— Всё верно.
— Почему?
Марлоу посмотрела вниз, на сжатый в кулаке кулак, лежащий на коленях. Она не могла понять, насколько же жестоким нужно быть, чтобы заставить её вслух произнести это.
— Думаю, потому что Адриус не хотел отношений со мной, — ответила она.
— Он говорил тебе это прямо? — уточнил Грантер.
— Не буквально, — сказала Марлоу. — Но дал понять вполне ясно.
— Каким образом?
Ей хотелось сорвать с лица Грантера эту дурацкую улыбку. Вместо этого она стиснула зубы.
— Он перестал со мной общаться и вёл себя так, будто не хочет иметь со мной ничего общего.
— Понимаю, — сказал Грантер сочувственно. — Должно быть, это было очень болезненно.
Марлоу ничего не ответила. Она уже давно примирилась с тем, что тогда сделал Адриус. Она понимала, почему он так поступил. Она даже не держала на него зла. Потому что — разве он не был прав? Разве они оба не поняли, что, как бы им ни хотелось быть вместе, всегда найдутся силы сильнее их желаний, которые разорвут их?
И разве не легче было просто держаться подальше?
— А теперь вернёмся к этим фальшивым отношениям, — продолжил Грантер. — Скажи, Марлоу, зачем тебе было притворяться девушкой юноши, который так тебя унизил и предал твоё доверие? — Он сделал паузу, но ненадолго. — Возможно, чтобы подобраться поближе к его отцу? Ты ведь подозревала, что Аурелиус Фолкрест причастен к исчезновению твоей матери, не так ли?
— Я… Я заподозрила его только позже, — запнулась Марлоу.
— Но заподозрила, — подхватил Грантер. — И у тебя даже были доказательства, не так ли? В показаниях Аллеганцы Кайто под присягой говорится, что ты устроила с ней стычку, обвинив её в убийстве своей матери. Это правда?
— Если под «стычкой» ты понимаешь, что за мной следили и на меня напали, тогда да, — сухо ответила Марлоу.
— Свидетели также утверждают, что видели, как ты убегала из кабинета Аурелиуса Фолкреста накануне его смерти, — сказал Грантер. — О чём вы говорили?
— Он протянул мне проклятую чашу вина и сделал пару завуалированных угроз, — сказала Марлоу.
— Угроз? — уточнил Грантер.
— Он сказал, что я знаю, каким опасным может быть мир, — ответила она. — И что в какой-то момент храбрость начинает походить на глупость.
— И ты восприняла это как угрозу? — переспросил Грантер, наигранно нахмурив брови.
— Ну, учитывая проклятое вино… да, думаю, я немного прочитала между строк, — язвительно бросила Марлоу, не сдержав сарказм.
Грантер не выглядел развеселённым.
— А потом ты пришла на свадьбу его дочери на следующий день. На свадьбу, на которую тебя явно не приглашали. Невеста сама сказала тебе об этом и велела тебя проводить. Зачем ты туда пришла, если тебя не ждали?
— Я пришла увидеться с Адриусом.
— Но вы ведь не были парой. И даже если были, ты сама признала, что вы «расстались» накануне.
— Я думала, ему грозит опасность, и хотела его предупредить, — сказала Марлоу. — Опасность со стороны его отца.
— И он действительно был в опасности?
— Нет, — признала она. — Я ошибалась.
— Но ты всё равно настроила его против отца, не так ли?
— По-моему, Аурелиус прекрасно справился с этим сам.
Грантер усмехнулся.
— Похоже, твоя обида на Аурелиуса была не только из-за матери.
Он медлил, тянул время, изводя её своими вопросами, и Марлоу просто хотела, чтобы всё это закончилось. Потому что всё это было фарсом. Её участь уже была решена.
— Слушайте, — сказала она. — Нравился ли мне Аурелиус Фолкрест? Нет. Он был грубым, жестоким отцом и вообще довольно отвратительным человеком. И я точно не единственная в этом зале, кто это знает. Но я его не убивала.
Грантер всё так же спокойно улыбался. Он вернулся к столу обвинения и поднял что-то.
— Мисс Бриггс, — сказал он, выкладывая на стол нож в ножнах. — Не скажете, что это?
Марлоу уставилась на нож. Её нож. Тот самый, что им нужен был для ритуала. Её пальцы дёрнулись в коленях.
— Нож, — сказала она.
— Ваш нож, — уточнил Грантер. — Верно?
— Да.
— И этим же ножом, — продолжил Грантер, — было нанесено смертельное ранение Аурелиусу Фолкресту. Верно?
Марлоу стиснула зубы.
— Да.
— А зачем он вообще был у тебя? Я, конечно, не знаю, как у вас заведено в Болотах, но, насколько мне известно, гости на свадьбах в Эвергардене обычно не вооружаются, — добавил Грантер с ядовитой усмешкой. В зале послышался смешок.
— Я же сказала, я пришла, чтобы защитить Адриуса, — ответила Марлоу.
— Парня, с которым ты даже не встречалась. Который разбивал тебе сердце — дважды — и публично унижал тебя. Даже если бы ему действительно грозила опасность, почему мы должны верить, что ты бы его защищала?
Впервые с тех пор, как Марлоу села на скамью, она позволила себе взглянуть на Адриуса. Он смотрел прямо на неё, и в его золотистых глазах пылало пламя.
