Никак нельзя обойти и еще один важный момент, связывающий тамплиеров с масонами. У тамплиеров было три врага: монархия, Орден иоаннитов и Церковь. Отношения с Церковью у тамплиеров были тягостными и запутанными. Членство в ордене не делало тамплиера автоматически рыцарем: он должен был иметь благородное происхождение. Резкое изменение жизни происходило от его собственного решения — вступление в Орден тамплиеров сразу превращало его в монаха, чья жизнь с этого момента посвящалась только служению Католической церкви и папе римскому. Это значило отказ от мысли о браке и детях ввиду клятвы соблюдать целомудрие, отказ от всех земных благ и собственности, поскольку он принимал обет бедности и целиком отдавал себя в беспрекословное подчинение старшему. Он становился членом религиозного ордена, который обязывал предпочесть смерть отречению от католической веры или даже принятию какого-то компромисса в отношении Церкви. Монах-тамплиер жил по строгому уставу монашеского ордена, и только Церковь и Святой Престол были для него абсолютным духовным авторитетом. И вот эта самая Церковь — его высшая духовная инстанция, средоточие его служения, обвиняет его в страшных преступлениях, в богохульстве и порочности, бросает его в застенок, заковывает в цепи, под пытками требует самооговора и посылает на костер.
Можно предположить, что тамплиеры по-разному пережили эту чудовищную несправедливость. Одни вообще отвернулись от Церкви и всех ее служителей сверху донизу. Другие, возможно, провели в своем отношении к Церкви разграничение между такими элементами веры, как святые таинства, передача Христом апостолу Петру права руководить делами христиан на земле, церковный культ Девы Марии. Как бы то ни было, у них у всех сохранилась одна-единственная точка соприкосновения — это вера в Бога, которому они, минуя всяких посредников, могли приносить свои клятвы и обеты. Возможно, среди тамплиеров, переживших такие потрясения, были и доведенные до полного неверия в Бога, но вряд ли они могли играть какую-то роль в союзе, основанном на доверии, — кто доверится клятве стопроцентного атеиста?
Можно себе представить, как ощущал себя выброшенный за борт своего сгоревшего корабля воин-монах, как чувствовал себя в условиях дикой и совершенно непонятной травли. Папа не только отвернулся от него, но стал его преследовать. Ему не оставалось ничего другого, как стать врагом папы. До последнего дня вся жизнь Ордена тамплиеров, связь ордена с Богом осуществлялась через Великого Мастера, подчинявшегося только римскому папе, наместнику Господа на земле. Теперь весь этот незыблемый порядок рухнул: последний Великий Мастер окончил жизнь на костре, наместник Господа бросил орден в грязь. Тамплиер сохранил веру в Бога, но установленный порядок взаимосвязи с Богом был нарушен. Впервые в жизни между ним и Богом не было никаких посредников. Теперь его мольба и благодарность, его акт поклонения и надежды на спасение шли к Богу не через папу, а непосредственно от верующего к Творцу. Это были семена Реформации и протестантизма, которые дадут всходы через шестьдесят лет в движении Джона Уиклифа и лоллардов. Эти семена могли тайно прорастать и распространяться, пестуемые разочарованиями совсем других верований и других преследований, но в конце концов объединили разных людей в едином братстве.
Все сказанное представляет собой только предположения, сколь здравыми они ни казались бы, потому что не сохранилось абсолютно никаких исторических свидетельств о создании тайного общества бежавшими тамплиерами. Да и искать их не имеет смысла, остается только размышлять, как предшествующие события могли быть связаны с загадочным появлением франкмасонства. Главная особенность масонского братства, не получившая объяснения за триста лет, состоит в основном его постулате: каждый масон должен быть убежден в том, что есть Высшее Существо, Бог, но способы поклонения Богу являются личным делом каждого. Масон не должен обсуждать свои религиозные убеждения в ложе, он также не должен склонять другого масона к своей точке зрения в вопросах веры.
Современные масоны полагают, что их братство ведет свое начало от средневековой гильдии каменщиков. Однако, исследуя эти корни, трудно объяснить религиозные традиции масонов, проследить их развитие. Средневековые гильдии мастеров были очень набожны, у каждой из них имелись свои святые покровители, особо чтимые реликвии; члены гильдии разыгрывали религиозные мистерии, участвовали в паломничествах, чтили покровительство Девы Марии; делали приношения Святому Престолу. Возникает вопрос, как и при каких обстоятельствах у гильдии средневековых каменщиков могло зародиться такое отношение к Церкви и религиозным ценностям, которое формулируется в следующем постулате: «Если они тебя устраивают, мы не имеем ничего против, но для охраны нашего гражданского братства они ничего не значат, ни Христос, ни пресвятая Богородица, ни папа римский. Значение имеет одно — ты согласен с тем, что есть над нами Высшее Существо». Этот постулат не означает, что масон не может быть христианином; большинство масонов как раз являются христианами. Однако он означает, что основу масонства не составляет исключительно христианское учение, братство приемлет всякого монотеиста, верующего в Высшее Существо. Масоны приветствуют последователей любой религии, не принимают только атеистов. Христианин в знак обещания кладет руку на святую Библию, иудей использует Тору, сикх может поклясться хальсой гуру Говинды Сингха. Предполагать, что этот основополагающий принцип зародился в среде средневековых ремесленников, представляется большой натяжкой. Однако этот принцип мог легко возникнуть в среде объединенных общей бедой людей, несправедливо осужденных Церковью и скрывавшихся от преследования папских слуг.
