открыто о запретной магии, меня мигом бы отстранили от должности как опасного безумца, принявшего древние легенды за непреложную истину. А обвинить лорда Голдена в использовании нескольких стихий равносильно утверждению, будто под маской Тьмы скрывается сам император. Долгое время, с тех самых пор как после смерти второй жены герцога от «душевной болезни» меня всеми правдами и неправдами перестали допускать к осмотру и вскрытию тел, доказательств не было. Но благодаря Мэрион и посланию, которое она оставила для вас, все изменилось.
Граф помрачнел, бросив на меня тяжелый взгляд:
– Эверли… Смерть вашей сестры не будет напрасной. Лорд Голден ответит за свои преступления. И я дойду хоть до совета магов, хоть до правителей сопредельных стран, но сделаю все, что в моих силах, чтобы обеспечить вашу безопасность.
Рот наполнился вязкой слюной, горло сдавило спазмом. Я тяжело сглотнула раз, другой, тщетно пытаясь отогнать дурноту.
Не помогло.
– Мэрион… – Я всхлипнула, не в силах сдержать рвущийся изнутри страх. – Мэрион говорила точно так же. Хотела оградить меня, хотела добиться своего. И…
Взгляд почти против воли скользнул по темной воде залива, где сестра нашла последний приют.
Сцепленные в замок пальцы накрыла теплая ладонь лорда Хенсли.
– Обещаю, Эверли, со мной ничего не случится.
Я через силу кивнула.
Все расплывалось перед глазами.
– Эверли, – тихий голос лорда Хенсли привел меня в чувство, – нам придется переночевать здесь. Западный берег – не лучшее место для навигации. Я не рискну возвращаться в порт в темноте. На яхте есть небольшая каюта и узкая, но достаточно удобная постель. Надеюсь, вам будет удобно.
– А вы? – вырвалось невольно.
Он скупо улыбнулся:
– Буду охранять ваш сон. А с рассветом отправимся в обратный путь. Нам предстоит немало важных дел.
Глава 21
Проснулась я уже в порту. Сквозь открытую дверь слышались крики чаек и гудение людной пристани. На столике рядом с койкой, служившей мне временной постелью, лежали принадлежности для умывания и легкий плащ, заботливо оставленный лордом Хенсли. Камень силы Мэр, который я унесла с собой и на ночь выложила из кармана, покоился поверх одежды. Я повесила его на цепочку рядом со своим кристаллом в память о погибшей сестре.
По узким ступеням, наконец-то не шатающимся от качки, я поднялась на палубу. Графа нашла сразу же – стоя на причале, он разговаривал с группой безопасников. Я несколько раз различила имена Мэр и Дика-конюха и догадалась, что речь шла о найденных нами утопленниках.
Мешать не хотелось. Я развернулась было, чтобы вернуться в каюту, но не успела – лорд Хенсли меня заметил. Приказав своим людям подождать, он одним махом вскочил на борт, оказавшись прямо передо мной.
– Можем возвращаться во дворец. – Граф слегка улыбнулся, поправляя завязки моего плаща. – Дальше расследованием займется барон Сильвен и его люди. Не беспокойтесь, Эверли, они тщательнейшим образом запротоколируют все улики. Делу будет дан официальный ход. Если Солнцеликий и в этот раз закроет глаза на ситуацию, я запрошу аудиенцию у варравийского посла и подниму вопрос на международном уровне. Убийца Мэрион понесет заслуженное наказание.
Я сделала шаг и прильнула к графу, спрятав лицо у него на груди. Благодарность за доверие и заботу смешивалась внутри с разъедающей горечью потери. Больше всего на свете я хотела, чтобы Мэрион обрела покой, а Лорри вернулась к нам живой и невредимой. Пусть все закончится… скорее… все, кроме этой странной, но такой важной связи, что образовалась между мной и лордом Коулом за несколько последних дней.
Жаль только, это невозможно.
Граф колебался лишь мгновение, а потом сильные руки обхватили меня, притягивая еще ближе. Я замерла в его объятиях на глазах целого отряда безопасников и всего порта. Но… разве лорд Коул Хенсли не был моим женихом, а я – его невестой с фамильным кольцом на пальце? Когда, как не сейчас, я могла поддаться слабости собственного сердца и сделать то, чего так давно хотелось?
– Нам пора, – мягко проговорил граф. Но так и не убрал ладонь с моих плеч, увлекая за собой по трапу. – Пойдем, Эви.
Стражи деликатно промолчали, только барон Сильвен усмехнулся в усы, провожая нас взглядом.
Карета императорской службы безопасности, не такая роскошная, как та, в которой мы путешествовали до Боствилля вместе с Лорри, но все равно удобная и комфортная, ждала нас у пристани. Лорд Хенсли помог мне забраться внутрь и крикнул вознице, чтобы поторапливался. От порта до дворца было меньше часа пути. А там…
Неизвестность.
Я не имела ни малейшего понятия, что делать дальше. Оставалось только положиться на графа. Но сумеют ли его люди доказать причастность герцога к убийству Мэр? Поверит ли император? Позволит ли стражам ворваться в гнездо разврата и порока, чтобы отыскать Лорри, пока не стало слишком поздно?
Вот только не успели мы выехать на широкую ровную дорогу, ведшую к главным дворцовым воротам, как карета остановилась. За окном послышалось недовольное ржание коней и голоса всадников. Кто-то несколько раз обогнул карету, но шторы были плотно задернуты, и я увидела лишь мелькнувшую тень, похожую на огромную кошку.