— Потому что, — сказала Марлоу, не отводя взгляда, — потому что я его люблю. Потому что, что бы ни было между нами в прошлом, я простила его. Потому что, если бы всё зависело только от меня, если бы между нами не стояло ничего, я бы хотела быть с ним. Потому что я всегда буду делать всё, что в моих силах, чтобы защитить его.
Сказать это вслух оказалось облегчением. Джемма была права — в правде есть своя гордость. Даже если она ничего не меняет.
Адриус резко встал. На мгновение Марлоу подумала, что он собирается выйти из зала, но он сказал, достаточно громко, чтобы все услышали:
— Марлоу не убивала моего отца.
— Адриус, не надо…
— Это сделал я.
В зале воцарилась потрясённая тишина.
— Марлоу Бриггс невиновна, — продолжал Адриус. — Всё это время она прикрывала меня. Настоящий убийца — я. Я убил своего отца. Единственное, о чём я жалею — что не признался раньше.
— Ваша честь, — вмешался Грантер. — Это абсурд. Очередная попытка сорвать заседание и потратить наше время на этот бред. Независимо от слов этого юноши, мы уже более чем доказали вину мисс Бриггс.
Судья ударил молотком:
— Прошу соблюдать порядок и приличия, — раздражённо сказал он. — Это вам не…
Двери распахнулись. В проёме стоял Вейл. Надежда вспыхнула в груди Марлоу.
Но потом она увидела его полностью. Проклятые метки — те самые, что она однажды уже видела в Зеркале Истины — опоясывали его руки, шею, даже краем касались лица, словно тени, обвивающие плоть. А глаза… они больше не были грозово-серыми, как у Марлоу. Теперь они светились ярким изумрудным светом.
Под мышкой у него была зажата книга. Марлоу никогда не видела её раньше, но сразу поняла, что это. Толстый том в чёрном кожаном переплёте с золотыми завитками, по которому тянулись те же чёрные щупальца, что и по его телу. Они связывали книгу с Вейлом.
Гримуар Иллариуса.
— Прошу прощения! — воскликнул судья, уже в гневе. — Мы не потерпим самовольных вмеша…
— Тишина, — сказал Вейл, взмахнув рукой.
И к изумлению всего зала, судья тут же замолчал.
Вейл спокойно зашагал по проходу к центру зала:
— Этот суд коррумпирован и не имеет легитимности. Я беру на себя ведение процесса.
У Марлоу в голове словно белым загудело от паники.
Свифт встретился с ней взглядом. Его выражение сказало всё.
Что-то пошло очень, очень не так.
— Корморант, — мрачно произнёс Зено Моранди, — ты не имеешь права на это, и сам знаешь.
— Правда? — отозвался Вейл. — И ты собираешься меня остановить? Сядь, Зено.
Зено сел. На его изрезанном лице застыло выражение ужаса и отчаяния от собственной беспомощности.
Это был не просто магический приказ. Молчание судьи — тоже не было заклинанием. Вейл просто… отдавал команды.
И сама реальность подчинялась.
Он завершил своё заклинание.
Они опоздали.
Глава 37
— Теперь здесь всё будет по-другому, — сказал Вейл, обращаясь ко всем сразу. — Пора кому-то очистить этот город от гнили, которая в нём пустила корни.
— И ты считаешь, что именно ты — тот самый кто должен это сделать? — спросил Грантер.
Вейл медленно повернулся к нему.
— А кто, по-твоему, должен? Ты, Эмери?
Грантер усмехнулся.
— Когда-то ты был мне полезен, — признал Вейл. — Но потом совершил роковую ошибку — попытался убить мою дочь.
Грантер побледнел.
— Я… я не понимаю, о чём ты говоришь.
— Уверяю тебя, я не потерплю никого, кто покусится на мою семью, — сказал Вейл. — Повернись.
Грантер подчинился, развернувшись к стеклянной стене, выходившей на улицы.
— Иди, — приказал Вейл. — И не останавливайся.
Грантер пошёл вперёд.
— Нет, — взмолился он. — Пожалуйста, не надо…
Марлоу поняла, что произойдёт. Она зажмурилась в ту же секунду, как Грантер врезался в стекло. Услышала звон разбитого стекла, за которым последовали возгласы и крики ужаса из зала.
Когда она открыла глаза, то увидела только разбитую оконную раму, по краю которой блестела кровь — Грантер прошёл сквозь стекло и рухнул насмерть.
Паника охватила всю комнату — до всех дошло, на что теперь способен Вейл.
— Бояться не нужно, — произнёс Вейл. — Уверяю вас, Эмери Грантер получил по заслугам. Он был крысой, лжецом и воплощением той самой коррупции, которая разъедает этот город.
Но толпа паниковала. Люди бросились к выходам, крики наполнили зал.
Действуя инстинктивно, Марлоу потянулась и схватила нож со стола перед собой. Она пригнулась, и, пока Вейл стоял спиной, бросилась к Свифту.
— Пять Семей должны быть освобождены от власти, которую они узурпировали. Ради блага города, — вещал Вейл. — Амара Фолкрест. Зено Моранди. Далия Старлинг. Вперёд.
Сквозь хаос в зале три главы Пяти Семей выступили вперёд, подойдя к Вейлу.
У Марлоу сжалось всё внутри. Что он собирается с ними сделать? То же, что с Грантером? Или ещё хуже?
— На колени, — приказал Вейл. — Ваши библиотеки заклинаний теперь принадлежат мне.
— Мы должны выбраться отсюда, — прошипел Свифт.