Гравюра из собрания Румянц. музея
Четверо управляющих петербургскими ложами были, кроме того, призваны к министру полиции, который от имени государя спросил их, желают ли они, чтобы вольнокаменщическое братство было под покровительством правительства, или желание их удовольствуется, если оно будет только терпимо. Покровительство может быть даровано лишь при полном подчинении министру полиции, если же они желают ограничить свою подчиненность доставлением одних только сведений о деятельности своих лож, оно будет «терпимо». Выбор управляющих ложами остановился на втором предложении, и они представили на просмотр и разрешение акты.
Интересно, что А.Ф. Лабзин актов своей ложи не представлял, а И.В. Бебер не представил актов высоких степеней шведского обряда, ограничившись обрядами иоанновских лож.
На время просмотра бумаг особо назначенным от правительства комитетом, в который, в частности, входил и М.М. Сперанский, велено было приостановить прием новых членов, однако другие работы в ложах продолжались.
Просмотренные комитетом масонские законоположения и об-рядники были возвращены И.В. Беберу, и вместе с тем дано разрешение ложам шведской системы производить работы, но с обязательством ежемесячно представлять правительству через министра полиции[109] краткие отчеты о всем происходящем в ложах.
Выдача разрешения ложам французской системы несколько замедлилась, невзирая на удостоверения А.А. Жеребцова и гр. М.Ю. Виельгорского, что все занятия в их ложах ограничиваются выполнением церемониалов и благотворительностью.
Прототип масонской обрядности
Промедление в отношении ложи «Соединенных Друзей» и «Палестины» тем более вызывает удивление, что А.Д. Балашов принадлежал к составу этих лож и, посвященный в высшие степени, был хорошо осведомлен об их «предмете». Сомнения, следовательно, явились в комитете, который имел большее значение в данном случае, нежели министр полиции.
М.М. Сперанскому и другим, неизвестным нам пока членам комитета, более по душе пришлась шведская система, нежели французская, в которой усмотрен был дух вольномыслия, а потому рождались опасения за будущее, когда управление ложами могло перейти в руки «нетвердые» или «неверные».
8 октября 1811 г. ложа «Палестины», все еще не получившая разрешения работать, обратилась с письмом уже к графу А.К. Разумовскому как министру народного просвещения с ходатайством о возвращении актов и о разрешении возобновить прием новых членов, приостановленный в течение года. Тогда, наконец, воспоследовало давно ожидаемое разрешение, однако это разрешение было такого рода, что в случае каких-либо недоразумений ложи могли быть закрыты, как это выяснялось из проекта постановления о масонских ложах, одновременно сообщенного Управляющим мастерам.
Проект был составлен главным образом на основании положения прусского короля Фридриха-Вильгельма III от 20 октября 1798 г. против тайных обществ — конечно, с изменениями соответственно обстоятельствам, бывшим тогда в России.
Предполагалось запретить: 1) те общества и собратства, в которых «главные или побочные занятия состоят в том, чтобы с какою бы то ни было целью рассуждать» о предполагаемых в государственном правлении переменах или о средствах, которыми могут быть осуществлены эти перемены, или о мерах, уже предпринятых с этою целью; 2) в которых «безвестным начальникам обещают послушание клятвою или поднятием руки словесно, письменно или каким бы то ни было образом; 3) в коих известным начальникам обещают неограниченное послушание, не исключая даже всего, относящегося к государству и нравственности; 4) кои требуют обета молчания относительно тайн, открываемых сочленам; 5) кои имеют тайную цель или которые для достижения известной цели употребляют тайные средства или сокровенные таинственные иероглифические формы»[110].
В начале проекта помещены постановления полицейского устава, изданного при императрице Екатерине II 8 апреля 1782 г., относительно охраны управою благочиния «законом утвержденных» обществ, товариществ, братств или подобных установлений; не утвержденные законом признаются «за действительные», а если они приносят «вред, ущерб или убыток» всеобщему благу или вовсе лишены какой-либо пользы, то подлежат «уничтожению и запрещению».
Итак, масонское братство, не принявшее предложенного покровительства, чтобы более или менее быть свободным в своих делах, этим самым ставило себя вне законной охраны: в каждую минуту проект мог получить силу закона, воззрения на масонские работы могли измениться, а ложи — быть закрытыми, что и случилось в 1822 г.
В силу указанного проекта терпимою была признана лишь «Великая Директориальная ложа Владимира к Порядку», начальники лож обязывались ежегодно подавать министру полиции списки всех членов союзных лож с обозначением звания, занимаемых должностей, времени рождения под угрозой штрафа в 200 руб. и лишения возможности производить работы. Наименьший возраст для посвящения определялся в 25 лет. О месте работ каждой ложи необходимо было сообщать министру полиции. Ответственность за весь союз возлагалась на Управляющего Великой ложей. Кроме лож, о которых заявлено было министру полиции, всякие собрания запрещались под страхом предания суду и соответственному наказанию. Грозил суд и наказание и тем, кто будет способствовать учреждению обществ, примет их в своем доме, и, наконец, тем, кто, зная о существовании таковых, не доведет это до сведения надлежащих властей.
