, – из-за постоянного опасения скандала со стороны больной мамы». Приходилось отказываться от приглашения в дом гостей. А. И. Сумбатов под влиянием матери воспитывался на чтении Гейне, Гюго, журнала «Современник» 60-х гг. Вслед за отцом любил Диккенса, Шекспира, Скотта, Шиллера[185].
Резко отрицательные эмоции запечатлелись у Александра Сумбатова от тифлисской гимназии. «Кроме зла, – писал он, – гимназия не дала мне ничего. Не выучила ни одному из новых языков, заставила забыть и тот французский, какой я знал, затормозила мое развитие, так как даже самый лучший учитель словесности не смел выходить из программы… гимназия не вызвала во мне ни малейшей любознательности, ни малейшего интереса ввиду бесцельности всего, чему в ней учили»[186]. Отмечал актер и то, что учиться в ней было тяжело. Из 120 человек второго класса до восьмого дошло только 15. Об этом же свидетельствует и С. Д. Урусов. В ярославской гимназии из 42 учеников, поступивших в первый класс, без задержки курс окончили только трое[187].
А. И. Сумбатов в 1877 г. поступил на юридический факультет Петербургского университета. Здесь, кроме увлекавшей его теории государственного права, студента манили театральная сцена и драматургия. Уже на первом курсе он написал свою первую пьесу «Право жизни», начал играть в петербургских театральных клубах. Занятия на последнем четвертом курсе из-за участия в ежедневных спектаклях посещались студентом из рук вон плохо. В результате был провален один из выпускных экзаменов, и его пришлось держать позже. Тем не менее Сумбатов гордился своим университетским образованием, в актерской среде это было большой редкостью. В артистической уборной московского Малого театра диплом актера висел на видном и почетном месте[188].
А. И. Сумбатов-Южин работал в театральном обществе, руководил студенческим обществом искусств и литературы при Московском университете, был членом, а одно время и директором Московского литературно-театрального комитета, многолетним руководителем московского литературно-художественного кружка, активным участником Общества любителей российской словесности, с 1909 г. он – управляющий труппой Малого театра, позже его директор, председатель Общества грузин, член Толстовского общества, старшина Русского охотничьего клуба, член Общества русских драматических писателей и оперных композиторов. Не избежал знаменитый актер и увлечения политикой. В 1906 г. он, по собственному определению, «имел глупость записаться в кадетскую партию», при выборах в 1-ю Думу был членом избирательной комиссии. В 1907 г. лишился ордена Анны за отказ дать обязательную для работников государственных учреждений подписку о неучастии в политических партиях[189].
Князь Сергей Дмитриевич Урусов (1867–1937) вел свой род от одного из основателей Ногайской Орды Едигея Мангита, потомок которого в пятом колене Уруслан переселился в Россию и получил от царя Бориса во владение город Касимов. От Уруслана пошли ногайские князья на службе у Московского государства – Урусовы. Основатель рода был убит вторым Лжедмитрием, за что тот в свою очередь погиб от руки его внука Петра Урусова[190]. Среди Урусовых – бояре, генералы, сенаторы.
Дед С. Д. Урусова Семен Никитич начал свою служебную карьеру при министре финансов Александра I графе Васильеве, умер в середине 1850-х гг., будучи сенатором. У него было 18 детей. После 1861 г. у семьи осталось 400 десятин земли. Отец, Дмитрий Семенович, воспитывался в Первом петербургском кадетском корпусе с шестилетнего возраста. При коронации Александра II был прапорщиком Измайловского полка. Он женился на Варваре Силовне Баташевой, вышел в отставку в чине полковника. После этого жил в имении Спасском, доставшемся ему в наследство от отца, ревностно занимался сельским хозяйством, был мировым посредником, председателем земской губернской управы. Родители жили дружно, неустанно трудились, заботились о воспитании своих детей. Дядя С. Д. Урусова, брат отца Сергей Семенович, отличался оригинальным образом мыслей, своеобразным мистицизмом, был близким другом Л. Н. Толстого. Уйдя в отставку в чине генерала, он после смерти жены и единственной дочери стал вести отшельническую жизнь в деревне, писал труды, представлявшие собой «смесь философии, высшей математики, религии, тайноведения, проделывал физические опыты, занимался музыкой, сочинил и издал несколько романсов».
