ишь чуть меньше него самого. Он обучал меня магии, а потом у нас снова вышла ссора из-за тебя и даже драка. Поэтому теперь я ползаю в облике монстра днем, а нормальным становлюсь только по ночам.
Августин откинул крышку сундука, где лежали магические книги в черных переплетах такие же, как в библиотеке ведьм.
— Даже они мне не помогают, — доложил он. — А это самые редкие и ценные экземпляры. Видимо, ведьмы и колдуны хвалили их зря. Дельных советов от них я так и не дождался.
Флора заметила, что на окладах некоторых книг навешаны замки, а одна книга даже скована тонкими цепями. Очевидно, Августин не хотел больше слышать их советы, которые не принесли пользы. Флоре почудилось, что от книг исходит тихий ехидный шепот:
— Кто связался с драконом, тот пожалеет!
— Ты ничего не слышал? — спросила она у Августина.
Юноша откинул с ушей пряди непокорных золотистых волос и прислушался.
— Под башней никто не бродит, даже лешие все далеко, — доложил он.
Ну и слух у него! Наверное, он полевую мышь слышит на расстоянии.
— Я с трудом тебя узнал, — вдруг признался Августин и сделал жест рукой. Чугунная фея тотчас покорно взмахнула крыльями, и канделябр подлетел прямо к лицу Флоры. — Обычно, твоим любимым типом внешности был ангельский: светлые волосы, голубые глаза, невинное кукольное личико. Такими были твои первые избранницы: Флер и Бьянка. Потом был целый ряд других белокурых красавиц. Все они быстро снашивались, а их души, лишенные тела, застревали в чистилище.
— Зачем ты мне об этом рассказываешь? — Флора не на шутку перепугалась. Похоже, речь шла о каком-то колдовском обряде.
— Это ты ввела моду на маскарады, — пожал плечами Августин. — Посреди пестрого маскарада так удобно прятаться от дракона. Он и сам носит свое драконье обличье, как маску, если помнишь. Поэтому ваш роман с ним это вечный маскарад. Теперь и я в нем участвую, ведь мне тоже досталась маска чудовища. Законы волшебного маскарада в итоге коснуться всех, кто любит тебя.
Флора вздрогнула. Она уже и забыла про чудовище на маскараде. Неужели Августин действительно им был. Сейчас в это уже и не верилось. Перед ней стоял юный аристократ лет семнадцати-восемнадцати. Столько ему на вид, а что если за плечами у него столетия?
— Когда-то я носил маску в переносном смысле. Тогда вы назначили меня наместником Рошена. Я покорно претворялся святошей, а сам правил государством. Для королевы нечисти это так удобно, объявить своего помощника святым и отдать в его власть массы людей. В Рошене мне поставили памятник, как святому покровителю города. Все считают, что я добровольно отдал себя в жертву дракону, чтобы спасти целое государство. На самом деле я стал его учеником. Император всех волшебных существ веками обучал меня своим тайным знаниям. А я с тоской вспоминал про годы в кельях Рошена, когда вы навещали меня почти каждую ночь. Я решился овладеть магией, чтобы вас разыскать, и вот вы здесь.
Флора покорно улыбнулась. Лучше притвориться той, кого он хочет видеть, иначе он от разочарования опять превратиться в чудовище и на нее нападет.
— Как жаль, что ты не предупредила меня, что от передозировки магии могут получиться побочные эффекты, — вздохнул Августин.
— Я и сама об этом не знала, — проболталась Флора.
— Правда? — лицо Августина озарила искренняя радость. — А я думал, ты меня предала. Значит, у нас всё, как раньше.
Флора инстинктивно кивнула. Зачем расстраивать сильного мага. Лучше с ним во всем соглашаться.
Законы волшебного маскарада
— Кто дама на портрете? — спросила флора.
— Императрица всей нечисти, разумеется, — ответил Августин. — Ты разве себя не узнала?
— Но она совершенно не похожа на меня.
Флора недоумевала, почему все кругом принимают ее за эту великолепную крылатую красавицу. Они разве все слепые? Или заколдованные? Наверное, их кто-то нарочно заколдовал, чтобы они путали ее с императрицей. Вот только с какой целью? И кому это надо? Врагам императрицы? За их маленькие фокусы, сама императрица может растерзать Флору. Из нее ведь сделали самозванку, а самозванок казнят. Вряд ли в волшебном мире иные законы, чем в человеческом.
— А почему у императрицы всей нечисти такие великолепные крылья за спиной, будто у феи.
— Ты, наверное, меня испытываешь, — усмехнулся Августин.
— Просто ответь, почему.
— Потому что она еще и королева всех фей.
— Так это королева фей?
— Это моя возлюбленная, — Августин смотрел то на Флору, то на портрет, будто видел невероятное сходство, — ты моя возлюбленная.
Да он сумасшедший! Нужно скорее от него бежать. Сейчас он мил и обходителен, но вдруг через минуту возомнит себя волком-оборотнем и набросится на нее? С умалишенными лучше дел не иметь.
— Раньше ты выглядела красивее, — Августин кивнул на портрет.
— Да уж, — Флоре и самой портрет очень понравился. Дама на нем была волшебной красавицей. Разве смертная девушка может так выглядеть?
— Тебе стоит вернуть свой прежний облик, — посоветовал Августин. — Я могу с этим помочь.