С одной стороны, явно существует группа людей, вынужденных скрываться, крайне нуждающихся в создании тайного общества, имеющих хороший практический опыт подобной деятельности в условия вынужденной кардинальной переоценки отношения к господствующей Церкви, при этом утративших связи со своим разгромленным орденом. С другой стороны, все факты говорят о существовании и активной деятельности в Средние века разветвленной тайной организации, члены которой, по всеобщему признанию, в известный период назывались «каменщиками» (масонами), что дало основания считать их близкими или родственными гильдии этих мастеров, хотя никаких свидетельств такого родства не существует. Более того, мы имеем дело с людьми, которые спасались, прибегая к помощи правил Старой хартии франкмасонов, хотя сама гильдия каменщиков (масонов) никакой нужды в этой Старой хартии не испытывала.
Наконец, можно ли считать чистой случайностью, что рыцари-тамплиеры и франкмасоны были единственными во всей европейской истории группами людей, связывающими себя с Храмом Соломона, и готовы ли историки дать этому объяснение?
Тамплиеров и масонов сближает столь многое, в их историях так много, казалось бы, случайных совпадений, что в них можно запутаться и растеряться, а потому исследователь должен быть внимателен и осторожен. Чтобы прийти к каким-то выводам, приходится вести поиск в разных направлениях. Прежде всего следует рассмотреть ритуалы, предания и историю самого масонства, чтобы отклонить или принять то, что совершенно определенно свидетельствует о родстве и подобии между масонами и тамплиерами. За последние 270 лет не раз делались попытки выявить связь между двумя этими организациями, но неопровержимых фактов, подтверждающих это родство, не было найдено, и все эти попытки в конечном счете были признаны неубедительными. Вместе с тем практически все исследования происхождения масонов шли по направлению изнутри к внешнему, что напоминает изготовление определенной формы для имеющейся легенды или символа. Мы же попытаемся направить свой поиск извне внутрь, стремясь выяснить причины, по каким тайное масонское общество образовалось именно в Англии, почему только там сложились условия, позволившие ему выжить и сохранить тайну своего существования несколько столетий.
Часть IIФранкмасоны
Пролог
Лучшего места для прогулок, чем Викторианская набережная Темзы в Лондоне, нет в целом свете. Украшением набережной служит Игла Клеопатры — древний египетский обелиск, датируемый временем фараона Тутмоса III (около 1500 лет до н. э.). Его несколько раз передавали в дар английскому народу, но только в 1877 г., при Георге IV, была осуществлена его морская перевозка в Лондон. По пути обелиск затонул во время шторма в Бискайском заливе, но место кораблекрушения было мелким, обелиск подняли со дна и водворили в его новый дом.
Установка Иглы Клеопатры на набережной в 1878 г. стала крупным событием, и многим хотелось, чтобы это событие и древний памятник стали к тому же свидетелями английской истории. Расшифровка иероглифов позволила открыть культуру трехтысячелетней давности, и на обелиск была возложена еще одна задача — сохранить следы современной английской культуры для исследователей будущих времен. С этой целью под основание обелиска были заложены два запечатанных керамических кувшина с предметами, отражающими наивысшие достижения Британской империи. В числе прочих вещей в кувшин положили полный набор монет свежей чеканки, поскольку английская денежная система, считавшаяся лучшей из лучших в мире, являла собой одно из величайших достижений Великобритании.
Полный перечень «направленных в будущее» вещей был опубликован в день торжественного открытия обелиска в лондонской газете «Таймс». Однако никто не обратил внимания на один из малопримечательных предметов и никто его не прокомментировал. Это была двадцатичетырехдюймовая железная линейка. Какое же достижение символизировала эта линейка? Изобретение дюйма? Только для грамотного масона этот предмет не представлял собой загадки. Эта линейка, называемая «двадцатичетырехдюймовой меркой», служит очень важным символом в преданиях и церемониалах масонов. Это первый предмет, который вручается неофиту масонской ложи, получающему звание ученика. В морально-этическом плане этот предмет служит масону напоминанием о необходимости разумно распределить двадцать четыре часа суток на труд, отдых и благотворительность. В легенде она фигурирует как одно из орудий убийства мастера-каменщика, построившего храм Соломона, что обыгрывается также в церемонии посвящения в степень мастера.