До поступления в гимназию Сергей рос и воспитывался в имении своих родителей в селе Спасском Ярославского уезда. Он рано научился читать. В круг чтения входили Пушкин, Тургенев, Диккенс, Толстой, Достоевский. Особенной любовью пользовался Диккенс, возбуждавший «дар слезный». Урусов хорошо говорил по-французски. Во время обучения в ярославской гимназии подолгу жил в семье декабриста Е. И. Якушкина. В его квартире висели портреты вольных каменщиков Н. И. Новикова, Гарибальди, Беранже. Жизнь в семье строилась на принципах свободы, простоты, полной религиозной терпимости. Здесь Урусов прошел своеобразную подготовку к масонству[191].
Для Сергея Урусова дни в ярославской гимназии проходили однообразно. По его воспоминаниям, среди учителей не было выдающихся наставников, желавших и умевших возбуждать интерес к своему предмету. В отношениях между учителями и учениками преобладали сухость, сдержанность, осторожность, формализм. Гимназист усердно занимался физкультурой. «Ощущение боли, полученное от физических упражнений, – писал он, – мне более памятно, нежели преподаваемые учителями предметы»[192]. Учился Урусов легко, дома почти не занимался, заданные уроки просматривал перед началом занятий. Испытывал вспышки интереса при изучении «Метаморфоз» Овидия и од Горация. Враждебно относился к математическим наукам, особенно к алгебре, вызывавшей у него чувство непреодолимого отвращения. Он был участником и инициатором разнообразных детских шалостей. В шестом классе гимназист испытал острый психологический кризис и остался на второй год[193].
Как и большинство российских масонов, С. Д. Урусов получил университетское образование. Обучение в университете не вызывало у него большого интереса и носило в достаточной мере формальный характер. Он окончил историко-юридический факультет Московского университета в 1885 г., который избрал не по своему внутреннему влечению, а под влиянием семьи декабриста Якушкина, а также из-за нежелания остаться в Ярославле и учиться в Демидовском лицее под опекой родителей. По его собственному признанию, университет большого впечатления на него не произвел. Студент изредка посещал лекции, слушал нескольких профессоров, выделяя среди них В. И. Герье и В. О. Ключевского, успешно сдавал экзамены, используя литографированные записи лекций. На заключительном этапе написал у Герье реферат по истории Английской революции, получил степень кандидата и на этом навсегда прекратил связь с университетом. Во время обучения Урусов охотно посещал театры, стремясь облегчить финансовое бремя родителей, высылавших ему 35 рублей в месяц, давал частные уроки. На последнем курсе он обучал внука М. И. Муравьева-Апостола, получая большие по тем временам для студента деньги, – 50 рублей в месяц. Высшего света чурался, рано ложился спать, не кутил, вино пил редко, от случая к случаю[194]. На духовное развитие студента влияли настроения и образ мыслей, унаследованные от 1860-х гг.: «Мы отчасти безосновательно воспринимали ослабленные расстоянием веяния времен герценовского „Колокола“, „Современника“, Базарова, Чернышевского, Некрасова, слегка видоизмененные в произведениях Щедрина и ежедневно отражаемые в смягченных и более культурных формах „профессорской газетой“ – „Русскими ведомостями“»[195].
После окончания университета С. Д. Урусов занимался сельскохозяйственными науками, экономикой, окончил бухгалтерские курсы. По собственному признанию, «читал всегда много, по системе и без системы, по разнообразным отраслям литературы».
После окончания университета С. Д. Урусов поселился в имении матери своей жены и занялся ведением хозяйства. Параллельно занимал должность предводителя дворянства Перемышльского уезда Калужской губернии. В 1887–1890 гг. был председателем съезда мировых судей уезда, в 1890–1892 гг. – председателем Калужской губернской земской управы, в 1893–1896 гг. – членом учетного комитета Государственного банка, в 1897–1902 гг. – мировым судьей в Москве. В 1903 г. после известного еврейского погрома в Кишиневе он получил назначение на должность бессарабского губернатора. После 17 октября 1905 г. Урусов был приглашен С. Ю. Витте на должность товарища министра внутренних дел. На этом посту занимался выработкой нового закона о местном самоуправлении. Составленный проект не получил одобрения министра П. Н. Дурново, что заставило Урусова подать в отставку. В марте 1906 г. он был избран депутатом I Государственной думы от Калужской губернии. Будучи депутатом, вступил в Партию демократических реформ М. М. Ковалевского. По делу о Выборгском воззвании был осужден на трехмесячное тюремное заключение. Позже отбывал четырехмесячное заключение за издание книги «Записки губернатора»[196].
Истоки масонского мировоззрения С. Д. Урусова обнаруживаются в детстве и юности. В семье декабриста Якушкина, оказавшего на него значительное влияние, чтили память вольных каменщиков Н. И. Новикова и Дж. Гарибальди. В студенческие годы он был вхож в семью старого масона Матвея Ивановича Муравьева-Апостола