После нескольких часов во вселенной Mass Effect быстро становится очевидно, что предполагаемое утопическое будущее на самом деле более чем несовершенно. Цитадель кажется воплощением идеального футуристического общества – огромного, красивого и спокойного. Однако это лишь видимость. Когда Тали возвращается на станцию в Mass Effect 3 и вспоминает свой первый приезд, Шепард с трудом верит своим ушам. Она была ранена и плохо себя чувствовала из-за пулевого отверстия в ее костюме. Когда она попыталась предупредить Совет о планах Сарена, вместо этого офицер СБЦ приказал ей убираться, назвав ее «крысой в скафандре». Три года спустя она становится адмиралом и послом своего народа. Она работает с агентом, который оскорбил ее, и предпочитает не напоминать ему об их первой встрече. Тали считает, что офицер изменился за последние несколько лет, и не видит смысла рассказывать ему об этой старой истории. Однако это яркий пример того, что антикварианский расизм – один из самых распространенных в галактике, но не единственный.
Антимигрантские чувства
В серии распространены предрассудки, и с первых часов игрок приходит в замешательство. Несмотря на то что Шепард и его (ее) экипаж совсем недавно прибыли на величественную Цитадель – центр политической жизни и абсолютный символ прогресса, – некоторые общественные недостатки вскоре становятся очевидными. Тали – молодая кварианка, которая рискует своей жизнью, чтобы предупредить власти о серьезной опасности. Но ее задача осложняется тем фактом, что никто не доверяет представителям ее народа. Мигрирующий флот воспринимается как напоминание о предубеждениях против кочевых народов. Кварианцы никогда не остаются надолго на одном месте; они живут, беря только самое необходимое, что не мешает большинству рассматривать их как потенциальных воров и преступников. Они оказались в изгнании несколько столетий назад – после создания гетов, которых сочли угрозой для органиков. Они продолжают расплачиваться за ошибки своих предков, и некоторые примеры из Mass Effect 2 поражают. Совершающая паломничество молодая кварианка вынуждена жить в рабстве, чтобы расплатиться с долгами, в то время как другая представительница ее народа без каких-либо доказательств подозревается в краже. Волус обвиняет ее в краже кредитной карты, и офицер СБЦ, ведущий дело, кажется, склонен ему верить. Когда Шепард находит карту и доказывает невиновность кварианки, волус не испытывает никаких сожалений и даже заявляет, что «она все равно могла ее украсть». Офицер подхватывает, говоря юной паломнице, что он будет присматривать за ней и что, если она не сможет найти себе жилье, он арестует ее за бродяжничество. Шепард может дать им продолжить или, наоборот, преподать урок и выступить против их ксенофобских рассуждений.
Отметим, что в оригинальной версии у актрисы озвучивания, предоставившей свой голос Тали, было задание говорить с максимально экзотическим акцентом, чтобы подчеркнуть ее кочевое происхождение. Расчет увенчался успехом: иногда игрокам было сложно определить, какой акцент больше напоминает ее речь – ближневосточный или восточноевропейский.
Темная сторона
Если уже первый эпизод обескураживал, показывая определенные формы расизма в будто бы положительной вселенной, Mass Effect 2 пошла еще дальше. Центральные главы трилогий обычно самые мрачные (можно привести в пример фильмы «Империя наносит ответный удар» или «Назад в будущее 2»), и здесь дело обстоит так же. Один из самых ярких примеров – азари, раса, считающаяся идеальной во вступительном эпизоде. Красивые, сильные, умные, нежные и способные прожить более тысячи лет, они, кажется, не имеют недостатков. Во второй части мы, в частности, обнаруживаем сомнительные практики азари на планете Иллиум, где допускается рабство. Многие из них занимаются незаконной деятельностью: например, капитан Васэ, возглавляющая агентов «Затмения», или Ариа, королева преступного мира в системах Терминус. Короче говоря, все представления об азари разбиваются вдребезги.
В первом эпизоде только один побочный квест показывает азари с криминальными наклонностями, настраивая эмиссара Насану Дантиус против ее сестры Далии. Мать Лиары, матриарх Бенезия, работает с Сареном. Но выясняется, что она одурманена и в действительности присоединилась к Сарену в попытке разрушить его планы. Лиара также рассказывает Шепард(у), что на таких, как она (чьи родители обе являются азари), очень плохо смотрят в обществе и что быть названной «чистокровной» – худшее из оскорблений. Mass Effect 2 показывает несколько примеров убеждения в том (в первую очередь у Моринт), что чистокровные азари – это будущее расы. На Иллиуме агент Эриния заявляет, что вселенная была бы лучше, если бы азари были единственными, кто эволюционировал, и, следовательно, если бы остались только чистокровные азари. Это интересный подход к расовой дискриминации, который возводит безупречность азари до крайности. Обычно ксенофобы выступают против неоднородности, но азари, будучи выше этого, считают, что отсутствие смешения является слабостью. В конечном счете, их открытость по отношению к другим такова, что они могут быть нетерпимы к несмешанным парам внутри своей расы. Также Самара замечает, что ужасное состояние Ардат-Якши встречается только у чистокровных азари. Это еще больше подогревает страхи перед ними и заставляет думать, что это своего рода наказание от природы.
