Марлоу взяла его за руку и втянула в квартиру.
— Да, я как бы заметила.
— Я рассказал ей правду, — продолжил Адриус. — Про отца. Про проклятие. Давно нужно было это сделать.
— Адриус…
— Есть ещё кое-что, — поспешно вставил он. — Я… я не знаю, как сказать это, но…
Он обернулся к двери и крикнул:
— Можешь заходить.
Марлоу замерла. Она не могла пошевелиться, когда в комнату вошла её мать.
— Я… я нашёл твою маму, — сказал Адриус с запинкой. — Я подумал… ты нашла мою, и… ну…
Марлоу покачала головой, убеждённая, что это какой-то обман. Или, может, всё происходящее — лишь галлюцинации от пережитого стресса.
Но это действительно была Кассандра. Она стояла на пороге. Волосы были подстрижены короче, чем Марлоу помнила, но в остальном — всё та же.
У Марлоу подкатила к горлу тяжёлая глыба.
— Я… оставлю вас, — сказал Адриус и прошёл через гостиную в спальню Марлоу.
— Рыбка, — произнесла Кассандра. Она наконец пересекла порог и заключила дочь в объятия. — Я так скучала по тебе.
Марлоу не обняла её в ответ. Но и не отстранилась.
— Я думала, ты умерла.
Кассандра чуть отстранилась, чтобы взглянуть ей в лицо, и ласково провела пальцами по её волосам.
— Я знаю. Прости меня. Я совершила слишком много ошибок… слишком много. Я не хотела втягивать тебя в эту кашу. Думала, если все поверят, что я мертва — ты будешь в безопасности.
— Ты могла просто сказать мне.
— Ты бы захотела пойти со мной, — ответила Кассандра.
Это было правдой — и оттого только больнее. Потому что означало лишь одно: Кассандра не хотела, чтобы Марлоу была с ней.
— Тогда зачем вообще возвращаться?
— Адриус рассказал мне про суд, — ответила она, крепче сжав её. — Про его отца, про Медноголовых… Рыбка, во что ты вляпалась?
Марлоу выскользнула из её объятий.
— Я не обязана перед тобой отчитываться. Особенно перед тобой. Ты ведь даже не удосужилась рассказать мне, кто мой отец на самом деле.
На лице Кассандры промелькнула боль. Но потом она скрестила руки на груди.
— Ну так скажи, что ты хочешь знать?
— Например, как ты умудрилась убедить всех, включая меня, что ты мертва, — сказала Марлоу.
— Я не собиралась заставлять тебя поверить в это, — сказала Кассандра.
— Я видела воспоминание Кайто той ночью, — парировала Марлоу. — Видела, как ты упала с моста в канал. Как ты выжила?
— Я поплыла, — просто ответила та. — На мне было заклятие Бесконечного Дыхания. Я предчувствовала, что могут быть проблемы… и приняла меры.
— А как Вейл оказался с гримуаром Илариo? — спросила Марлоу. — Ты же отдала его ему.
— Не так, как ты думаешь, — ответила Кассандра. — Да, ты права — я действительно отдала гримуар ему. Я слишком поздно осознала, во что ввязалась, когда украла его. И я знала: если передам книгу Чёрной Орхидее — Фалкрест убьёт меня. Поэтому я сделала единственное, что пришло в голову: пошла к Корморанту. Рассказала ему… столько правды, сколько нужно было. Он пообещал вернуть гримуар Фалкресту и всё уладить.
— Ну так он этого не сделал, — сказала Марлоу. — Он его себе оставил.
— Я это поняла, когда Кайто нашла меня и потребовала вернуть книгу, — отозвалась Кассандра. — На тот момент у меня оставался один выход — исчезнуть из города.
— Ты могла бы взять меня с собой, — вырвалось у Марлоу, прежде чем она успела себя остановить. — Не обязательно было вот так просто… уйти.
— И превратить свою единственную дочь в беглянку? — Кассандра покачала головой. — Я не могла обречь тебя на такую жизнь.
Марлоу едва сдержалась, чтобы не сказать, что сейчас ей, по сути, и так приходится быть беглянкой.
— А как насчёт Грантера? — резко спросила она.
— Грантера? — Кассандра насторожилась.
— Да, — подтвердила Марлоу. — Он хочет моей смерти — или хотя бы чтобы я сгнила в тюрьме. Но я не понимаю почему. Я знаю, почему Медноголовые хотели меня убить. Знаю, почему этого хотят Фалкресты. Но вот почему Грантер, как только я передала улики о твоих вымогательствах у беглых заклинателей, сразу послал Леонидаса убить меня — этого я не понимаю.
Лицо Кассандры застыло. Она чуть склонила голову, открыла рот — и Марлоу уже знала, что бы ни прозвучало сейчас, это будет полная чушь.
Она знала свою мать. Знала, как та выглядела, когда врала.
— Правду, — процедила Марлоу. — Ты мне её должна.
Кассандра тяжело вздохнула и отвела взгляд, кивнув.
— Грантер был… деловым партнёром, в каком-то смысле. До того как стать прокурором, он был копом — продажным, хоть и хорошо прикрытым. Я мало что о нём знала, но даже при нашей первой встрече поняла: он умнее всех других копов, с кем мне приходилось иметь дело. Он раскусил, чем я занимаюсь с заклинателями, и, как любой уважающий себя продажный мент, предложил всё прикрыть. В обмен на долю, конечно. Чем выше он поднимался, тем больше защиты мог мне обеспечить. Но вместе с этим он начал строить себе репутацию реформатора. И мы оба знали: если кто-то узнает, чем он на самом деле занимался, его репутации придёт конец.
