истинным христианством.
Выше мы указывали на то, что Новиков определял масонство как следование «по стезям христианства». Работа же в стенах ложи не давала простора развитию стремлений Новикова. Если другие могли удовлетворяться самоанализом и в нем одном находить работу для своей духовной деятельности, то для Новикова нужно было широкое поле деятельности. Не только о себе, но и о других думал Новиков; о просвещении народа и исправлении заблудших мечтала его душа.
К чему же призывал Арндт? Христос, говорил Арндт, указал путь к истинной жизни. Надо идти на помощь ближнему, надо идти к слабым и больным, надо помогать своим братьям-людям, ибо в этом — истинная вера, истинное служение Богу. Житие современных людей, говорит Арндт, совершенно не христианское, подобное, как бы они жили в язычестве. Через веру, через покаяние люди смогут стать истинными христианами — новыми людьми, и это будет их второе рождение.
Но трудно быть христианином, ибо учение мира противно учению Христа. Люди забыли Христа. Они заменили его Христом из золота, камней и драгоценных металлов. Надо вернуться к Христу.. и тогда, через любовь, истинный христианин обретет царствие Божье внутри самого себя.
Надо отметить еще одну черту в учении Арндта — его отрицательное отношение к современному духовенству и в некоторых случаях к обрядности современной ему церкви. Для людей, затронутых вольтерьянством и искавшим вместо религии обряда религии души, это имело громадное значение. В дальнейшем мы увидим, с какой страстностью отдается Новиков проведению в жизнь этих идеалов.
Новиков в Москве
Мы не будем останавливаться на той стороне жизни русского масонства, которая являлась продолжением толкований таинственных и аллегорических идеалов Сен-Мартена. Конечно, «мартинизм» развивался в русском масонстве, у него было много последователей, он принимал те и другие, часто утрированные, формы. Но не к ним пошел Новиков, и об этом свидетельствует его практическая деятельность. Новиков принимал систему Сен-Мартена, но из нее он выбирал то, что находилось в связи с главным положением «неизвестного философа», — «Путь добра». Та масса книг по вопросам христианства, та помощь бедным, своим братьям-людям, которую широко развивал Новиков, свидетельствуют о том «пути», по которому он пошел в своей дальнейшей деятельности. Стремления Новикова ясно выразились после переезда его из Петербурга в Москву. Связь Новикова с Москвой благодаря кн. Трубецкому начала налаживаться с того момента, как Новиков вступил в масонский орден. Новиков нередко бывал в Москве «на короткое время», а в один из своих приездов в 1778 г., когда кн. Трубецкой «со своею ложею вступил в Москве в соединение с кн. Гагариным» на началах шведской системы, Новикова «уговорили принять шведский седьмой градус». И, несмотря на то, что это сказано Новиковым на допросе у Шешковского, мы не считаем возможным сомневаться в искренности его слов; не потому только, что шведская система плохо усваивалась Новиковым, и не потому, что Рейхель советовал Новикову сторониться этой системы. Нам кажется, что главная причина лежала в том, что Новиков был занят совсем другими делами.
Новиков задумывал то громадное дело, которое в дальнейшем создало ему славу первого русского издателя просветительных книг. 21 апреля 1778 г. Новиков писал Я.Н. Булгакову: «я на сих днях еду в Москву и буду там жить». А 1 мая того же года он уже подписал контракт на взятую им в аренду на 10 лет типографию Московского университета.
И в дальнейшем мы увидим, как Новиков осуществляет на деле свою «работу». Он понял, что просвещение возможно лишь через книгу. Понял, что неудача сатирических его журналов зависела от произвола власти, что те, кого он хотел сатирой обратить к новой жизни, с любопытством читают его листки, а исправления нравов не замечается. Новые организации — масонские ложи, на которые он возлагал свои надежды, сами не знают, чего они хотят, или, лучше сказать, не знают, как им достигнуть того, к чему они стремятся. И вот Новиков принимается за тяжелую, медленную, но верную работу: просвещение русского народа через книгу.
С этого времени не только по словам Новикова, сказанным на допросе187, но и по соображениям чисто практического характера ослабляются тесные связи Новикова с масонством. Уехав из Петербурга, Новиков прекратил свое участие в прежней ложе, а в Москве ему было не до того, он был занят приемкой типографского «материала», проверкой счетов и проч. Когда же мы поближе познакомимся с деятельностью Новикова как издателя, мы увидим и цель его — служить просвещению.
Какие книги издает Новиков?
Это — учебники и ученые сочинения. Кроме того, значительное место занимают книги религиозно-нравственного содержания. Здесь мы находим: Деяния. Симона, епископа рязанского, Памятник повседневный каждого православного христианина, Послание Фотия Патриарха Константинопольского, Предопределение человека, Душеспасительные размышления, О познании Бога, Третье прибавление к словарю церковному Протоиерея Петра Алексеева, Слово об истинной славе и проч.188 Это уже не прежние издания Новикова — как «Трутень» и «Живописец», и не Вивлиофика. Это — новая полоса в деятельности Новикова, и мы знаем, как в дальнейшем она развивалась все шире и шире. Несомненно, однако, что издательская деятельность Новикова неизбежно должна была быть тесно связана с привлечением авторов и переводчиков. Новикову необходимо было иметь общение с людьми, которые помогали бы ему в работах. Вот почему Новиков стал расширять круг своих знакомств. Близость с Херасковым, а позднее с кн. Трубецким давала возможность Новикову подойти к тому кружку, который группировался вокруг куратора университета Хераскова. Но и Херасков, и Трубецкой, и другие — были масоны.
