Заинтересовавшись тем, что происходило в Германии 1933 года в действительности, я в 1972– 1973 гг. провел небольшое исследование в библиотеке [Объединенной] Великой Ложи [Англии]. Бр. Джон Хэмилл, тогда работавший Помощником библиотекаря, отыскал для меня собрание копий циркулярных писем, посланных в 1933– 1934 гг. одной из своих дочерних организаций почтенной «Старопрусской» Великой Национальной Материнской Ложей Трех Глобусов326.
Читая эти документы, я осознал, что наткнулся на краткое и схематическое изложение истории, которая, во-первых, весьма необычна, а во-вторых, мало кому известна за пределами немецких масонских кругов. Я узнал, например, что нацисты и не думали запрещать масонство в 1933 г., а ждали до мая 1935 г., и лишь тогда огласили ему смертный приговор. А до того они изобретательно играли, как кошка с мышкой, с тем, что само по себе уже было трупом, поскольку немецкое масонство исключительно профессионально исполнило роль собственного палача еще в начале 1933 г. Но я вполне осознал, какое сокровище попало в мое распоряжение, лишь ознакомившись с бездонной пропастью, отделявшей в 1933 г. Старопрусские послушания от так называемых «Гуманитарных» великих лож. Необходимо заметить, что эту статью я писал задолго до публикации д-ром Гельмутом Нойбергером серьезнейшей работы «Масонство и национал-социализм» (Freimaurerei und Nationalsoziallsmus, 2 тт., Bauhütten Verlag, Hamburg, 1980). Если бы у меня в 1973 г. была возможность ознакомиться с докторской диссертацией г-на Нойбергера, я бы не начал эту статью. От покойного бр. Фрица Болле из Мюнхена он узнал, что статья будет опубликована в «AQC», а в 70-е годы мы много общались с ним. Брату Гансу-Генриху Зольфу из Вольфенбюттеля брат Болле тоже рассказывал о моем исследовании. Впервые мы встретились в Лондоне приблизительно в 1975 г. Он тогда не имел контактов с ложей «Quatuor Coronati», но теперь, когда я пишу эти строки, то есть в апреле 1983 г., он наш Первый Страж. Остается добавить, что ныне эта статья предлагается вниманию читателей «AQC», и она никоим образом не является сокращенным изложением великолепной работы д-ра Нойбергера (протяженностью около 600 страниц), а основана на моем собственном независимом исследовании. Братьям, читающим по-немецки, я от всей души рекомендую приобрести книгу д-ра Нойбергера, а тем, кто по-немецки не читает, я могу предложить эту свою работу, которая все же лучше, чем ничего.
Диспозиция
Проблема, много лет вредившая масонскому Ордену в Германии и наконец расколовшая его, – это так называемый «еврейский вопрос».327 Исторически в основе его лежал вопрос вероисповедания, а не национальности. Три Старопрусские великие ложи никогда не принимали иудеев в свои члены, поскольку за [нейтральными] цеховыми степенями в их системе следовали исключительно христианские высшие степени328. Таким образом, в Старопрусских великих ложах игнорировали один короткий, но очень важный абзац, гласивший: «Да будут религия человека, и способ отправления им этой веры, какими угодно, и он при этом не будет исключен из Ордена, при условии, что он верует в Преславного Архитектора Неба и Земли и следует в жизни священным обетам нравственности».
Шесть Гуманитарных великих лож официально не делили кандидатов по приверженности христианству или иудаизму. Это не означало, однако, что любой кандидат-иудей мог свободно вступить в ложу, потому что правило одного черного шара при тайном голосовании ложи там действовало неизменно. Но при вступлении иудея в такую ложу он одновременно наделялся правом входа в ложи Старопрусских юрисдикций в качестве посетителя.
Если говорить упрощенно и без полутонов, Старопрусские великие ложи представляли ультраконсервативное крыло, в то время как Гуманитарные – скорее либеральное. «Еврейский вопрос» же, постоянно находившийся в центре противоречий между этими двумя группами, был, по сути, нерешаемым. Однако пока он касался исключительно религиозных предубеждений, между этими группами всегда достигалось некое подобие удобного для всех modus vivendi, пусть и не идеального.
Вне масонской сферы религиозная дискриминация в отношении евреев после 1870 г. уступила дискриминации экономической и политической, превращаясь в то, что принято называть «антисемитизмом». В первое десятилетие ХХ века уже можно заметить первые признаки развития жесткого и радикального расового антисемитизма, поразившего Германию, как моровая язва, и достигшего апогея в 30-е годы в виде гитлеровского «окончательного решения», то есть геноцида. Волна антисемитской пропаганды захлестнула страну в 1910– 1914 гг. как одно из многочисленных и разнообразных проявлений растущего немецкого национализма. Еврей уже рассматривался как противоположность всему «истинно немецкому», как воплощение целого спектра негативных характеристик и непривлекательных качеств.