— Значит, книга, которую я ему передала, доказала его участие, — произнесла Марлоу. Она на секунду закрыла глаза, вспоминая. В книге было две колонки платежей. — Вторые платежи.
Кассандра кивнула.
— Может, это и не полное доказательство, но я вела учёт его доли с каждой выплаты. Уверена, даже поверхностная проверка его финансов показала бы, что он получал именно такие суммы, пусть и маскировал их под что-то безобидное.
— А теперь он — прокурор, который пытается засадить меня по делу об убийстве, — сказала Марлоу. — Прекрасно.
— Я не позволю ему уничтожить тебя только ради того, чтобы прикрыть мои ошибки, — тихо сказала Кассандра. — Я не дам тебя в обиду.
Марлоу знала, как её мать решает проблемы — и быть частью этого не хотела.
— Мне не нужно, чтобы ты или Вейл меня защищали, — сказала она. — Я сама о себе позабочусь.
Кассандра смотрела на неё с виной на лице.
— Похоже, тебе и правда пришлось это делать с тех пор, как я ушла.
Марлоу отвернулась. Она не хотела говорить о том, что пришлось пережить после исчезновения матери. Всё равно это ничего не изменит.
Дверь из спальни Марлоу тихо отворилась, и в комнату вышел Адриус.
— Простите, — сказал он. — Я не хотел подслушивать, но, Рыбка… я не могу позволить, чтобы тебя обвинили в убийстве моего отца. Я расскажу всем правду.
— Это ничего не изменит, — ответила Марлоу. — Все решат, что ты просто меня защищаешь. Или что я заколдовала тебя. Есть политические причины, по которым Амара, Моранди и Грантер хотят избавиться от меня. И они никуда не денутся.
Адриус шумно вдохнул. Его взгляд впился в её глаза.
— Если они хотят, чтобы ты исчезла — тогда давай исчезнем. Уедем из города. Куда угодно.
— Адриус, — прошептала Марлоу. — Мы не можем просто…
— Почему нет? — резко спросил он. — Почему не можем? К чёрту Пять Семей. К чёрту этот город. — Он шагнул к ней и взял её лицо в ладони. — Здесь важна только ты.
Марлоу не могла смотреть ему в глаза — полные надежды. Часть её злилась: за то, что он произносит это вслух. За то, что предлагает невозможное. За то, что сам в это верит.
— А как же Вейл? — спросила она тихо. — Если мы уедем, он применит заклинание, и…
— Пускай Фишер и Чёрная Орхидея разбираются с ним, — ответил Адриус. — Они почти завершили заклятие, не так ли? Им ведь уже не нужны мы.
— Адриус…
— Убеги со мной, Марлоу, — прошептал он. — Начнём всё заново.
Та же самая злость вспыхнула у неё в груди. Марлоу подняла руки и мягко убрала ладони Адриуса со своего лица.
— Ты вообще понимаешь, что предлагаешь? — произнесла она. — Начать с нуля? Отказаться от всего — от денег, от Эвергардена, от своего имени?
— От имени я уже отказался, — мрачно ответил Адриус. — Остальное мне безразлично.
Марлоу скрестила руки на груди, будто это могло помочь сдержать всё, что кипело внутри.
— Сейчас ты так говоришь.
— Я серьёзно, — настаивал Адриус. — Что мне дали деньги и власть? Только разрушили всех, кого я любил. Мою мать. Отца. Амару. Будет даже облегчением всё это оставить.
— А что будет через пару месяцев? Когда мы окажемся где-то на краю света, с деньгами, которых едва хватает на еду? Куда мы вообще пойдём? Чем займёмся?
— Придумаем, — сказал Адриус. — Ты — самый умный человек из всех, кого я знаю. Эта страна — не единственное место, где нужны услуги разрушителя проклятий.
На мгновение Марлоу позволила себе представить это. Новую жизнь, где-то далеко от Каразы. Разрушать проклятия — и Адриус рядом.
Кассандра подошла ближе.
— Я могу помочь нам троим выбраться из города. И у меня… есть деньги. Достаточно, чтобы начать сначала.
Марлоу покачала головой.
— Адриус, даже если бы мы смогли сбежать из Каразы, ты же знаешь — у нас нет будущего. Я уже отказалась от него.
— Ещё не поздно всё вернуть, — умолял Адриус.
— Ты знаешь, что я не могу, — горячо ответила Марлоу. — Это нужно для заклинания.
Кассандра переводила взгляд с одного на другого.
— О чём вы говорите?
Адриус взглянул на неё. Когда стало ясно, что Марлоу не собирается объяснять, он сказал:
— Марлоу отдала самое сокровенное желание своего сердца — в качестве ингредиента для заклинания. Наши друзья используют его, чтобы уничтожить Гримуар Илларио.
Кассандра встретилась взглядом с дочерью. Сделала шаг вперёд.
— Возьмите моё вместо.
— Что?
Адриус выглядел даже более ошеломлённым, чем чувствовала себя Марлоу. Он обернулся к ней:
— Видишь? У нас всё есть. Мы можем это сделать.
Марлоу смотрела на них обоих. Она могла это представить. Свою жизнь — где-то в другом месте. Новый город, новый дом. Может, она бы продолжила разрушать проклятия, а может, занялась бы чем-то совершенно другим. Но с ней была бы мать. И Адриус.
И, возможно, Адриус был прав. Возможно, он бы не скучал по прежней жизни. Возможно, он действительно был бы счастлив в другой — свободной — жизни. Там, где сам выбирает свою судьбу. Где не связан гниющей наследственностью своей семьи.