Тидзу ненадолго замолчала, разглядывая темное пятнышко под ногтем. Наверное, кожура забилась, когда она чистила на занятии запеченные болгарские перцы.
— Что-то я сегодня разговорилась. Не слишком перегрузила вас? Тема не из простых. Я решилась на откровенность, потому что мне кажется, мы с вами похожи…
— Да, я тоже так подумала. У меня такие же условия работы, как у вас. И взгляды во многом сходятся.
— Хотите, расскажу про вас? Вы с головой уходите в работу и забываете обо всем остальном. Угадала? Я и сама такая. Но после того как пошла на курсы, я начала понимать, как важен баланс. — Тидзу неловко улыбнулась.
«Да, верно, баланс», — подумала Рика. В принципе, это то же самое, что и золотая середина. Привычное и новое, базовое и с наворотами, соленое и сладкое, твердое и мягкое, бьющее наотмашь и деликатное… Все это можно смешать, полагаясь на собственное чутье. В этом — вся суть кулинарии, а если шире — секрет по-настоящему комфортной жизни. За пределами кухни это называют пластичностью, чувством меры, жизненной мудростью… Да неважно как — важно находить золотую середину. Манако, умелая в готовке, старательная, так и не научилась делать это. Она все время ударялась в крайности. И это, должно быть, доводило ее до отчаяния.
Если точно, Манако арестовали спустя два месяца после того, как она перестала посещать курсы. А связанные с ней мужчины начали умирать сразу после того, как она пошла на эти курсы. Не в том ли дело, что Манако сделала неожиданное открытие: готовить, оказывается, можно и для себя? Для нее это было потрясением, ведь до этого она понимала свою роль так: угождать и ублажать. Можно предположить, что она перенаправила свою неуемную энергию на себя, и мужчины стали ей мешать. А если направить мысль в другое русло: старички просто не вынесли резкого изменения в отношениях.
— Кстати, а против какого блюда протестовала Манако?
— А я не сказала? Запеченная индейка. Та, которую готовят на День благодарения. Во Франции ее тоже едят, но ассоциация скорее с Америкой и Англией. В этом районе много посольств, и супермаркетов с заграничной едой хватает. Кто-то из учениц увидел в магазине замороженную полуфабрикатную индейку, ну и предложил приготовить. Это же целое искусство, а тут как раз и День благодарения был на подходе, да и Рождество недалеко.
Тидзу бросила рассеянный взгляд в окно. Вечер был ясный. По скоростному шоссе мчались автомобили, и шоссе было похоже на длинную полосу света. Но вообще-то день уже заметно прибавился, и совсем скоро зацветет сакура.
Перед глазами Рики вдруг возник кусок мяса. Как оно покрывается золотистой корочкой на раскаленной сковородке, испуская дивный аромат. Вот что она сама хотела бы приготовить.
Рика начала осознавать суть того, что хочет получить от дела Кадзии Манако. Осталось чуть-чуть… Совсем чуть-чуть.
Сияние телевизионной башни, которую Рика зацепила взглядом по пути домой, почему-то показалось ей маслянистым: масло стекало по корпусу, сияя в весенней ночи.
14
Вечера все еще были холодными, поэтому Рика ходила в плаще. Но днем под солнечными лучами она начинала потеть. Сто шестьдесят шесть сантиметров роста. Вес — пятьдесят девять килограммов. За время расследования Рика набрала почти десять кило.
Похудеть не получалось, да и не очень хотелось. Она обновила гардероб и решила носить то, что ей нравится. Например, сегодня на ней был свитер цвета яблочного щербета: купила его на распродаже довольно давно, но ни разу не надевала, потому что он казался ей слишком нежным для ее строгого стиля. Свитер она украсила брошью — маминым подарком. Выспаться, как всегда, не удавалось, но кожа и волосы выглядели теперь куда лучше, чем раньше, — наверное, сказалось разнообразное и сытное питание.
— Идеальное место для ханами, — заметила Ямамура, глядя в окно. — А внизу есть магазинчик со вкусной готовой едой — купил, и сразу идешь любоваться сакурой.
Лепесток сакуры, цветущей под окнами, мягко опустился на крышку кондиционера снаружи. Сакура расцвела позже, чем обещали синоптики.
Какое-то время Рика и Ямамура молча смотрели на парк за окном. Под цветущими деревьями расселись с незатейливыми угощениями несколько семей с детьми.
Устеленный досками пол квартиры напоминал Рике о музыкальном классе младшей школы. Квартира располагалась примерно в пятнадцати минутах быстрой ходьбы от станции — далековато, зато и стоимость ниже: можно платить ипотеку, даже если выйти на пенсию раньше срока[82]. Доносился легкий запах еды — наверное, из соседней квартиры. Смутное желание приобрести свое жилье начало обретать реальные черты во многом благодаря активным действиям Ямамуры Хатоко. Она выдала Рике одноразовые тапочки и обстоятельно, не спеша показала помещение, выставленное на продажу. Кухня-гостиная в десять татами[83] с элегантной кухонной стойкой и три маленькие обособленные комнаты.