До 1914 г. антисемитским авторам не приходило в голову нападать на масонство на основании включения в масонские ритуалы материалов и символов, происходящих из Ветхого Завета, то есть из иудейского источника. Когда намеки такого рода впервые стали появляться в антисемитской пропаганде после Первой мировой войны, власти великих лож нашли предположение, что Цех можно «запятнать» таким родством, столь смехотворным, что вообще никак на них не отреагировали.
Тип «зловредного еврея» появился в антисемитской литературе еще до 1914 г., а во время войны был изобретен еще и тип «зловредного масона», но популярность среди немцев он получил только после страшного поражения в 1918 г. Поражающая воображение версия, что Германия пала жертвой международного «жидо-масонского заговора», прижилась в стране в 1918 г. и буквально набила немцам оскомину, постоянно обыгрываясь и обретая все новые детали в череде книг и брошюр, постоянно публиковавшихся в Веймарской республике.
Теория «жидо-масонского заговора» была настолько явной чушью, что великие ложи Германии трудно обвинять в отсутствии чутья и способности предвидеть, что беспрестанное повторение одного и того же может в конце концов принести Цеху вред. Старопрусская часть делала заявления о том, что является чисто христианским учреждением и не принимает в свои ряды евреев, но область распространения слухов была неизмеримо шире области распространения любых разумных заявлений. Поначалу эта легенда и уверовавшие в нее люди представляли собой для масонства скорее назойливую помеху, чем реальную опасность. В ложи продолжали стремиться кандидаты примерно того же возраста и социального происхождения, что и в былые времена. В основном, они принадлежали к профессиональному среднему классу, значительную часть которого составляли школьные учителя, юристы и государственные чиновники среднего и низшего звена. Однако постепенно ставшая доминировать антисемитская пропаганда со все более явными антимасонскими обертонами, лишь наращивавшими силу в годы Веймарской республики, со временем начала сказываться и на масонской работе, потому что уже к 1930 году, то есть за два года до прихода к власти Гитлера, масонский Орден уже не мог не почувствовать, что ослаб изнутри. Многие масоны, которым не нравилось, или которые опасались, что их отождествляют с теми социальными группами, постоянные нападки на которые со стороны политических правых уже давно не секрет, приняли решение уйти из Братства.
Немецкие великие ложи подвергались справедливой критике за явную неспособность совершенно отстраниться от участия в политике в период Веймарской республики. Но из вовлечение в политику носило исключительно невольный характер. Любимой темой правых экстремистов было «международное еврейское масонство», возглавляемое бывшими врагами Германии во время 1-й Мировой войны и якобы несущее ответственность за все мыслимое зло, постигшее страну. Частые протестующие заявления масонов Германии, в которых подчеркивался их неизменный патриотизм, неизменно приводили к увязанию масонских юрисдикций в политических дискуссиях с правыми.
Придя к власти в январе 1933 г., нацисты застали немецкий масонский Орден уже в состоянии полураспада. Многообразие укладов его лож и совершенно стальной консерватизм Старопрусской их части делали единство организации в 1933 г. совершенно невозможным, две группы послушаний в тот год, образно говоря, не здоровались друг с другом. Гуманитарные великие ложи сдались сразу и подписали себе смертный приговор. Старопрусские великие ложи попытались найти компромисс (скажем прямо: безрезультатно), но также впоследствии были вынуждены капитулировать.
Истоки легенды о Заговоре
Нацистам не было особой нужды в создании оригинального сценария «жидо-масонского заговора». Более десятилетия эта легенда уже широко циркулировала по Германии, а известна она стала еще раньше. На 1919 г. Теории Заговора (пусть еще и без антисемитского компонента) было уже больше 120 лет.
Легенде о «масонском заговоре» присущи извечные свойства всех иррациональных идей, в особенности предлагающих простые до примитивности ответы на самые сложные вопросы бытия. Авторы двух книг, опубликованных фактически одновременно в 1797 г., с ошеломляющим успехом запустили в обращение тезис о существовании Заговора, чтобы объяснить себе и окружающим причины и истоки Французской революции. Первым из них был аббат Огюстэн Баррюэль, автор «Мемуаров по истории якобинства» (1797– 1798), написанных по-французски, но немедленно переведенных на английский, поскольку сам аббат был политическим эмигрантом и жил в Англии.
По совпадению или нет, но в тот же год была издана книга «Доказательства заговора против всех религий и правительств Европы, составленного на тайных сборищах Франкмасонов, Иллюминатов и Обществ чтения» Джона Робисона. Эти двое людей не были знакомы между собой, и книги их были написаны независимо одна от другой. Суть предлагаемого обоими авторами тезиса достаточно полно отражена в заголовке работы Робисона