Из Эккартсгаузена «Таинство креста», 1814 г.
Невзирая на столь строгий проект, сообщенный для руководительства в дальнейших работах, розенкрейцерские ложи А.Ф. Лабзина, И.А. Поздеева, П.И. Голенищева-Кутузова, а также вольнодумные сборища Всеволожского продолжали свои работы в тиши.
Но что еще более обращает на себя внимание, так это восстановление во всем ритуальном блеске по неразрешенным, непросмотренным правительством актам тайного высшего правления шведской системы (для соединенных лож) светлейшего капитула Феникса. Капитул Феникса, учрежденный Великим Шведским Востоком для Петербурга в 1778 г., с тех пор являлся верховной масонской властью, имевшей целью охрану обрядности и законов шведской системы, строгого послушания и право суда над всеми членами союза, высшими и низшими, «дела коих не должны подлежать ведению профанских судей, так как до них не принадлежит о сем судить». Члены правления должны были оставаться неведомыми братьям союза, власть их была безгранична. Капитул выделял из своего состава директорию, орденский совет, который разделялся на две палаты, верхнюю — законодательную и нижнюю — исполнительную.
Во главе капитула встал по единогласному избранию И.В. Бебер, получивший наименование мудрого из мудрых, викария Соломона. Избранный пожизненным Великим префектом, он был неответственен в своих действиях перед братьями и несменяем.
Всем членам капитула присвоены были тайные имена, под которыми они и вписывались в отчеты о заседаниях и пр. Для переписки служил шифр, его было несколько образцов. К занятию должностей в капитуле допускались братья, посвященные в семь степеней, причем от них требовалось 16 колен дворянства и в четырех чистота от примеси крови неверных (турок, сарацин и др.) и иудеев.
Каждый вступивший в капитул получал, кроме орденского имени, герб и девиз, которые вписывались в матрикул ордена и сообщались дружественным капитулам других стран, но не братьям нижних степеней. Для директории капитула Феникса существовала особая инструкция, данная из Швеции в 1780 г. за подписью герцога Карла Зюдерманландского.
Одновременно с возобновлением деятельности капитула была открыта и ложа св. Андрея под названием Сфинкса для посвящений в 4-ю и 5-ю степени, шотландского ученика, подмастерья и мастера. Позднее, надо полагать, около 1812 г. открыта была и вторая шотландская ложа под названием св. Георгия. Посвящения в 6-ю степень совершались в капитуле Феникса.
Ритуалы посвящения сохранялись в капитуле и были очень полны до 7-й степени включительно.
Каково же было ритуальное убранство тайного капитула Феникса? Описание его мы находим в обряде посвящения в 7-ю степень рыцарей храма или Запада[111].
Блистательный капитул Феникса освещен восковыми свечами: их 81. Мягко светят они в высоких семисвечниках и трехсвечни-ках. Снежно-белый шелк балдахина над троном префекта резко отличается от пурпурного сукна, которым обиты стены. Вышитый на балдахине ярко-красный иоанновский крест кажется обагренным кровью. Трон, одетый в пурпурный бархат, и жертвенник, покоящийся на четырех львиных золоченых головах и покрытый белым шелком с Андреевским крестом, вышитым зеленым шелком и золотом, стоят с востока на возвышении о семи ступенях. На жертвеннике Библия и небольшой открытый гроб, высеченный из камня, с фигурою последнего Гроссмейстера Тамплиеров в орденском одеянии, на положенной возле гробовой крышке высечен крест Храмовников и буквы I. В. М. В. А. Д. 1314, означающие: Иаков Бургундиус Молэ, сожженный в Лето Господне 1314.
С востока от трона орденское знамя; с запада в полном вооружении когда-то славного Ордена Тамплиеров недвижно, словно на страже, стоит рыцарь с опущенным забралом. Посреди зала водружена мрачная виселица с подвешенным тамплиерским крестом; золоченый гробовой покров, затканный серебром пламени, скрывает большую часть красного сукна, которым обиты пол и все средоточие зеленого Андреевского креста, рассекающего по диагонали весь пол зала.
С запада и востока на двух столах, крытых белым шелком, возложены орденский меч, корона, шпоры, лампада, наугольник и ленты со знаками. Рыцари Запада, или храма, все в рыцарских доспехах, герольды выделяются белыми шелковыми мантиями и белыми шляпами с белым и красным пером, у обрядоначальников — белые жезлы из слоновой кости с черными наконечниками, прелаты в белых далматиках с красными нагрудными крестами, в больших белых шерстяных плащах духовных рыцарей.