— Нисколечки не лень! Тут не так уж далеко. На троллейбусе всего несколько остановок!
— Знаешь, Маня, у меня просто нет сил отказаться. Мне и вправду как-то неуютно одной. Я могла бы попросить свою подругу у меня переночевать, но у нее дочка захворала.
— Я приеду, Елизавета Платоновна. Только можно я на всякий случай оставлю ваш телефон сестре?
— Ну разумеется! Кстати, если твоя сестра захочет тоже приехать, буду только рада! Места у меня много, есть, где вас обеих разместить.
— Нет, спасибо, если вдруг мама позвонит и никого не застанет, она волноваться будет.
— Ну, как знаешь!
Маня была в восторге.
— Сашка! Я ухожу! Дома ночевать не буду!
— Это еще что за новости? — возмутилась Саша.
— Ты обещала не лезть в мои дела!
— Манька, ты шантажистка! Мне плевать, можешь наябедничать маме, но я тебя на ночь никуда не отпущу!
— Здрасте, я ваша тетя!
— Тетя, не тетя, или ты мне сейчас все объяснишь, или я пожалуюсь тете Мике, и она тебя так приструнит.
— А тети Мики нет!
— Есть тетя Мика, она звонила сегодня, спрашивала, где ты таскаешься! Манька, колись!
— Еще чего!
— Ну, дело твое, не расколешься, тебе же будет хуже! Может, если ты мне все объяснишь, я сама тебе скажу — да, Манечка, ступай, куда тебе надо! Но я же ничего не знаю!
Маня задумчиво смотрела на сестру. В том, что Сашка может устроить ей неприятности, она, пожалуй, не сомневалась. Как, впрочем, и в том, что Саша страшно раскаивается, чувствует свою вину — она ведь бросила Маню одну на целых три дня! И ей может здорово влететь от мамы.
— Ладно, так и быть, — смягчилась Маня. — Я тебе расскажу, но ты должна держать язык за зубами, потому что тут затронуты репутация и чувства хорошего человека.
— Ну и ну! — покачала головой Саша, выслушав сестру. — И ты, значит, собираешься ночевать у этой Елизаветы Платоновны?
— Именно! Человеку страшно одному! Тем более это я на нее страху нагнала.
— Ты помнишь «Маленького принца» Сент-Экзюпери?
— Это насчет того, что «мы в ответе за тех, кого приручили»?
— Точно! Ты же умница, Манечка!
— Подлизываешься?
— Нет, просто говорю то, что думаю! Ладно, езжай к своей прирученной Елизавете! Разрешаю! Но можно мне завтра утром тоже туда приехать? Мне жутко интересно, как этих жуликов будут ловить.
— Ну, я спрошу у нее. Хотя она вообще-то даже на ночь нас двоих приглашала.
— На ночь нельзя, — вздохнула Саша, — мама позвонить может.
— Ладно, Сашка, я даже рада! Но у меня к тебе просьба!
— Какая?
— Ты попозже звякни Гошке и скажи, что я уехала к Елизавете.
— А сама почему не звонишь? — удивилась Саша.
— Понимаешь, он может тоже захотеть, а лучше мы с ней вдвоем будем, по душам поговорим, понимаешь? По-женски!
— Да ерунда, Гошку мама все равно бы на ночь не отпустила.
— Наверное. Но ты все-таки позвони.
— Позвоню, в чем проблема!
Было уже поздно, начало двенадцатого, а Маня и Елизавета Платоновна еще сидели за столом. Они давно поужинали, потом еще попили чаю с печеньем и все говорили, говорили, как две подружки. При этом каждая про себя удивлялась. «Подумать только, я разговариваю с этой девочкой, как с равной, и мне с ней интересно, она все понимает», — недоумевала Елизавета Платоновна. И Маня тоже думала: «Надо же, никогда ни с одной девчонкой я не вела таких разговоров, даже с Сашкой… Жалко, что она не может быть моей подружкой просто из-за возраста, мы так здорово друг друга понимаем. И вообще, такая хорошая женщина, пожалуй, мне она больше нравится, чем Маргарита. Она как-то теплее, душевнее, но, с другой стороны, ее ведь никто не объявлял воровкой ни за что ни про что».
Спать они легли уже около часу. Маня заснула, едва положив голову на подушку. Денек выдался тот еще! Проснулась она в половине девятого и сразу даже не сообразила, где находится, потом вспомнила все и прислушалась. В кухне шумела вода. Маня вскочила. И тут же к ней заглянула Елизавета Платоновна.
— Проснулась? Вот и отлично, у меня как раз завтрак готов.
— Как вы спали?
— Вопреки ожиданиям — прекрасно! Благодаря тебе. Ты хороший человек, Маня, у тебя, наверное, много подруг.
— Ни одной, мне почему-то с девчонками скучно.
— Значит, дружишь с мальчишками?
— Ну да.
— Понимаю, — кивнула Елизавета Платоновна. — Ладно, Манечка, вставай, через десять минут жду тебя к завтраку.
Маня понеслась в ванную.
— Ой, как вкусно пахнет! — воскликнула она, когда через десять минут, умытая, свеженькая, явилась на кухню.
— Я тут оладушков из кабачков напекла, будешь?
— Ну еще бы!
— Вот что, Манечка, — сказала Елизавета Платоновна, отпивая глоток кофе из большой синей кружки с розовым сердечком, — я подумала, может, не стоит нам тут сидеть, а?
— Как?
— Зачем нам ждать, когда эти типы сюда заявятся? Куда лучше, да и безопаснее, чтобы они попали в руки милиции без нас, сами, а?