Получив от Китамуры контакты сестры покойного Ямамуры — третьей жертвы Манако, Рика пришла в маленькое риелторское агентство на четвертом этаже офисного здания недалеко от западного выхода из станции Синдзюку и попросила о встрече. Сказала, что хочет подыскать квартиру попросторнее, а услуги Ямамуры ей порекомендовала знакомая. С тех пор они встречались дважды — где-то раз в четыре дня. Сегодня была их третья встреча.
Рика назвалась своим настоящим именем и не стала скрывать, что работает в СМИ, но Ямамуру это, похоже, не смутило. Наверное, потому что она заметила — желание Рики переехать совершенно искреннее, и никакого подвоха тут нет.
— У вас такая напряженная работа, а вы еще и готовить успеваете. Как здорово, — восхитилась Ямамура, и ее голос вырвал Рику из размышлений. Она и сама не заметила, что, присматриваясь, в который уже раз открывает и закрывает дверцу духовки. Ямамура наблюдала за ней из гостиной. Мягкие солнечные лучи высвечивали пушок над ее верхней губой.
— На самом деле я пока только учусь готовить. Но иметь духовку хотелось бы. И конфорок побольше на плите — три, как здесь, меня бы устроило.
На первый взгляд Ямамура могла показаться безучастной, но она внимательно слушала Рику и явно умела улавливать потребности и настроение клиента. Постепенно они начали общаться свободнее.
— Вы ходите на кулинарные курсы? Надо же, а мне казалось… — Тут Ямамура одернула себя. — Хотя нет, не берите в голову.
Заинтересованная, Рика переспросила, что не так, и Ямамура смущенно пояснила:
— Мне казалось, на такие курсы ходят, скорее, замужние женщины, у которых есть лишнее время. — В ее голосе сквозила какая-то смутная усталость. Может, она вспомнила Манако?
— Я совсем не хозяйственная и замуж выходить не планирую, — сказала Рика. — Просто люблю вкусно поесть, и мне нравится готовить для себя.
— А я вот совсем не готовлю. — Ямамура заговорила быстрее, словно оправдываясь. — Не умею. С тех пор как мать умерла, так даже пытаться забросила. Так что, когда я смотрю на тех, кто умеет пользоваться духовкой, я всегда поражаюсь и немного завидую.
Хотя разговор касался личных тем, Ямамура нисколько не изменилась в лице — оно оставалось бесстрастным. Кожа у нее была сухой и, кажется, обветрившейся, зато черные волосы — мягкие и блестящие. Глаза миндалевидные, густые брови, губы близко подтянуты к широкому носу. Внешне она совсем не походила на брата — у того было моложавое, даже какое-то детское лицо. На фотографиях он почему-то всегда выглядел так, будто обиженно надул губы. Рика слышала, что мать до последнего опекала своего младшего сына. Интересно, как она относилась к старшей, Хатоко? Наверное, спуску не давала: раз старшая, должна быть ответственной, должна решать свои проблемы самостоятельно.
— Мне бы очень хотелось, чтобы в квартире было несколько комнат, пусть даже маленьких. После смерти деда мама может захотеть жить со мной. Также я хочу сделать свою квартиру убежищем, где могут отдохнуть мои друзья.
— Убежищем?..
— Да, для друзей, если они захотят сбежать от одиночества. Простите, это сложно объяснить. Но в основном именно для этого я и подыскиваю подходящую квартиру.
Не колеблясь, Рика включила Синои в круг своих друзей. Они давно уже не общались по работе — подсказки для статей теперь в основном доставались Китамуре. Так что, конечно, дружеские, а какие еще?
— Я во многом полагаюсь на друзей и, наверное, еще не раз буду просить их о помощи. Поэтому хочу, чтобы и мне было чем отплатить за доброту. Мой отец умер в одиночестве после развода, когда я училась в средней школе. Я его и обнаружила в пустой квартире… Не знаю, как сложится дальше моя жизнь, но вдруг я тоже останусь одна в конце пути…
— Вот как. Умер в одиночестве… — чуть слышно пробормотала Ямамура и замолкла. Помнится, после смерти брата она бросила карьеру.
Будет ли Рика всю жизнь работать в «Сюмэй»? Мечты о редакторском кресле уже не выглядели такими призрачными. Если ее статья о Манако будет опубликована, возможно, она получит то, чего всегда хотела. Но будут ли у нее силы работать с полной отдачей и после сорока, и после пятидесяти? А ведь ипотеку ей платить и платить. Нужно хорошенько обдумать перспективы после того, как выйдет столь важный для нее материал.
— Я начала задумываться о том же примерно в вашем возрасте, — коротко кивнула Ямамура, глядя в окно. Она всегда выглядела настороженно и собранно, но по мере общения Рика начала замечать на ее лице оттенки все новых эмоций. Во время демонстрации водопровода Ямамура довольно улыбнулась, а при обнаружении малейших повреждений строго хмурилась, словно мысленно отчитывая бывшего владельца квартиры. Сейчас она задумчиво смотрела через окно на играющих в парке детей. Наверное, брат с сестрой. — Теперь уже понятно, что я проживу свою жизнь одна. Никакой трагедии — это мой сознательный выбор. Но я очень рада, что к сорока озаботилась приобретением жилья. Теперь у меня куда меньше тревог и больше времени на занятия тем, что нравится.