. А. И. Серков определяет эту цифру в 120 человек без указаний на источники и методы подсчета[82]. В историографии существуют различные точки зрения на взаимоотношения масонства и движения декабристов[83]. В общих чертах картина представляется следующей. Часть масонов-декабристов вступала в ложи за границей, чаще всего во Франции. Здесь они воспринимали идеи личной и политической свободы, представительных учреждений, правового государства, политической борьбы. У русских вольных каменщиков, как и у части их западноевропейских «коллег», возникали планы использования ордена для осуществления революционных целей. В определенной мере это был аналог карбонарского ответвления «королевского искусства» на отечественной почве. Однако большинство русских братьев, по выражению В. И. Семевского, оставалось «верными рабами русского правительства»[84]. Будущим декабристам вскоре стало ясно, что орден не приспособлен для подготовки и проведения революции, у них наступило разочарование в нем. Большинство руководителей декабристского движения находилось в ложах ограниченное время, а затем порывало с ним. Так, П. И. Пестель был масоном с 1812 по 1817 г., С. П. Трубецкой – в 1816–1819 гг., М. И. Муравьев-Апостол – в 1817–1818 гг., А. Н. Муравьев – в 1814–1818 гг. Для подготовки переворота приходилось создавать специальные тайные организации. Часть вольных каменщиков – декабристов работала в ложах до их закрытия, некоторые (М. С. Лунин, Н. А. Бестужев, В. К. Кюхельбекер и др.) хранили масонские идеалы и после запрещения ордена.
Как обычно, революционные потрясения развели братьев по разные стороны баррикад.
14 декабря 1825 г. восставшие первые пролили кровь: был смертельно ранен генерал-губернатор граф Милорадович, убит командир л-гв. Гренадерского полка Стюллер, тяжко ранены генерал-майоры Шеншин и Фридрихс, свитский офицер Гастфер. Среди жертв печально известного русского террориста П. Г. Каховского, кстати, никакого отношения к масонству не имевшего, был член ложи «Надежда» в Берне Н. К. Стюрлер, брат петербургской ложи Трех добродетелей, адъютант Милорадовича капитан Ф. А. Фридрихс. Таким образом, из первых пятерых убитых или раненых защитников трона двое были вольными каменщиками.
Бунт декабристов сразу вызвал реакцию защиты нового законного государя со стороны подавляющего большинства офицеров, в том числе масонов. Масоны-военнослужащие, оставшиеся верными присяге, приняли активное участие в подавлении восстания.
Во время событий 14 декабря 1825 г. на Сенатской площади профаном (по масонской терминологии «профан» – не масон. – С. К.) Д. А. Щепиным-Ростовским был ранен командир батальона, масон ложи Орла Российского П. К. Хвощинский. Масон лож Тройственного Спасения и Петра к истине, генерал-лейтенант А. И. Нейдгард, первым сообщил Николаю известие о начавшемся мятеже.
Масон ложи Трех добродетелей С. Ф. Апраксин, командир л-гв. Кавалергардского полка, убедил свой полк принять присягу Николаю.
Член 4-х лож, имевший 5-ю степень шотландской системы, основатель полтавской ложи Любви к истине, один из членов руководства русского масонства И. М. Бибиков, находясь в свите Николая, был жестоко избит при попытке вернуть к повиновению Гвардейский экипаж. Его, находившегося в бессознательном состоянии, спас присутствующий на площади декабрист-масон Рылеев, закричавший солдатам: «Стойте, это наш». Это осложнило карьеру Бибикову. Он потерял доверие Николая и, хотя удостоился высочайшей признательности и позже был произведен в генерал-майоры, но из свиты императора был удален.
Участник Отечественной войны 1812 г., генерал-адъютант Е. А. Головин, масон московских лож «Ищущих манны», «Нептуна», «Феникса», в которой он был посвящен в степень шотландского мастера, помешал выходу на Сенатскую площадь л-гв. Финляндскому полку.
Брат английской ложи В. А. Перовский, будучи неотлучно при Николае, получил удар в спину поленом, брошенным кем-то из толпы, сочувствующей мятежникам.
На стороне Николая I выступил командир л-гв. Измайловского полка Л. А. Симанский, член трех лож – «Александра Златого Льва», «Астреи», Великой провинциальной ложи, – один из руководителей русского масонства.
Среди отличившихся при подавлении бунта был масон О. И. Прянишников (ложа Избранного Михаила).
Л. О. Рот, масон симбирской ложи «Ключ к добродетели», принимал участие в усмирении восстания Черниговского полка. «За отличную деятельность и решительность, проявленные им в деле усмирения и успокоения умов», он был награжден орденом Св. Александра Невского.
Неотлучно находился в свите государя член петербургской ложи Соединенных друзей, имевшей либеральную репутацию, А. Х. Бенкендорф.