Флора отшатнулась от него. Как бы он не помог ей стать ужасающим чудовищем, каким стал он сам.
— Только не проводи со мной магических экспериментов. Я против!
— Хочешь совершить ритуал сама? Ладно! — Августин пожал плечами. — Тебе никогда не нужен был помощник. Я как будто лишний в твоих планах, но когда-то ты меня любила. Я родился в бедной семье, но ты дала мне шанс на роскошную магическую жизнь. И я тебе за это благодарен.
Флора не знала, куда деться, когда Августин попытался за ней ухаживать. Зря она зашла в лесную башню. Если видишь строение в дремучем лесу, лучше никогда в него не заходить, иначе есть шанс наткнуться на безумного чародея, который примет тебя за свою возлюбленную.
— Роза! — Августин отвел непокорный локон со щеки Флоры.
— Флора! — поправила она. — В детстве меня называли Флореттой, но Розой никогда.
Августин с серьезным видом покачал головой.
— Ты и не Флора, и не Бьянка. Ты — Роза!
— Я не знаю никакой Бьянки и никакой Розы, — разозлилась Флора. — В числе моих знакомых женщин с такими именами нет.
— Еще скажи, что ты не знаешь Бабетту, — ухмыльнулся Августин.
Имя произвело эффект раската грома. Флора испугалась, что дама, напавшая на нее, прячется где-то в башне.
— Бабетта это та сумасшедшая фея? — у Флора заплетался язык.
— До того, как ты ее обокрала на ее личность, ее звали Бариэль Этте, фея заблуждений. Вы с ней познакомились на ярмарке, где она дурила людям головы вместе со своим бродящим театром волшебным существ. Она, как и ты, прикидывалась коломбиной и прятала крылья под корсетом.
— Я никогда не прикидывалась коломбиной! — возмутилась Флора. — Я законная дочь маркиза де Рионе! Я благородная девушка из знатного рода, а не актриса!
— Ты из королевского рода, — поправил Августин, — но коломбиной ты притворялась ради потехи. Нужно же было позлить дракона. Жаль, что на его гневе мы все нарвались.
Флора испуганно покосилась на окно. Не заглядывает ли в него драконья морда прямо сейчас? За окном не было ни дракона, ни пламени. Зато внизу под башней зажурчала вода. Разве там есть ручей? Флора его не видела. Августин тоже выглянул в окно и указал на стройную фею, которая из ничего создавала родник в лесу.
— Это Венециана, фея водных каналов, — пояснил он.
— Что она тут делает?
— Наверное, хочет затопить мою башню, а может, разыскивает тебя.
— Я не хочу иметь никаких дел с феями, — Флора демонстративно отошла от окна.
— Для тебя это странно, — Августин что-то крикнул Венециане на незнакомом языке, и журчание воды вмиг стихло.
— Что ты ей сказал?
— Что королева фей не хочет ее видеть.
— Теперь Венециана сочтет себя опальной феей? — заволновалась Флора. Ей не хотелось ни на кого накладывать опалу, пользуясь чужим статусом. Вдруг потом из-за этого неприятностей не оберешься. Она ведь злоупотребила даже не своей властью, а чужой.
— Венециана давно уже самостоятельна и ни от кого не зависит, но она уважает тебя, поэтому слушается.
Флора удивилась, но промолчала. Августин решил ее развлечь. Откуда ни возьмись взялись графин со сладким вином, пирожные с лепестками роз и поднос с удивительными фруктами. Флора никогда не видела яблок в чешуе, плодов с крылышками вместо листьев и персиков, обросших лепестками роз. Один плод был в форме сердца.
— Съешь его и полюбишь меня, — предложил Августин.
— Думаю, не стоит, — Флора ощутила робость. Не будь Августин магом, его можно было бы полюбить и за так. Но приворот это вещь опасная. Фрукт-сердце, скорее всего, служит средством приворота.
— Ты отвергаешь мою любовь потому, что дракон меня покалечил? — Августин скорбно нахмурил пепельные брови. — Зря я полез драться с ним сразу. Вначале нужно было, как следует, подготовиться и выждать удобный момент. Ты правильно говорила, что нельзя воевать с ним, не собрав все магические ресурсы и не укрепив армии нечисти, иначе мы проиграем. Нужно прятаться и выжидать, как делала ты. В нашем случае маскарад полезен.
Августин мог всю ночь твердить про законы маскарада, волшебные маски и сборище фей, но Флора бесцеремонно прервала его.
— Если ты хорошо знаешь лес, то укажешь мне путь к трактиру, где собираются лешие. Я направляюсь туда.
— Да, я провожу тебя, — Августин достал из шкафа потрепанный плащ, который сторожили летучие мыши. В его руках рваная накидка вдруг стала новенькой и роскошной. — Этот плащ заменяет мне маску. Накинув на плечи его, можно прикинуться кем-то другим.
Флора от масок устала. Она плотно задвинула ящик стола, где лежал набор волшебных масок. Ни одну из них она с собой точно не возьмет.
— Пойдем скорее! — поторопила она Августина.
— Уже светает! — парень вздрогнул и подошел к окну, за которым было совершенно темно. Откуда он увидел свет? Флора видела только ночную мглу, но стоило Августину вытянуть руку через проем окна, как его гладкая кожа начала трескаться и чернеть, будто от воздействия драконьего огня, а кости пальцев дробиться.