— Марлоу! Я так рад, что ты смогла прийти, — с улыбкой поприветствовал её Вейл, когда она вошла в комнату. — Присаживайся. Угощайся, чем хочешь.
Марлоу остановилась перед столом.
— Ты не ждёшь других гостей, верно?
Вейл моргнул, а затем, взглянув на перегруженный стол, громко рассмеялся.
— Кажется, я немного увлёкся. Не знал, какие пирожные и сэндвичи ты предпочитаешь.
Больше всего к чаю Марлоу любила определённое шоколадное печенье, которое покупала на лодке у заклинательного магазина в Боуэри. Свифт иногда приносил ей его по пути на работу. Марлоу вдруг ощутила болезненную тоску, вспомнив о Свифте, Боуэри и даже ворчливом Хайруме.
— Это прекрасно, — сказала она, усаживаясь за стол напротив него.
Вейл выбрал печенье с посыпкой из сахара и центром из рубиново-красного джема.
— Ты когда-нибудь пробовала такое? Это мои абсолютные фавориты.
Марлоу покачала головой и взяла одно с башенки, откусив краешек.
— Вкусно.
Вейл улыбнулся. Он постучал ложечкой по чайнику, и тот поднялся в воздух, наполняя её чашку золотистой жидкостью.
— Сахарок? — предложил Вейл, указывая на блюдо с сахаром в виде изящных маленьких цветков.
Марлоу кивнула и опустила одну в чашку.
— Я хотел извиниться за вчерашний вечер, — сказал Вейл. — Я и представить себе не мог, что мои сыновья так отреагируют.
Марлоу пожала плечами. Очевидно, Вейл хотел, чтобы их ужин обернулся картиной, как в портрете в прихожей Вейлов, — одной большой, счастливой семьи, готовой принять Марлоу в свои ряды. Фантазия о счастливой семье позволяла Вейлу не сталкиваться с запутанными последствиями его измены с матерью Марлоу.
— Сильван никогда меня особо не любил, — сказала она. — Я не удивлена, что он не в восторге от того, что мы тайные сводные брат и сестра.
Вейл выглядел ещё более обеспокоенным этим фактом.
— Он потеплеет к тебе, — твёрдо сказал он. Словно мог просто настаивать на этом, чтобы это стало реальностью.
Марлоу не думала, что Сильван когда-либо «потеплеет» к ней при любых обстоятельствах — она даже не была уверена, что он когда-либо «теплел» к кому бы то ни было. В нём была одна лишь ледяная холодность.
— Есть ещё кое-что, о чём мне нужно с тобой поговорить, — сказал Вейл, откладывая чайную ложку. — Сегодня утром ко мне заходил Эмери Грантэр, городской прокурор, чтобы обсудить дело Фалкрестов. Он сообщил, что их отдел намерен продолжить выдвижение обвинений против тебя. Они назначат дату предварительного слушания через несколько недель.
Тон Вейла был раздражённым, и Марлоу подумала, пытался ли он убедить Грантэра полностью отказаться от обвинений. Но учитывая, что она призналась в нападении, было маловероятно, что её отпустят на свободу, особенно с Амарой, стремящейся к мести.
Она не жалела, что взяла на себя вину, но в тот момент она предполагала, что найдёт способ избежать последствий. Теперь, с назначением суда на горизонте и с учётом ярости Амары, уверенность её колебалась.
Она сглотнула.
— И что это значит?
— Город представит обвинения против тебя на рассмотрение главам Пяти Семей, — пояснил Вейл, — и затем они проголосуют, решая, стоит ли передавать дело в суд.
— Почему Пять Семей должны решать это? — спросила Марлоу.
Вейл поднял брови, явно удивлённый её вопросом.
— Городской устав гласит, что любой судебный процесс, в котором замешан член Пяти Семей, должен рассматриваться самими этими семьями.
Боги небесные. Марлоу никогда не питала иллюзий насчёт правосудия в Каразе, но такое правило фактически гарантировало Пяти Семьям полную неприкосновенность в судебных делах. Она вспомнила, как Джемма говорила о том, что правда не имеет значения — имеет значение лишь то, что хотят Пять Семей, то, во что они выбирают верить ради достижения своих целей. Если они решат отправить Марлоу в тюрьму на всю оставшуюся жизнь, они, не колеблясь сделают это. Виновата она на самом деле или нет — это не имеет значения.
Она сделала глоток чая, разглядывая Вейла. Ей хотелось понять, позволил ли бы он, в конечном итоге, посадить её, если бы это означало, что он сможет выйти сухим из воды со своим проклятием Адриуса.
Но, возможно, это был хороший шанс проверить его — совсем чуть-чуть, чтобы он не заподозрил, что она что-то знает.
— Сегодня ко мне приходила Джемма, — сказала она. Она почти не сомневалась, что Вейл уже был в курсе — вряд ли кто-то мог прийти в башню Вейла, не попав в его поле зрения. Но сама мысль о том, чтобы добровольно рассказать об этом, могла начать строить доверие между ними.
— Вы с ней… подруги? — спросил Вейл.
Марлоу кивнула.
— Она сказала, что в газетах появились слухи. Обо мне. И, полагаю, о вас тоже.
— В газетах всегда есть слухи, — отмахнулся Вейл.
— Но на этот раз говорится, что именно вы стоите за нападением, — прямо сказала Марлоу. — Я не читала статью. Всё это показалось мне таким нелепым.
