и ИИ на одной из баз в Скайллийском Пределе.
— Эта база была уничтожена, — напомнила им посол Гойл, пытаясь играть на их сочувствии, — десятки людей погибли в результате ничем не вызванного нападения.
— Не это является целью нашего сегодняшнего собрания, — произнесла азари. За внешней мелодичностью, присущей голосу ее расы, скрывался холод. — Мы собрались здесь, чтобы обсудить непосредственно Сайдон.
— Посол, — включился в разговор саларианец, — вы, разумеется, понимаете, какую опасность для галактики представляет искусственный интеллект.
— Альянс принял все мыслимые меры предосторожности в ходе исследовательских работ на Сайдоне, — ответила Гойл, отказываясь признавать за собой вину.
— Вы не можете ничем подтвердить это, кроме ваших слов, — парировал турианец, — а своими действиями в прошлом вы доказали, насколько ненадежной может быть ваша раса.
— Это не касается всей вашей расы в целом, — быстро произнесла азари в попытке сгладить замечание турианца. — Люди только начинают входить в галактическое сообщество, и мы, со своей стороны, сделали все, чтобы принять вас.
— Подобно турианцам, захватившим Шаньси в ходе Войны Первого Контакта?
— Совет встал на сторону человечества в том конфликте, — напомнил ей саларианец. — Турианцы готовились ответить на атаку, они собирали свои силы. Миллионы людей погибли бы, если бы не наше вмешательство.
— Я полностью поддерживал действия совета тогда, — сделал замечание турианец. — В отличие от некоторых представителей моей расы, я не держу зла на человечество или Альянс. Но я также считаю, что вам не должны делаться никакие поблажки.
— Когда мы пригласили человечество войти в Пространство Цитадели, — подхватила мысль турианца азари, — вы согласились строго придерживаться законов и решений Совета.
— Вы хотите сделать из нас козлов отпущения, лишь только потому, что мы вытесняем батарианцев из Предела, — обвиняющим тоном произнесла Гойл. — Я знаю, их посольство пригрозило покинуть Цитадель, если не будет принято каких-либо мер.
— Мы слушали их дело, — признал саларианец. — Но мы не предпринимали никаких действий. Предел — это свободная территория, и политика Совета заключается в том, чтобы не вмешиваться в местные разногласия до тех пор, пока они не представляют угрозы Пространству Цитадели. Мы уважаем независимость всех рас по всем вопросам, кроме тех, которые угрожают всей галактике.
— Как, например, ваши исследования искусственного интеллекта, — добавил турианец.
Посол раздраженно покачала головой.
— Вы же не настолько наивны, что полагаете, будто только люди занимаются подобными исследованиями!
— Не наивность, а мудрость заставляет нас так думать, — возразила азари.
— Ваших людей не было здесь, когда кворианцы пали от рук гефов, — напомнил ей саларианец. — Это была самая яркая демонстрация того, какие опасности таит в себе искусственное создание разумной жизни в любой форме. Человечество просто-напросто не осознает, насколько велик этот риск.
— Риск? — Гойл сдерживалась, чтобы не перейти на крик, продолжая свое наступление. — Единственный риск заключается в том, что вы закапываете головы в песок в надежде, что ничего не произойдет! Гефы все еще продолжают жить где-то, — продолжила она. — Синтетическая жизнь уже существует, это реальность. Создание настоящего ИИ, быть может, целой искусственной расы, неизбежно. Возможно, они уже где-то созданы, и лишь ждут того, чтобы их нашли. Если мы не будем изучать искусственную жизнь сейчас, в лабораторных условиях, будет ли у нас шанс выстоять против них?
— Мы прекрасно понимаем риски, непосредственно связанные с созданием искусственной жизни, — заметила азари. — Но мы вовсе не считаем, что у нас не будет иного выбора, кроме как вступить с ними в противоборство. Подобное отношение свойственно лишь людям.
— Прочие расы приветствуют подспудные принципы взаимного сосуществования, — менторским тоном объяснил саларианец. — Мы видим силу в единении и сотрудничестве. Однако, люди, похоже, все еще верят, что соперничество — это ключ к процветанию. Как раса, вы враждебны и агрессивны.
— Все расы борются за власть, — ответила посол. — Единственная причина, почему вы трое сидите тут и отправляете правосудие надо всей остальной галактикой, заключается в том, что расы Совета контролируют Флот Совета!
— Совет всеми возможными силами пытается сохранить мир по всей галактике, — зло проговорил турианец. — Деньги, корабли, а также миллионы наших же граждан по доброй воле служат во имя величайшего блага!
— Часто случается так, что решения Совета идут вразрез с интересами наших собственных рас, — напомнил ей саларианец. — Вы прекрасно это знаете: турианцев заставили заплатить крупные репарации Альянсу после этой вашей Войны Первого Контакта, хотя еще можно было поспорить о том, чье вины больше в этом конфликте — их или вашей.
