План приемной ложи[43]. T.C.
Может статься, вы вспомнили тут слова Священного Писания: “Свет во тьме светится и тьма его не объят”. Человек наружный — тленен и мрачен, но внутри его есть некая искра нетленная, принадлежащая Тому Великому, Всецелому Существу, Которое есть источник жизни и нетления, Которым содержится вселенная. Вступя к нам в намерении просветиться, при первом шаге получили вы некое весьма изобразительное поучение, что желающий света должен прежде узреть тьму, окружающую его, и, отличив ее от истинного света, обратить к нему все внимание. Повязка, наложенная тогда на ваши глаза, загородила то чувство, которое едва ли не более прочих развлекает наше внимание, дабы вы, устраняясь от наружных вещей, сильно действующих на наши чувства, всего себя обратили внутрь себя, к источнику вашей жизни и блаженства». Цель Ордена троякая: сохранение и передача потомству таинства (тайного знания); исправление членов Ордена; исправление собственным примером и людей, вне общества находящихся, а также всего рода человеческого. Орден требует исполнения семи должностей[42]: повиновение, познание самого себя, отказ от гордыни, любовь к человечеству, щедрость к людям, скромность, любовь к смерти. Ритор подробно разъясняет важность этих обязанностей, их неразрывность, а затем сразу же требует доказательства первой, третьей и пятой; в знак послушания испытуемый должен позволить завязать себе глаза, в знак отвержения гордыни — снять верхнюю одежду, эти отличия земной жизни, в знак щедрости, — отдать все деньги и драгоцен ности. Приставив к обнаженной груди острие меча, ритор выводит посвящаемого из черной храмины.
«Труден путь добродетели» — такими словами почти неизменно начинал ритор свои наставления во время шествия в ложу. Необычное зрелище представляло собой это шествие: вели разутого, полураздетого человека, неуверенно ступавшего, невзирая на дружески направлявшую руку сопровождающего, одетого вычурно, украшенного различными знаками и лентами, в круглой шляпе и с накинутой на плечи епанчой; длинный сверкающий меч держал сопровождающий в вытянутой свободной руке и острием его слегка касался обнаженной груди посвящаемого. Один неверный шаг, неосторожность — и ранение неизбежно. А между тем путь неровен, — то «каменные крутизны», то куда-то «в неизвестные глубины нисходящие скользкие ступени». «Елико возможно должно теснить путь испытуемого, — гласят уставы, — вести его против всех свирепствующих стихий на испытание духа и воли его».
Но кончается трудный путь, слышно пение:
«От нас, злодеи, удаляйтесь,
Которы ближнего теснят;
Во храмы наши не являйтесь,
Которы правды не хранят!»
«Вход воспрещен злому вольнодумцу, рабу пороков и страстей, для злобных сердцем властолюбцев, сынов неги, сластолюбцев не растворятся врата масонской ложи».
Другая песнь сменяет первую, — это не угроза приближающемуся профану, а ободрение посвященным.
«Мужайтесь, братья избранны,
Небесной мудрости сыны,
Помыслите, к чему вы званы,
Что были, есть, и быть должны».
Тремя ударами в дверь ритор просит доступа в ложу. Песнь смолкает.
Приоткрыв дверь, брат стерегущий спрашивает: «Кто нарушает покой наш?», и сопровождающий, от имени ищущего, говорит: «Свободный муж, который желает быть принят в почтенный Орден Свободных Каменщиков».
Тогда Великий мастер предлагает целый ряд вопросов, которые так же, как и ответы на них, передаются через сопровождающего и стерегущего брата.
«Как зовут? Сколько лет от роду? Где родился? Какого закона? Где жительство имеет? Какого звания в гражданском обществе?» Еще не отзвучал последний ответ, как Великий мастер восклицает: «Впустите его!»
Тогда сопровождающий отступает от посвящаемого, и спустя немного времени второй надзиратель вкладывает в его правую руку свою обнаженную шпагу, направив ее острие к сердцу. Так он доводит испытуемого до ковра, у которого его останавливает, придав ногам положение прямого угла. Посвящаемый должен ответить на шесть вопросов: «Первейшим ли вы признаете долгом, чтобы Высочайшее Существо, Источник всякого порядка и согласия, почитать, страшиться и любить? Признаете ли вы начертанное в Откровении Слова Его за истинное к высочайшему совершенству путеводство? Согласны все сие вами тако признаваемое в самых деяниях ваших с крайней верностью наблюдать и исполнению всецелую жизнь посвятить? Признаете ли всех людей вообще за братию свою? Думаете ли, что служить и благотвор-ствовать им есть дело волею Божиею, взыскуемое и собственное блаженство ваше составляющее? Первейшею целью исполнения сих должностей почитать согласны ли? Данное вами слово свято ли для вас?» После утвердительных ответов Великий мастер возглашает: «Слышите, любезные братья, что этот свободный человек в своих намерениях тверд. Добровольно соглашается он посвятить себя должностям нашим, подчинению. Согласны ли вы на то, чтобы он был принят в общество наше?» Выражается согласие, заканчивающееся троекратным: «Ей, тако!»