Она, не отрываясь смотрела на лицо Вейла, высматривая любые признаки вины или страха.
Вейл поставил чашку на блюдце и закрыл глаза.
— Возможно, это не так уж нелепо.
Марлоу чуть не опрокинула свою чашку.
— Боюсь, я знаю, откуда это идёт.
Марлоу не посмела пошевелиться, её сердце заколотилось. Неужели Вейл действительно сейчас признается во всём, что сделал? Вот так, сразу?
Вейл медленно выдохнул.
— Амара, должно быть, стоит за этими слухами.
Сердцебиение Марлоу вернулось в норму. Не признание, значит. Конечно, нет. Почему бы Вейлу вообще рисковать и говорить ей правду?
— Амара?
— Она хотела захватить контроль над семьёй Фалкрестов, — пояснил Вейл. — Но вассальные семьи… чувствовали себя неуютно от её предложения. Они попросили назначить меня временным советником. Думаю, Амара была крайне недовольна этим решением. Этот слух — её способ выразить недовольство.
— Но разве Адриус не должен быть наследником? — спросила Марлоу. Она слышала, как Амара и Аурелиус спорили об этом накануне свадьбы. Вейл тоже упоминал это Грантэру, как доказательство вины Адриуса.
— Это действительно было намерение Аурелиуса, — согласился Вейл. — Но Амара утверждает, что Адриус отказался от права наследования, когда покинул Дом Фалкрестов и отрёкся от отца. Вассалы, вероятно, и не хотели видеть Адриуса в качестве наследника. Они чувствуют, что некоторые из других Семей начинают окружать их теперь, когда Аурелиус… недееспособен.
— Другие Семьи? — переспросила Марлоу.
— Прежде всего, семья Моранди, — ответил Вейл. — До того, как Фалкресты поглотили семью Дельвинь, Моранди были самой могущественной из Пяти Семей. С уходом Аурелиуса Зено Моранди полагает, что сможет вернуть себе статус. Они, без сомнения, пытаются убедить некоторых вассалов Фалкрестов вкладывать свои средства в них. Если они смогут перетянуть на себя достаточную часть их поддержки, то, возможно, им удастся заполучить самых талантливых мастеров заклинаний Фалкрестов или даже часть коллекции библиотеки Дома Фалкрестов.
Марлоу внимательно всмотрелась в Вейла. Вполне возможно, он говорил правду — Моранди действительно могли пытаться отвоевать часть власти у Фалкрестов, лишённых их патриарха.
Но, возможно, это было нужно и самому Вейлу. Может быть, именно для этого он и проклял Адриуса? Чтобы захватить семью Фалкрестов? И если так, то с какой целью?
— Честно говоря, мне всё это мелочное соперничество и междоусобицы между Семьями давно надоели, — вздохнул Вейл. — Иногда мне кажется, что городу было бы лучше без них.
Марлоу сжала губы, чтобы не выпалить своё немедленное согласие с этим утверждением.
— Джемма сказала, что в последнее время между Пятью Семьями был относительный мир, — заметила Марлоу. — Но это может измениться, если они решат, что за нападением на Аурелиуса стоит что-то большее.
— Она права, — мрачно согласился Вейл. — Поэтому я думаю, что тебе следует пересмотреть своё решение брать на себя вину за произошедшее. Особенно теперь, когда начали распространяться ложные слухи.
Марлоу откинулась на спинку стула. И что же на самом деле произошло? — хотелось спросить ей. Но она не могла позволить Вейлу заподозрить, что она знает что-то о его собственной вине. Пусть думает, что она верит в его невиновность. Возможно, она лжёт, что нанесла удар Аурелиусу, но ведь и он лжёт — и чем настойчивее он добивался её признания, тем более подозрительно это выглядело.
— Я уже говорила, что произошло, — упрямо ответила Марлоу. — Аурелиус угрожал мне, и я защищалась. Не понимаю, почему вы считаете, что я лгу.
Вейл казался совершенно невозмутимым.
— Как ты думаешь, чем сейчас занимается Адриус? Он бродит по Эвергардену в поисках жены. Он не заботится о тебе так, как ты заботишься о нём, Марлоу.
Марлоу не могла отрицать укол обиды, который испытала, услышав о поиске Адриусом подходящей партии.
— Адриус может делать, что ему угодно, — ответила она. — Это не изменит правды.
— Он бы не сделал для тебя того же, — настаивал Вейл. — Ты знаешь, что не сделал бы.
Марлоу с трудом проглотила горечь, подступившую к горлу. Потому что новость о том, что Адриус ищет себе невесту, по сути, подтверждала правоту Вейла.
— Не важно, что он бы сделал или не сделал.
Вейл ещё мгновение пристально смотрел на неё, словно пытаясь её разгадать, затем положил руки на стол и, сменив тон на более мягкий, сказал:
— Я не хочу продолжать этот спор, Марлоу. Давай поговорим о чём-нибудь более приятном, ладно? Как ты здесь обустраиваешься?
— Вполне хорошо, — ответила Марлоу. — Почти как будто я и не уезжала.
Это была ложь, но небольшая, и Марлоу надеялась, что Вейл её не заметит.
— Прекрасно, — тепло сказал Вейл. — Я рад. Хочу, чтобы ты чувствовала себя здесь как дома.
— Просто… — начала Марлоу, затем прикусила губу.
— Да?
— Ничего, — быстро сказала она. — Пустяки.
— Марлоу, если я могу сделать что-то, чтобы тебе было комфортнее здесь, просто скажи.