Маня задумалась:
— Ну, я не знаю… Можно вообще-то и уйти, но вдруг они успеют убежать?
— Понимаешь, я рано проснулась и стала думать. Скорее всего они-таки успеют убежать. Испугаются шума и рванут, а милиция пока еще приедет… Соседи у меня не такие, на которых можно рассчитывать, не тот контингент, как говорится…
— Да, может, вы и правы. — В голосе Мани явственно слышалось разочарование.
— Но я хочу предложить тебе кое-что не менее интересное.
— Да?
— Да! Понимаешь, меня очень задел твой рассказ о той женщине, Маргарите. Я бы хотела ей помочь…
— Вы? Ей?
— А что, думаешь, так не бывает? Я же понимаю, что Влад любит ее, а не меня. Она в этом не виновата. Поэтому я предлагаю поехать вместе к Таисии Никитичне, попытаться узнать у нее адрес той наглой бабы. Иными словами, провести что-то вроде расследования. Не могу я тут сидеть, нервы не выдерживают.
— А вам на работу сегодня не надо?
— Нет.
— Понятно, — вздохнула Маня.
— Тебе мой план не нравится?
— Ну почему? Нравится.
— Как-то вяло ты это говоришь.
— У меня вообще-то есть одна мысль…
— Говори!
— Понимаете, я вот подумала… Если б эти шмендрики пришли, а мы бы их застали…
— Ужас какой!
— Вот если б их застать и пугнуть как следует, но не ревуном, а тюрьмой, может, они бы раскололись и сказали насчет того, кто их шантажировать заставляет.
— Ну нет, Манечка, это чепуха! Подумай сама, неужто они нас испугаются? Да они в лучшем случае отпихнут нас и дадут деру. А в худшем… Я даже думать не хочу! Да к тому же ты говорила, что Маргарита ту женщину по фотографии не опознала… Нет-нет, это не годится. Знаешь, утром мне все в ином свете представляется. Не таким страшным, с одной стороны, а с другой — куда менее осмысленным. Нет, решено, мы едем к Таисии! У тебя фотография с собой?
— Нет.
— Жалко. Хотя погоди. Давай так сделаем, я сейчас Таисии позвоню, зачем зря время тратить на всякие визиты. А то она вцепится, и уж часа полтора придется у нее проторчать. Я попробую по телефону узнать у нее координаты той бабы. Ты, Маня, возьми параллельную трубку, чтобы мне потом тебе не пересказывать.
Так они и сделали.
— Таисия Никитична, здравствуйте, моя дорогая, — начала Елизавета Платоновна.
— Ой, Лиза, ты, что ли?
— Я, Таисия Никитична, давно вашего голоса не слышала, как поживаете?
— Да как я поживаю? Нормально поживаю, Оксаночка в отпуске, одна тут кукую. А Владика нет, в отъезде он.
— Я знаю. Таисия Никитична, скажите, вы помните, как звали ту бабу, которая работала у Влада и которую он выгнал?
— Лариску, что ли?
— Ее Ларисой звали?
— Да. А зачем она тебе понадобилась, эта пройда?
— Да понимаете, одна моя коллега пишет статью об обиженных женщинах, даже не статью, а психологическое исследование, и ей нужны примеры, я когда-то рассказала ей историю с этой Ларисой, и она вдруг взмолилась — сведи меня с ней! А я ее даже никогда в глаза не видела. А потом вдруг подумала: Таисия Никитична может что-то знать…
— И правильно подумала! — с некоторым даже торжеством воскликнула та. — У меня-то ее телефона нет, но я точно знаю, кто ее Владу рекомендовал!
— Да? Отлично! И кто же?
— Алла Дмитриевна Бутенко, Оксаночкина приятельница.
— И вы знаете телефон этой дамы?
— Ну конечно! Хочешь, я сейчас же ей позвоню?
— Понимаете, хотелось бы, чтобы она не предупреждала Ларису, а то вдруг та откажется, хотелось бы напрямую с ней поговорить.
— Да уж я сумею, не волнуйся! Я тебе перезвоню.
Елизавета Платоновна положила трубку. И тут же появилась Маня.
— А вы не боитесь, что Таисия может все испортить? — напрямую спросила она.
— Честно? Боюсь. Но что же было делать?
Не прошло и пяти минут, как зазвонил телефон. Это была Таисия Никитична.
— Ох, Лиза, не знаю, может, я и подвела тебя…
— А что случилось?
— Да я о той Лариске только заикнулась, Аллочка как закричит: «Не желаю ничего больше о ней слышать! Эта гадина мне всю жизнь испортила». И все в таком духе. Одним словом, даже слышать про нее не желает! Так что ты уж извини.
— Да ничего, Таисия Никитична, — разочарованно произнесла Елизавета Платоновна.
А Маня шепнула ей на ухо:
— Попросите телефон Аллы!
Елизавета Платоновна обрадованно кивнула.
— Таисия Никитична, а вы не дадите мне телефон Аллы Дмитриевны?
— Зачем это?
— Понимаете, я как раз занимаюсь ономастикой…
— Чем занимаешься?
— Ономастикой, это наука о разных именах. Я решила написать книгу об именах и собираю сейчас материал. Алла — одно из первых имен по алфавиту. И каждую встреченную Аллу я расспрашиваю…
— Что-то нынче все материалы какие-то собирают, и твоя подружка, и ты…
— А чем еще одиноким бабам заниматься? — рассмеялась Елизавета Платоновна.
— Мужа искать!
— Одно другому не мешает! Так дадите телефон?
— Так и быть, записывай! Только не говори, что это я тебе его дала. Она и так на меня вызверилась.