Освободиться, я должна освободиться! Вмешаться, помочь…
– К несчастью, – лже-Солнцеликий усмехнулся, – это далеко не все, что нам удалось выяснить. Сам по себе брак между уважаемыми родами – не преступление. Настоящее зло крылось в другом. Убийство! – Он повысил голос. – В тот вечер на балу произошло кое-что более важное – убийство одного из варравийских дипломатов. Руками фрейлины, которую, судя по предсмертным словам, заставили это сделать. Несложная задача для мастера над разумом, не так ли, дорогой Коул?
– Расследование смерти лорда Джеррарда Ривса не закончено.
– Ты называешь это расследованием? – фыркнул лже-Солнцеликий. – О какой тщательной работе может идти речь, если глава службы днями и ночами пропадает неизвестно где, уклоняясь от исполнения своих прямых обязанностей? Морские прогулки и постельные развлечения с появившейся неизвестно откуда леди Митчелл оказались для тебя важнее расследования дипломатического скандала.
– Я искал сестру…
– Ложь! – Лже-Солнцеликий хлестал словами словно кнутом. – Все это время ты прекрасно знал, где твоя сестра. Ты устроил скандал, а потом для отвода глаз отослал родственницу в пустой карете, чтобы замести следы и якобы увезти леди с острова. Нам приносили все протоколы, дорогой Коул. На леди Вудверт найдены следы магии разума. Твоей магии. Ничего не хочешь объяснить?
Безопасники зашептались, и в негромком гуле отчетливо засквозило недоверие.
Я дернулась изо всех сил. Скобы вокруг запястий затрещали. Мне показалось, будто алтарь начал светиться – сам по себе, а не отраженным светом императорской маски. Внутри, набирая мощь, пульсировал плотный горячий шар, становившийся все больше и жарче. Казалось, еще немного – и я сама начну излучать свет.
– Ваше величество…
– Мы сдерживали твои аппетиты, как могли, не позволяя сформировать против нас коалицию во главе с мятежным герцогом. Мы удержали тебя от убийства собственной сестры. Да-да, юная Лоррейн случайно стала свидетельницей того, чего ей не стоило видеть. И если бы не наша защита, она уже пополнила бы список жертв преступного сговора предателей, пытавшихся поразить Айону в самое сердце.
Из глаз брызнули слезы. Ложь! Наглая безумная ложь! Если бы только Лоррейн могла говорить! Если бы я могла…
Я смогу! Смогу!
Еще немного!
Еще!
– Ваше величество, – подал голос барон, – с вашего позволения, нужно допросить леди Лоррейн. Если предположения о предательстве графа Хенсли верны, она поможет прояснить ситуацию.
– Предположения? Посмотри на девочку, Сильвен. Посмотри, какими глазами она взирает на сводного брата. Да она же напугана до смерти! Все, что она скажет, будет отчаянной попыткой защитить себя. Нет, нужно действовать решительно. Прямо сейчас! – Громовой голос наполнил зал и коридоры подземелья. – Лорд Коул Хенсли…
– Арестуйте убийцу моего мужа!
Лунный свет на короткое мгновение потеснил солнечный, озарив все серебряной вспышкой.
Императрица?
Как? Откуда?
– Вот мы и узнали, кто возглавляет преступный заговор против нас, – проговорил лжеимператор с усмешкой. – Здравствуй, дорогая супруга.
– Не смей так обращаться ко мне, самозванец! – Сталью в голосе Луноликой можно было резать камень. – Тот, кто по праву носил эту маску, сейчас лежит у тебя под ногами. – По комнате пронесся дружный вздох. – А ты… Впрочем, нет, я узнаю тебя, какую бы маску ты ни надел. Ничто не сможет спрятать смрад мага крови. Верно, дорогой Эдельберт?
– Эдельберт? – Лже-Солнцеликий холодно рассмеялся. – Так ты называла Голдена, когда изменяла с ним за нашей спиной? Когда обсуждала заговор и планировала настроить против нас и Айоны посла столь ненавидимой тобой Варравии? О-о-о, – свечение стало острее, злее, – вижу, ты не спешишь отрицать очевидное, дорогая. Неужели думала, что мы не узнаем о готовящемся заговоре? Думала, твои шпионки при дворе, твои Белые Розы, никогда не предадут тебя, склонившись перед истинным светом магии семи стихий? – Лжеимператор жестко усмехнулся. – Увы. Ты ошиблась, дорогая Гвеновид. Так поведай же нам, о чем ты и Хенсли говорили с послом незадолго до… инцидента? Расскажи, как наш добрый друг Дюбуа отказался помогать вам и что вы сделали с ним, как только услышали категорическое «нет» в ответ на призывы к свержению законной айонской власти, избранной богами и стихиями. Так где же сейчас варравийский посол?
– Мертв, – отчеканила императрица. – Выпит тобой несколько часов назад.
– Очередная ложь. Что и требовалось доказать. Фрейлендке Гвеновид неоткуда было узнать о смерти варравийского посла… если только она сама не являлась его убийцей.
– То же я могу сказать о тебе. Довольно лжи, Эдельберт. Сними маску и покажи свое истинное лицо, если осмелишься.
– Хочешь доказательств, дорогая? Что ж, это можно устроить.
Магия семи стихий вырвалась наружу, отразившись от стен радужными всполохами. Со стороны императрицы не последовало ни звука – видимо, она успела выставить щит.