— Связь между философскими теориями и практическими действиями достаточно ясна, — признала азари. — Мы не отрицаем, что конкретные представители отдельных рас, также как и расы в целом, будут искать способы расширить свои границы и влияние. Но мы верим, что лучший способ достичь этого — это понять необходимость компромиссов: готовы ли вы, люди, на взаимные уступки?
— Понимание этого позволяет нам приносить жертвы во благо других, — подвела итог она. — Можете ли вы, положа руку на сердце, сказать то же самое о человечестве?
Посол не ответила ничего. Будучи верховным представителем Альянса в Цитадели, она досконально изучила принципы межзвездной политики. Она была очень хорошо знакома со всеми решениями, которые Совет принимал за два последних столетия. И хотя в их решениях всегда прослеживался едва заметный уклон в сторону интересов их собственных народов, все, что они только что сказали, было чистой правдой. Азари, саларианцы и даже турианцы имели заслуженную репутацию самоотверженных и альтруистичных рас на галактической политической арене.
Это было одно из обстоятельств, которое плохо укладывалось в ее голове: то, как другие поддерживали хрупкий баланс между собственными интересами и коллективным благоденствием рас, поклявшихся в верности Цитадели. Интеграция и включение чужих культур в межзвездное сообщество было легким до такой степени, что казалось неестественным. У нее была теория, что это каким-то образом связано с основополагающей технологией Протеанцев, которой обладали все космические расы. Это давало им что-то, что объединяло их, что-то, на чем можно было строить отношения. Но почему же тогда человечество не могло войти в это сообщество так же легко?
— Мы собрались здесь не затем, чтобы спорить о политике, — наконец произнесла посол, уклонившись от ответа на вопрос советника азари. Неожиданно она почувствовала неимоверную усталость. — Что вы собираетесь делать с Сайдоном? — Незачем было оттягивать неизбежное; в любом случае, она никак не могла повлиять на решение Совета.
— На человечество и Альянс будут наложены санкции, — ответил ей турианец. — Это серьезное преступление, и наказание должно быть соответствующим.
«Может, это всего лишь составная часть включения человечества в межзвездное сообщество?» — устало подумала Гойл. — «Постепенный и неизбежный процесс, который поставит Альянс в один ряд с другими расами, подчиняющимися Совету».
— Как часть этих санкций, Совет назначит ряд представителей для наблюдения за деятельностью Альянса в Пределе, — заговорил саларианец, углубляясь в детали наказания человечества.
«Может, мы просто слишком отличаемся от большинства других рас?» — думала Гойл, вполуха слушая выносимый приговор. — «Может, мы не подходим этому сообществу, потому что что-то не так в нас самих? В истории были примеры рас, таких, например, как кроганы, которые были воинственны и враждебны по своей сути. В конце концов, кроганы поплатились за это, вызвав гнев остальной части галактики. Это привело к почти полному их истреблению, превратив их в разбросанный по галактике, умирающий народ. Было ли это участью человечества?
— Эти назначенные Советом представители будут также проводить регулярные проверки всех баз и колоний Альянса, включая Землю, чтобы убедиться, что вы четко следуете законам и правилам Цитадели.
«Может, противоборство — наша вторая природа?»
Человечество, несомненно, было агрессивным. Не говоря уже о самоуверенности, непреклонности и безжалостности. Были ли эти качества изъянами? Альянс распространял свое влияние дальше и быстрее, чем любая другая раса до него. По ее прикидке, Альянс сравняется по силе с расами Цитадели через 20–30 лет. Вдруг все части головоломки сложились для нее в единую картину.
«Они боятся нас!» — усталость и апатия, владевшие послом Гойл всего лишь минуту назад, исчезли, когда она осознала это ошеломляющее открытие. — «Они просто-напросто боятся нас!»
— Нет! — резко сказала она, прервав монотонную речь саларианца, продолжавшего зачитывать список их требований.
— Нет? — озадаченно произнес он. — Что «нет»?
— Я не принимаю этих требований, — она чуть было не допустила ужасную ошибку. Она позволила этим чужакам манипулировать ею, заронить зерно сомнения в ее душу, и она уже начала сомневаться и в себе, и в своем народе. Но сейчас она не собиралась падать ниц перед ними. Она не собиралась извиняться перед ними за то, что человечество вело себя по-человечески.
— Это не обсуждается, — предупредил ее турианец.
— А вот в этом вы неправы, — с жесткой улыбкой произнесла она. Человечество выбрало ее в качестве своего представителя, защитника своих интересов. Ее долгом было защищать права каждого мужчины, каждой женщины, каждого ребенка на Земле и в остальной зоне влияния Альянса. Они нуждались в ней сейчас, и она будет сражаться за них!
— Посол, возможно, вы не поняли всю серьезность этой ситуации, — предположила азари.
— Нет, это вы не понимаете, — сурово ответила Гойл. — Эти санкции нанесут непоправимый ущерб человечеству. Альянс не допустит этого. Я не допущу этого.