Активист русского зарубежного масонства В. Д. Аитов давал такую характеристику Чайковскому: «Через всю жизнь Ник. Вас. проходит красной нитью характерная черта: с молодых лет до последней минуты жизни он искал только возможности морального и духовного совершенствования для того, чтобы принести пользу своему народу. Таким образом, Ник. Вас. был масоном 50 лет до своего посвящения, ибо одна из задач вольного каменщика есть совершенствование для блага других. В 1872 г. (ему было тогда 22 года)… Ник. Вас. образовал в Петербурге тайный кружок, как раз целью которого было личное совершенствование в самом широком смысле этого слова. Скоро по всей России образовалось 50 таких кружков. Каждый кружок изображал как бы ложу, которая своими представителями… сносилась с другими ложами и центром. Эта организация привела к знаменитому движению в народ. Когда все эти люди пошли в народ, чтобы мирно учить крестьян, как нужно строить жизнь, – это, может быть, было не ярко, но в истории нет более красивого, более идеалистического политического движения. После неудачи этого движения, когда в революционных кругах стала преобладать идея насилия, идея террора, – Николай Васильевич покинул Россию и поселился в Америке, где в религиозных поисках он старался найти те условия, при которых человеческое общество может жить свободно, мирно и счастливо. Это ему не удалось, но он продолжал искать, и вот в 1919 г. он был посвящен в Англо-Саксонскую Ложу… Он был нашим учителем… своим примером, своими прекрасными вдохновенными речами, своим истинным и проникновенным пафосом он создавал нашу коллективную душу… давал нашему молодому масонству свое внутреннее содержание… вливал в наши традиционные ритуальные формы тот дух истинного Вольного Каменщика, с которым он родился. Этот дух был дух любви. Он жил с этим духом до конца своей жизни и, умирая, его последнее слово было: любовь»[282].
В 1920 г. в Англосаксонскую ложу были посвящены кавалергарды Е. Ф. Гагарин и В. В. Кочубей, генерал, директор Николаевского кавалерийского училища М. К. Марченко, бывший вице-председатель Российского Красного Креста Д. С. Навашин, полковник лейб-гвардии конного полка А. П. Альбрехт, финансист М. Я. Берлин, банкир Ф. А. Гинзбург, бывший русский военный атташе в США Н. Л. Голеевский, командир Чеченского конного полка А. Ф. Келлер, бывший командующий Петроградским военным округом П. А. Половцев и др. Таким образом, в ложе объединялась русская военная, финансовая, титулованная элита.
Второй мастерской ВЛФ, активно принимавшей российских эмигрантов, стала «Тэба». В ней уже с 1917 г. изучались проблемы, связанные с русской революцией и большевизмом. В 1919–1921 гг. в ложу перешли Л. Д. Кандауров, фон Мекк, Б. В. Савинков, И. Н. Ефремов, здесь прошли посвящение гвардейский офицер В. Н. Скрябин, книготорговец и издатель Я. Е. Полторацкий, литератор Я. М. Цвибак (Андрей Седых). Сюда вошел ближайший помощник Л. Д. Кандаурова, выходец из семьи известных русских промышленников, бывший член правления крупного металлургического завода, имевшего близкие связи с французским капиталом, Александр Иванович Мамонтов (1869–1936), большой любитель искусства. Будучи равнодушным к вопросам символики и ритуала, он был незаменим при решении политических и материальных вопросов, проявлял необычайную преданность масонству до последних лет своей жизни.
В ложу вступил известный петербургский адвокат Генрих Борисович Слиозберг. По воспоминаниям современников, он был «способным, умным, спокойным, тихим, отличался своей доброжелательностью и добротой. Выражение его бледного лица в очках, с белой бородой, было немного суровое, но тем не менее всегда ласковое… главной его чертой была редкая одухотворенность. Все свое детство он провел в изучении Библии, в которой на каждой странице Божество участвует в жизни своего народа. Это оставило в его душе неизгладимый след. Божество было для него чем-то реальным и близким, и Генрих Борисович безусловно имел с ним конкретное общение; это не только чувствовалось, но и передавалось окружающим… Генрих Борисович своим влиянием давал организации духовно-общественное направление, пропитанное истинно русским патриотизмом».