Великий мастер велит второму надзирателю совершить с испытуемым три символических круга по ложе: первый круг — от запада через север. Восток и юг снова на запад; второй — через юг, восток и север, а третий — как первый. На каждом круге водящий тихим голосом наставляет испытуемого о трудности пути к добродетели и премудрости, о необходимой отваге и стойкости в следовании избранному пути, по которому нельзя вернуться, сохранив честь. Затем посвящаемый подводится к Великому мастеру, который берет с него обязательство скромности и верности: «Ничего об Ордене отнюдь не открывать никому, не удостоверившись тщательным испытанием, что он истинный свободный каменщик; ложе всегда пребыть верным, с крайним послушанием наблюдать обряд ее, благу оной всечасно споспешествовать, от всякого вреда посильно охранять. Союз братства со всеми свободными каменщиками ненарушимо сохранять и от часу большему утверждению оного всеми силами споспешествовать. Всем людям, наипаче же собратьям, помогать во всяких случаях, никогда не отрекаться, разве что такая помощь имеет послужить ко вреду благонравия и чести нашей».
Отличительные знаки должностных лиц: Управляющего ложи (молоток и наугольник), обоих надзирателей (отвесы), старшего диакона (циркуль), ученика (грубая железная лопаточка), мастера (изящная золотая лопаточка) (Госуд. арх. М.ин. д. Собр. Елагина). T.C.
Управляющий мастер объясняет всю важность обета; еще не поздно отказаться от посвящения, но раз произнесенный обет связывает его с братством и дает братству полную власть карать за его невыполнение.
Но ищущий света неустрашим, он упорствует в требовании посвящения, и Великий мастер восклицает:
«Преклоните колена пред жертвенником нашим, подайте правую руку». Левым обнаженным коленом испытуемый становится на подушку, лежащую перед жертвенником, правую руку возлагает на открытое на первой главе Святого Иоанна Евангелие. К его обнаженной груди приставляется открытый циркуль. Он обещает принять на себя все обязательства во всей их силе и все требуемое свято исполнять. «Ей, обе-щаюся в том и столь свято, сколь любезно для меня имя честного человека». Испытуемого поднимают, прикладывают к его языку печать молчаливости. «Узрите нас впервые», — торжественно говорит Великий мастер; повязку снимают, и в полутьме ложи, освещенной лишь пламенем горящего на жертвеннике спирта, посвящаемый различает блестящие мечи, устремленные на него. «Видите все устремленные на вас орудия наши, на случай, ежели, паче чаяния, измените обязанностям? Не в том намерении, что думали мы когда обагрить руки свои кровью вашей, суд страшнейший того ожидает вас. Казнь беззаконных в руце Божией». По всей ложе громко трижды разносятся повторяемые братьями последние слова о казни беззаконных. Вновь посвящаемому завязывают глаза, и ложа ярко освещается, пока Великий мастер говорит: «Сколь мщение ужасно преступнику, столь обрадователен благочестивому свет. Да узрит свет!» Повязка снята; вспыхивают ярким светом фальшфейера и быстро гаснут под возглас: «Тако угасает свет и все утехи с ним, но хранящий волю Божью пребывает вовеки!»
Все братья поднимают мечи вверх острием высоко над головами.
«Мы всякое земное величие, все чувственные забавы и утехи почитаем ничем, не большей цены и прочности, как и оное, на миг осенившее вас пламя и исчезнувший уже по нем дым.
Обет ваш верности запечатлейте, соединив кровь вашу с кровью всех братий».
Вновь ставят испытуемого на колени перед жертвенником; он сам должен приставить циркуль к своей обнаженной груди, ведущий обряд подставляет чашу для крови, а Мастер, ударяя по головке циркуля молотом, трижды говорит: «Во имя Великого Строителя мира; в силу данной мне власти и достоинства моего; по согласию всех присутствующих здесь и рассеянных по всему земному шару братий принимаю я вас в ученики свободных каменщиков». И, протянув через жертвенник обе руки, кладет их на плечи принимаемого, говоря: «Достояние твое и часть твоя да будет Господь Бог твой», а все братья восклицают: «Господь благословляет праведные и наказует беззаконные».
«Знайте, — заканчивает Великий мастер обряд посвящения, — знайте, что все, зависящее доселе от доброй воли вашей, наблюдение указанных вам семи должностей стало долгом вашим. Жребий ваш решился!»
Новопринятого уводят, чтобы вернуть ему одежду, и вновь вводят в ложу для разъяснения смысла обряда, для вручения мастерка, запона, рукавиц, символов, подобных изображенным на ковре.
Перевязь мастерской степени (собр. Об. л. др. п.). T.C.
Ритор объясняет сокровенный смысл:
«Путь из черной храмины в ложу — это путь из тьмы к свету, от безобразия к красоте, от слабости к силе, от невежества к премудрости, от земной юдоли к блаженной вечности. Благий посланник, направляющий, предостерегающий — это искра Божества в совести человеческой, это глас патрона Ордена, Иоанна Крестителя, взывающий к покаянию, глас, слышимый в сердце каждого, это благодать Всевышнего через испытание препятствий, огорчений земной жизни, приводящая к вратам Эдема, в сонме избранных, потому-то посвященные — все в свете ярком ложи, и лишь посвящаемый во тьме завязанных очей. Путешествие вокруг ложи — те же горести земной жизни, но, свершая с посвящаемым круг, надзиратель знакомит дух принимаемого с понятием о вечности. Слепо верить дол