я теперь помолвлен с Айрис. Как ты и хотела. Я сделал всё, что обещал, а ты нарушила своё слово.
Амара фыркнула.
— Это не я нарушила договор. Мы договорились, что ты держишься подальше от Марлоу. А ты — не сдержал.
Адриус напрягся.
— Я больше не буду с ней видеться. Всё кончено. Клянусь.
— Правильно, Адриус, ты больше её не увидишь. Потому что она окажется там, где ей и место — за решёткой, — процедила Амара. — Я не понимаю, как ты вообще можешь смотреть на неё, после того как она убила нашего отца.
— Это не она, — сказал Адриус, не успев сдержаться. Он резко втянул воздух, челюсть напряглась. Чётким, ровным голосом он произнёс:
— Это не Марлоу убила нашего отца. Это я.
Амара застыла.
— Не смей, — выдавила она угрожающе тихо. — Не смей врать о таком, Адриус. Не смей…
— Это не ложь, — сказал он так же тихо. — Это правда. И я должен был рассказать тебе ещё несколько недель назад.
Он должен был сказать это сразу, как только они вернулись в поместье после её свадьбы. Но всякий раз, когда он приближался к этим словам, что-то внутри будто выключалось — и потом он находил себя, сидящим в одиночестве в комнате с пустой бутылкой вина. Что держало эту правду взаперти? Вина? Скорбь? Или обыкновенная трусость — та самая, которую его отец всегда видел в нём насквозь?
— Нет, — выдохнула Амара. — Нет. Это не ты. Это не ты его убил, Адриус, не ты…
— Я не хотел этого, — сказал он. — На меня наложили проклятие. Заклятие Принуждения…
— Значит, это она его и наложила! — взорвалась Амара.
Адриус покачал головой:
— Это она его сняла. — Он шагнул ближе. — Амара, наш отец… он был не тем, кем ты его считала. То же проклятие, что было на мне… он использовал его на нашей матери. Она жива. Она здесь, в городе. Всё это время он держал её взаперти. Я…
— Перестань, — потребовала Амара. — Перестань, я не хочу этого слышать, просто… замолчи!
В её голосе звучала такая отчаянность, что Адриус подчинился.
— Амара…
— Я не хочу это слышать! — закричала она.
Он тяжело выдохнул. Видел, как её тело сжато в напряжении, как боль исказила её лицо. Правда о том, кем был их отец, сталкивалась в ней с его образом, созданным любовью. Она не хотела верить. Потому что тогда ей пришлось бы признать, что человек, которого она всю жизнь идеализировала… был чудовищем.
— Хорошо, — сказал Адриус. — Но если ты не собираешься остановить суд, то я с этим покончил. Я был прав, когда отказался от имени Фалкрест. Я не хочу иметь ничего общего с этой гнилой семьёй.
Прежде чем Амара успела что-либо ответить, он повернулся и спустился по лестнице, покидая особняк Фалкрестов.
Глава 35
Марлоу ввалилась в квартиру, волоча за собой ноги, и рухнула на диван, где свернувшись клубком лежала Тоад. Кошка мяукнула, когда Марлоу подошла, перевернулась на спину и вытянулась, демонстрируя полосатый животик.
Марлоу рассеянно почесала её, и Тоад замурлыкала, прикрыв глаза от удовольствия.
— Хоть кто-то здесь счастлив, — пробормотала Марлоу.
Суд длился уже пять дней. Пять дней слушать, как Грантер сыплет наглыми, беспардонными обвинениями, извращая правду под нужный себе сценарий. В перерывах между заседаниями Марлоу изматывала себя в поисках зацепок о том, где могут быть останки Илариo.
Пока — безрезультатно.
Завтра Грантер вызовет её в суд. И она знала: что бы он ни спросил, он обязательно перевернёт её слова против неё.
В дверь квартиры постучали, вырвав её из гнетущих мыслей.
Сил на гостей не осталось. Особенно если это Вейл. Она подлетела к двери и распахнула её.
— Что?
На пороге стоял Адриус. У Марлоу сердце екнуло — перед глазами встал тот вечер, когда он тоже неожиданно появился у её двери. Вечер, когда они отбросили всё, что разделяло их, и украли для себя несколько лунных часов.
Пока не взошло солнце. А с ним — холодный свет реальности.
— Амара нарушила нашу сделку, — сказал Адриус, не двигаясь с места.