В мастерской ВЛФ «Космос» русские традиции были достаточно сильны с конца XIX в. Она также стала активно принимать в свои ряды российских эмигрантов. В 1919 г. в нее вступил врач Владимир Давидович Аитов (1879–1963). Его отец был русский генеральный консул во Франции. Сам он, прикомандированный к французской военной миссии в России, вместе с ней возвратился в Париж. Вступив в орден, он быстро прошел все ступени масонской лестницы, достиг высших градусов. В. Д. Аитов оставил воспоминания о русских масонах и записки, в которых раскрыл свое понимание сущности королевского искусства. В частности, он писал: «Символом… открытого мною в масонстве долга (т. е. духовного повышения) был Великий Архитектор Вселенной, к совершенству которого мы должны стараться приблизиться… По мере того как я повышался по масонским градусам, Великий Строитель Вселенной все меньше и меньше становился символом и все больше и больше принимал характер живого существа… Под влиянием наших масонских собраний я стал убеждаться, что Дух руководит миром… Я стал регулярно ходить в церковь и даже в 1946 г. принял православие, потому что православное богослужение гораздо больше, чем все другие, давало мне чувствовать присутствие Великого Духа Вселенной… Я утверждаю, что нельзя быть настоящим масоном, если не верить в Бога как в Высокое Духовное Начало… Всей душой молю Великого Строителя Вселенной о том, чтобы хоть половина жителей земного шара устремилась к высокодуховному уровню, о котором пророчествует масонство. Тогда на земле установится мир и в заблудшем человечестве – братство народов»[283].
В «Космос» были приняты доктор медицины А. О. Маршак, инженер путей сообщения В. А. Нагродский, бывший депутат Государственной думы, доктор права Э. П. Беннигсен, историк К. К. Грюнвальд, журналист и общественный деятель Д. С. Пасманник. Здесь прошел посвящение Алексей Иванович Путилов (1866 – не ранее 1926) – один из крупнейших представителей финансовой олигархии в России. Он окончил юридический факультет Петербургского университета, служил в Министерстве внутренних дел, с 1890 г. – в Министерстве финансов, был ближайшим помощником С. Ю. Витте. В октябре 1905 г. стал товарищем (заместителем) министра финансов и управляющим государственными Дворянским и Крестьянским банками. В 1906 г. вышел в отставку. По рекомендации Министерства финансов был избран членом правления, а в 1908 г. – директором-распорядителем Русско-китайского банка. После образования в 1910 г. Русско-азиатского банка Путилов стал председателем правления банка и одновременно председателем или членом правления около 50 связанных с банком предприятий. В 1917 г. был делегатом от Совета съездов представителей промышленности и торговли в Предпарламенте. В эмиграции возглавил парижское отделение Русско-азиатского банка. Участвовал он и в организации ряда российских мастерских. С 1926 г. почти устранился от активного участия в масонской деятельности.
Россияне посвящались и принимали участие в работах и других мастерских Великой ложи Франции: «Герой человечества», «Труд и истинные друзья», «Пламенеющая звезда» и др.
Помимо «синих», или иоанновских, лож, объединявших вольных каменщиков, – учеников, подмастерьев и мастеров, – российские масоны участвовали и в деятельности мастерских высших степеней ВЛФ, таких как «Шотландское совершенство», «Философская паперть» и др. В них углубленно изучались философско-религиозные вопросы.
В среде русских братьев Великой ложи Франции в 1919–1921 гг. велась дискуссия о путях развития российского масонства за рубежом. Многие деятели (в их числе Посохов) считали, что нужно стремиться к широкой базе королевского искусства, проводя посвящения в первые масонские градусы. Другие (например, Кандауров) настаивали на создании масонской «вертикали», организации капитула высших степеней, который руководил бы «сверху» процессом образования мастерских. Верх взяла вторая точка зрения. Благодаря денежному взносу Путилова вопрос о русском капитуле носителей 18-го («розенкрейцеровского») градуса был решен. 15 ноября 1921 г. он был торжественно инсталлирован, получил название «Астрея» и № 495 в списке французских лож высших степеней. Наименование капитула указывало на преемственность его с одноименной Великой ложей России начала XIX в. Первым руководителем капитула стал Кандауров. Видную роль в нем играли Мамонтов, Слиозберг, Чайковский и др.
В начале 1922 г. члены капитула создали первую русскую символическую (или «синюю») ложу «Астрея» и заняли там все руководящие посты. В основу своих работ ложа положила рассмотрение проблем российской эмиграции и возрождения России. В первом пункте устава ложи было записано, что «каждый вступивший в ряды русских вольных каменщиков тем самым признает, что он не может быть неверующим атеистом и что, наоборот, он становится борцом за дух и свободу духа против материализма и безбожия». Устав требовал от члена ложи и таких качеств, как ум, образованность, знания, порядочность, верность слову, жертвенность и активная любовь к людям. Этот же документ требовал от братьев работать «во имя благополучия человечества вообще и России в частности, стремиться к ее постепенному освобождению». «Астрея» «считала пропаганду масонства в России основой для восстановления порядка в этой стране на принципах моральной эмансипации, прогресса и солидарности народов».
Ложа проводила активную посвятительную работу. К концу 1923 г. она насчитывала более ста членов. В нее вступил, в частности, Степан Георгиевич Лианозов (1872–1951) – директор-распорядитель и член правления свыше 20 нефтепромышленных и других компаний, один из организаторов Русской генеральной нефтяной корпорации («Ойль»), созданной в 1912 г. Русско-Азиатским, Международным и др. банками для борьбы с нефтяными трестами Нобеля и Ротшильда. В 1919 г. он был главой Северо-западного правительства при генерале Н. Н. Юдениче, куда входили также масоны Маргулиес