17 декабря 1825 г. был создан «Высочайше учрежденный Тайный комитет…» для проведения следствия по делу декабристского восстания. Первоначально в его состав вошли: военный министр А. И. Татищев, вел. кн. Михаил Павлович, генерал-адъютант Л. В. Голенищев-Кутузов, В. В. Левашов, кн. А. Н. Голицын, А. Х. Бенкендорф и в качестве «правителя дел» – А. Д. Боровков. Таким образом, из первых семи членов следственного комитета последние трое были масонами. А. Н. Голицын был членом мистического промасонского общества «Люди нового Израиля». Выпускник Московского университета А. Д. Боровков наряду с карьерой чиновника сотрудничал в ряде журналов. Он был членом петербургских лож Елизаветы к Добродетели и Избранного Михаила, причем в последней занимал офицерские должности вплоть до Досточтимого мастера – руководителя мастерской. Боровков, как мог, помогал некоторым подследственным. На основе материалов следствия он составил «Алфавит» подследственных, ставший основой для всех последующих биографических словарей декабристов.
Позже состав комитета значительно расширился, с 14 января 1826 г. он перестал именоваться «тайным», а с 29 мая был переименован в «Комиссию». Естественно, она пополнилась по большей части чиновниками – «профанами»[85]. Но с 17 декабря 1826 г. в качестве помощника правителя дел комиссии в ее состав был введен В. Ф. Адлерберг, масон военно-походной ложи Александра «К военной верности», с 1817 г. – адъютант Николая Павловича и его друг.
1 июня 1826 г. Николай I создал Верховный уголовный суд (ВУС). Он состоял из 18 членов Государственного совета, 36 членов Сената, трёх представителей Синода, 15 представителей высших военных и гражданских должностных лиц.
В ВУСе среди членов Государственного совета был представлен ряд российских «вольных каменщиков». Заместителем председателя суда был назначен кн. Алексей Куракин, крупный государственный деятель, он с 24 лет был членом петербургской ложи шведской системы XVIII в.
Членом суда был известный государственный и общественный деятель, «записной либерал» Н. С. Мордвинов. Он был масоном английских лож 1770–1780 гг. и мастером петербургской ложи XVIII в. «Скромность» (или «Молчание») в 1786–1787 гг., членом теоретического градуса московской ложи «К мертвой голове» в 1806–1809 гг. Кстати, Николай Семенович был единственным членом ВУСа, выступившим против казни декабристов.
В. С. Ланской, член Государственного совета по департаменту законов, управляющий МВД в 1780-х гг., был неаполитанским масоном.
А. Д. Балашов в 1810 г. был министром полиции и с этого же года членом Государственного совета. Он был почетным Досточтимым мастером петербургской ложи «Палестина», в ложе Соединенных друзей имел степень рыцаря Востока, впоследствии почетный член ложи. Балашов был одним из авторов ряда проектов реорганизации масонства, направленных на большую подконтрольность «королевского искусства» со стороны центральной власти, и использования его в государственных целях.
Адмирал, крупный деятель культуры, высокопоставленный государственный чиновник А. С. Шишков, был старинным масоном ложи «Нептуна» в Кронштадте и ее почетным членом.
Членом ВУСа был известнейший персонаж российской истории XIX в. – уже упоминавшийся выше М. М. Сперанский.
Таким образом, из 18 членов ВУСа от Государственного совета было только выявленных шесть «братьев», т. е. треть всей рассмотренной группы.
Конечно, за счет членов Синода, сенаторов и особо назначенных Николаем представителей высших военных и гражданских должностных лиц доля масонов в суде уменьшилась. Но, тем не менее, в этих группах были достаточно известные в масонском мире лица.
Среди 15 особо назначенных чиновников были яркие масонские фигуры.
Н. М. Бороздин, участник заговора против Павла I, профессиональный военный – участвовал в боевых действиях против французов в 1807 г., Русско-шведской войне 1808 г., Отечественной войне 1812 г. и Заграничных походах русской армии. Он был ревностным масоном, членом пяти лож. Занимал в них руководящие должности, имел высшие степени посвящения. С апреля 1819 г. был командором Верховной директории шведского ритуала в России. В масонском мире имел имя «Рыцарь вооруженного льва» и девиз «Без повода не нападать».
А. Ф. Ланжерон – полковник французской армии, не принявший революцию и перешедший на русскую службу в 1790 г., в 1799 г. принял русское подданство, генерал-лейтенант, с 1813 по 1823 г. – управляющий рядом южнорусских губерний, одесский градоначальник. Большая половина жизни Ланжерона была связана с масонством. Он был инициирован в 19-летнем возрасте в Париже, был членом ряда мастерских, перед революцией возглавлял одну из них, имел высшие масонские степени. В России он был членом-основателем одесских лож Трех царств природы, Понта Эвксинского, их руководителем, почетным членом петербургских мастерских Елизаветы к Добродетели и Соединенных Друзей и феодосийской – «Иордан». В капитуле «Феникс», объединявшем членов высших масонских степеней шведского устава, был известен как «Рыцарь семи звезд».
Целый ряд персонажей в настоящее время пока не могут идентифицироваться как члены ВУСа и одновременно как вольные каменщики. По косвенным данным можно предположить, что среди них были сенаторы: Андрей Феньш, Иван Гагарин, Василий Хвостов, Николай Шаховской, Павел Кутайсов, Павел Ланской, Николай Дубенский. Дальнейшие изыскания могут повысить долю масонов в ВУСе.