Зато на остальных это произвело неизгладимое впечатление.
– Камень силы, – послышались шепотки. – Императорский перстень. Он светится.
– Магию подделать невозможно. А значит…
– Ваше величество…
– Простите нас…
– Изменники перед вами, – раздался приказ лжеимператора. – Взять их!
Лже-Солнцеликий атаковал без предупреждения, и вместе с ним в бой устремилось больше половины бывших сторонников Коула. Крики: «Вперед! За императора!» – без труда заглушали ответные призывы: «За правду! За Луноликую!» Треск щитов, магические вспышки и выстрелы заполнили пространство, отдаваясь болезненной пульсацией в сердце.
Направить оружие против друзей – можно ли представить что-то хуже, чем это? Но люди, ослепленные лживым сиянием маски Солнцеликого, без колебаний атаковали тех, с кем всего несколько минут назад готовы были стоять плечом к плечу. И Коул, несправедливо заклейменный предателем, находился сейчас в самом центре сражения. И барон Сильвен, и Лорри, обездвиженная и совершенно беззащитная…
Нет! Нет! Нет!
Алтарь подо мной вспыхнул, отзываясь на вырвавшийся из груди крик. Ярость, подхлестнутая отчаянием, выплеснулась, словно ревущее пламя.
И вместе с огнем пришло что-то еще.
Сила.
Безграничная. Необузданная. Невероятная.
Сила императорской крови, перешедшая к последней выжившей наследнице некогда могущественного рода правителей Айоны.
Боль – дикая, выворачивавшая наизнанку и одновременно очищающая, обновляющая, пронзила тело. Я сгорала в огне и рождалась заново, до краев наполняясь магией, которую мое тело просто не могло выдержать. Ярость, отчаяние, гнев и страх за близких сорвали все защитные преграды, и сила хлынула в меня неудержимым потоком.
Рана на запястье затянулась, не оставив следа.
Тело выгнулось, пронзенное тысячами молний – красных, оранжевых, желтых, зеленых, серебряных, синих, сиреневых…
Глаза распахнулись.
Железные обручи взорвались облаком пыли.
Но я не упала. Сейчас удерживать себя в воздухе стало проще простого. И не просто удерживать.
Летать.
Восходящий поток воздуха подхватил меня легко, как пушинку, вознося над алтарным камнем и полуразрушенным залом.
И я увидела все.
Коула, прижатого к камням бывшими соратниками.
Лорда Сильвена, прикрывавшего мерцающим щитом Лорри, и сверкающие магические нити, опутавшие тело графини.
Людей, сцепившихся в бессмысленной схватке.
Мертвого императора, лежавшего в неестественной позе на полу, куда бросила его магия лорда Голдена. Рыхлый, полноватый, с оплывшим некрасивым лицом, искаженным гримасой ужаса, он совершенно не соответствовал тому образу величественного правителя Айоны, каким казался благодаря лучезарной маске.
И две светящиеся фигуры – лже-Солнцеликий и Луноликая бок о бок с огромной рысью, обменивавшиеся магическими ударами со скоростью, недоступной мастерам одной стихии. Камни разбивались о воздушную стену, огненные шары гасились потоком воды, плети плюща разрывала когтистая лапа северного зверя. Зеленые, желтые, синие вспышки сменяли друг друга… но было очевидно, что мнимое равновесие не продлится долго. Лорд Голден был старше и опытнее. В его крови текла сила, отнятая у самого императора, тогда как Луноликая, мастер над зверем от рождения, получила способности через магию брачного ритуала.
Но ничто не могло сравниться по чистоте и яркости со светом истинной магии наследницы императорской крови.
Моей крови.
Внезапно все застыло. Два десятка людей замерли в оцепенении при виде девичьей фигурки, появившейся будто из ниоткуда в ореоле радужного сияния. Зрением, обостренным до предела, я заметила смятение, промелькнувшее в ярко-синих глазах лже-Солнцеликого.
А в следующую секунду он ударил.
Сила семи стихий, отлитая в три светящихся копья, устремилась ко мне, Коулу и Лоррейн, готовая сокрушить любую защиту.
Но я оказалась быстрее.
– Не-э-эт!
Чистая энергия, оглушающая и ослепляющая, вырвалась на свободу вместе с диким нечеловеческим криком, круша и сметая все на своем пути. Лжеимператора впечатало в стену, а вместе с ним императрицу, Лорри и остальных, кто еще держался на ногах. Выпущенные лордом Голденом копья силы рассыпались снопом безвредных искр. Щиты погасли. Путы Лоррейн исчезли.
А потом пришла боль.
Невероятная отдача буквально разрывала меня на части, но магия, бурным потоком текущая в крови, мгновенно собирала тело заново, чтобы вновь окунуть в неконтролируемую агонию. Из груди вырвался крик, не столь разрушительный, как первый, но не менее болезненный. Я захлебывалась, задыхалась от магии, ее было слишком много, слишком тяжело было сдержать ее внутри…
Удар.
Я не поняла, как отразила его: магия, управлявшая моим телом, сделала все сама, впитав сверкающую молнию лже-Солнцеликого. И тогда лорд Голден ударил снова и снова, не забывая одновременно наседать на императрицу и ее немногочисленных защитников.
Снова, снова и снова.