Из истории масонства в России мы знаем, что в то время кто только не был масоном! Точнее, масонство было идентично тогда с понятием интеллигенции в настоящее время. И нельзя видеть в этом что-либо исключительное. Масоны признавались открыто. Если же и была «тайна собраний», то она вызывалась потребностью со стороны самих масонов. Правительство масонов не преследовало. Видные деятели эпохи, князья и графы были масоны. Больше того, наследник престола Павел Петрович имел отношение к масонству. Исследователи масонства Пыпин, Лонгинов и Ешевский считают заслуживающими внимания сведения о принятии великого князя Павла Петровича еще в 1776 г. в масонский орден. Мы не будем приводить имена знатных и влиятельных лиц, которые принадлежали к масонству, но все это указывает лишь на то, что масонство признавалось как явление естественное и уж во всяком случае не заключающее в себе чего-либо исключительного. Вот почему сближение Новикова с литературными кругами Москвы неизбежно должно было снова поставить его в тесную связь с масонами. Правда, скоро в дальнейшей жизни Новикова произошло событие, которое заставило его принять ближе к сердцу интересы масонства. Событие это было — знакомство и сближение с Иваном Егоровичем Шварцем.
И.Г. Шварц
Рис. И.Г.Шварц.
Иоганн Георг, или Иван Егорович Шварц, как его называли в России, был искренний масон. Мало того, основы его масонских идеалов коренились там, на родине масонства, на Западе. В 1776 г. князь И.С. Гагарин, путешествуя за границей, познакомился со Шварцем, немцем, родом из Трансильвании (родился он в 1751 г.), и пригласил его в качестве гувернера к детям Александра Михайловича Рахманова189. Приехав в Могилев, где жили Рахмановы, Шварц выучился русскому языку. Во время своих поездок в Москву он познакомился через В.И. Майкова с кн. Трубецким. Трубецкой принял Шварца в ряды русских масонов. Живя в Могилеве, Шварц основал там ложу и завязал сношения с Курляндией, где присоединился к старым масонам «Строгого наблюдения». Недолго пробыл Шварц в Могилеве. Уже в 1779 г., со смертью Рахманова, он переехал в Москву. Несомненно, связи Шварца с Москвой были довольно сильны, ибо в том же 1779 г. Шварц был назначен экстраординарным профессором Московского университета по кафедре «философии и беллетров». Благодаря Майкову и Трубецкому состоялось знакомство Новикова со Шварцем.
Можно думать, что знакомство это было естественным ввиду тех целей и задач, которые ставили себе Шварц и Новиков. Кроме того, об издательской деятельности Новикова знали даже за границей. Таким образом, не говоря о масонских интересах, Новикова и Шварца связывали те просветительные стремления, к которым так привязаны были и тот и другой. В своих ответах на допросе у Шешковского Новиков сообщил, что «по масонству я со Шварцем не говорил ни слова и крайне остерегался, чтобы допустить и его говорить о том с собою, потому что я почитал его стрикт-обсервантом». Надо полагать, что это — преувеличение, ибо странно было бы, чтобы Новиков, вращаясь в масонских кругах, не участвовал в разговорах о масонстве. Да и сам он говорит, что ценил Шварца «наипаче за отменное его дарование изъясняться о самых ученейших материях просто, ясно и вразумительно». Надо полагать, что эти «ученейшие» материи не могли не иметь отношения к масонству. Шварц — увлекался философскими вопросами. Новиков тоже постоянно стремился к «общему о мире повествованию», правда, он присоединял еще одну черту в своих увлечениях и интересах. Он искал, после неудач в своей деятельности как издателя сатирических журналов, «новых путей быть полезным своему отечеству». Неизбежно между Шварцем и Новиковым должны были подниматься разговоры и о масонстве. Правда, Новиков знал, что тот вид масонства, к которому принадлежали Шварц и он сам, не есть «истинный вид» масонства. Ложа, в которой двери открыты для каждого, где этот каждый увлекался лишь внешностью, — не есть искание выхода. Такие ложи могли оказывать влияние на широкие круги, но для искания истины, или «высших степеней», как принято было выражаться, нужно было бы иметь более тесный, замкнутый кружок. И мы знаем действительно, что уже в конце 1780 г. образовался в Москве небольшой кружок, всего из восьми лиц, куда вошли кн. Н.Н.Трубецкой, М.Херасков, кн. А.Черкасский, И.П.Тургенев, кн. Энгалычев, А.М.Кутузов, И.Г.Шварц, Н.И.Новиков. Позднее к ним присоединился и кн. Ю.Н.Трубецкой. Помимо «искания истины» были и некоторые формальные причины к такого рода обособлению. Системы Рейхеля и Елагина не удовлетворяли «лучших» из русских масонов. Шведская система также была не по душе Новикову и его друзьям. Поэтому кружок старался обособиться и в этих целях основал новую ложу «Гармония», которая характеризовалась также как «Тайная и