Сделав мне знак оставаться в карете, лорд Хенсли вышел и плотно захлопнул за собой дверцу. Не раздвигая занавесей, я приникла ухом к стеклу.
– Ваше величество, – услышала я голос графа. И секунду спустя еще раз: – Ваше величество. Лорд Голден.
В тишине раздался стук копыт. Высокий темный силуэт замер напротив окна, словно пытаясь проникнуть взглядом сквозь плотное полотно шторы. Я испуганно отпрянула в глубину. Сердце забилось как сумасшедшее.
– И кого это вы там прячете, Коул? – раздался вкрадчивый голос лорда Голдена. – Только посмотрите, ваше величество, с каким аппетитом обнюхивает экипаж любимая кошечка вашей дражайшей супруги.
– Да-да, – со смешком подхватил император. – Нам любопытно, Коул. Уж не поймал ли ты для нас резвую мышку на завтрак?
Я похолодела.
Мышку? «Синеглазую мышку»?
– В карете моя невеста, ваше величество, – чуть помедлив, ответил лорд Хенсли. – Она отдыхает. Ей нездоровится.
– Неве-э-эста, – протянул герцог. Тьма приблизилась: не слезая с коня, лорд Голден наклонился к самому окну. – Интересно, интересно.
– Мы разделяем твое любопытство, Голден. Признайся, Коул, как долго ты собирался скрывать ее от нас?
– Мы не хотели афишировать, ваше величество, – попытался уклониться от ответа граф.
Но…
– Измена! – выкрикнул император, да так неожиданно и громко, что я едва не ойкнула. В голове вспыхнул образ темноволосой головы лорда Хенсли и занесенного лезвия гильотины, и мне подурнело еще сильнее. – Государственная измена! – Выждав несколько секунд, Солнцеликий расхохотался. Следом послышался нестройный смех сопровождавших его придворных. – Лишить нас удовольствия познакомиться с удивительной особой, сумевшей вскружить голову непробиваемому графу Хенсли? Недопустимо!
– Вы совершенно правы, ваше величество. – Темный силуэт за окном поклонился. – Но как по мне, голова графа не кажется такой уж вскруженной.
– Полагаешь, он обманывает нас и в карете совсем не девушка?
– Есть только один способ узнать это, мой император.
Побелевшие пальцы впились в бархатное сиденье. Боги, что лорд Голден и император собираются сделать со мной… с нами?
Словно почувствовав мой страх, Солнцеликий хлопнул в ладоши:
– Ты, как всегда, прав, Голден. Решено! Мы настаиваем… нет, мы требуем, чтобы завтра же ты, Коул, вместе с будущей леди Хенсли стал главным блюдом на нашем обеде. Представишь ее двору по всем правилам. Отговорки не принимаются. Если, конечно, ты, мой дорогой Коул, – голос императора изменился, точно сгустившиеся грозовые тучи, – не пытаешься обмануть нас.
– Ни в коем случае, ваше величество, – не мешкая ни секунды, ответил лорд Хенсли. – Я питаю к своей избраннице искренние и глубокие чувства.
– Увидим-увидим. Трогай!
Несколько секунд – и тень исчезла. Следом за ней повернул коня Солнцеликий. И только тогда, когда перестук копыт затих на мощеной дороге, когтистая лапа страха наконец ослабила хватку. Кровь пульсировала в висках, в ушах эхом звучали опасные признания Мэр.
«Гниль пробралась слишком глубоко, поразив Айону в самое сердце. Не думай в своей доброте и наивности, что двор не знает о чудовищных преступлениях лорда Голдена. О нет, все прекрасно понимают, что происходит…»
Боги, боги!
Дождавшись, пока кавалькада императора скроется за поворотом, лорд Хенсли вернулся в карету. Вид у него был мрачный. Граф не сказал ни слова, но я и так понимала, что выбора нам не оставили.
По возвращении во дворец лорд Хенсли отдал камердинеру распоряжение позаботиться о маске и платье, подходящих для завтрашнего приема у императора, и проводил меня в гостевую часть графских покоев. Робкие возражения – меня вполне устраивала прежняя спальня над комнатами Лорри, да и модных нарядов, как я уже успела убедиться, в новом гардеробе было предостаточно, – были решительно остановлены властным взмахом руки.
– Вы моя невеста, Эверли, – отрезал граф. – Привыкайте.
Прикосновение губ к тыльной стороне ладони, короткий проникновенный взгляд – и Коул Хенсли скрылся в кабинете, оставив меня растерянно переминаться с ноги на ногу перед дверью роскошных покоев, которые я теперь должна была называть своими.
За время моего отсутствия в спальне произошли разительные перемены. Лекарств стало меньше, света – больше, простыни благоухали свежестью, а прикроватный столик украсил пышный букет чайных роз. Но куда сильнее меня обрадовал мой сундук, сиротливо примостившийся рядом с кроватью. Похоже, лорд Хенсли успел распорядиться и об этом.
Необыкновенный мужчина.
Приподняв тяжелую крышку, я привычно потянулась к боковой стенке, где хранила холщовый мешок с притирками для лица, чтобы привести в порядок обветренную после морской прогулки кожу, и вдруг с отвращением отдернула руку. Пальцы оказались перепачканы в чем-то вязком и липком. Я машинально растерла непонятную субстанцию, неизвестно как протекшую прямо на лежавшее сверху платье, принюхалась и, сдавленно ойкнув, бросилась к кувшину для умывания.