Прочеловеческие идеи
Ксенофобское поведение людей заметить проще всего. Также оно одно из наиболее подчеркнутых, потому что, к сожалению, его проще всего изобразить. В будущем, которое предлагает нам Mass Effect, можно поздравить друг друга с тем, что, похоже, среди людей больше нет этнического разделения, то есть ксенофобии одного человека по отношению к другому. Однако склонность не принимать других никуда не делась, а просто обратилась к инопланетянам. «Цербер» – наиболее яркий тому пример. За протекционистской риторикой (с псом Цербером в качестве символа) скрывается простое стремление к превосходству человеческой расы над остальными. Не все члены «Цербера» разделяют это видение: сложно увидеть в Миранде, Джейкобе и Келли убежденных ксенофобов. Более того, во втором эпизоде игроки сами должны работать на «Цербера» – скорее по необходимости, чем по убеждению. На этом этапе организация – необходимое зло, поскольку Совет и Альянс отказываются помогать Шепард(у). Однако репутация организации никогда не была хорошей, о чем свидетельствует отказ Эшли при встрече с Шепард(ом) на Горизонте (хотя она известна своим недоверием к инопланетянам). Более того, тогда Эшли снова говорит об этом, все же уточняя, что никогда не вступит в союз с такими экстремистами, как «Цербер».
Организация Призрака – не единственная, кто пропагандирует прочеловеческие идеи. Политическая партия «Терра Фирма» разделяет эти убеждения. Здесь мы снова можем заметить, что такого рода мысли, похоже, отстутствуют у большинства других рас – за исключением батарианцев, которые считают людей своими заклятыми врагами с тех пор, как те появились на межзвездной политической арене. Таким образом, расизм присущ не только людям, но среди людей его легче всего заметить. Некоторые отступнические реплики Шепард(а) могут показаться ксенофобскими, особенно в первом эпизоде. Обычно они выражают проявление патриотического чувства: «Человечество превыше всего». В некоторых случаях это иллюстрирует один из недостатков диалоговой системы, поскольку игроки могут выбирать ответ Отступника, никак не ожидая, что персонаж проявит подозрение или враждебность по отношению к пришельцам. Более глобально тема ксенофобии вписывается в одну из основных тем Mass Effect: необходимость объединить разные народы во имя общего дела, оставить разногласия и сосредоточиться на том, что их объединяет. Поскольку человечество только недавно вышло на межгалактическую сцену, понятно, что некоторые опасаются очень продвинутых цивилизаций, которые поселились здесь гораздо раньше; однако крайности всегда идут рука об руку. Серия рассматривает эту тему с нескольких точек зрения, и хотя люди могут показаться ограниченными, к ним тоже относятся с некоторым подозрением. Другие расы неодобрительно смотрят на их продвижение на политической арене, что позволяет людям получить влияние, гораздо большее, чем у тех, кто был членом Пространства Цитадели в течение нескольких столетий. Это один из главных вопросов саги: как доказать ценность человечества, чтобы оно было окончательно принято остальным сообществом. Некоторые выступают за мир и с самого начала пытаются сосуществовать с другими, уважая правила Совета. В то же время другие, такие как «Цербер», предпочитают эгоистичный путь, основанный на силе.
Всем этим народам явно трудно доверять друг другу. И, вдобавок к этому, в научной фантастике расизм может принимать формы, с которыми мы еще не сталкивались в реальности. В случае Mass Effect дискриминация не ограничивается органическими расами.
Синтетики: опасные или угнетенные?
Истории о роботах, борющихся за свои права, часто встречаются в жанре научной фантастики. Айзек Азимов внес значительный вклад в то, чтобы мы иначе смотрели на роботов, но об этом мы поговорим более подробно в следующей части этой главы. Что касается проявлений расизма, гетов можно рассматривать как класс рабов, восставших против своих мучителей. Подобно работорговцам, кварианцы заперли себя в системе мышления, которая освобождает их от любых сомнений и вины. Угнетать народ легче, когда удается убедить себя, что они не живые существа, а предметы (что прямо заявляет одна из адмиралов Мигрирующего флота, чтобы оправдать свою ненависть). Изначально геты были рабочей силой, их хозяева имели над ними абсолютную власть, право даровать жизнь или смерть. Конечно, бывает трудно определить, что такое жизнь и сознание и какие различия могут существовать между органическим и синтетическим существом. Но власть имущие, к сожалению, не обременяют себя такими деталями. Кварианцы (как и работорговцы, веками свирепствовавшие во всех слоях североамериканского общества) заявляют, что рабы находятся на их службе, потому что «у них нет души»; другими словами, притеснение, по их мнению, оправдывается чем-то смутным, неопределенным. Хуже того, они пытаются убедить себя в том, что держать рабов под контролем – это и их право, и долг, чтобы не позволить тем выразить свою якобы жестокую природу. Это особенно иронично со стороны кварианцев, которые сами часто становятся жертвами предрассудков.
Синтетические существа часто используются в научной фантастике как аллегория борьбы угнетенных: например, в двух эпизодах под названием «Второе возрождение» в серии короткометражных аниме «Аниматрица». Там показывается, как машины (после того как на них охотятся, избивают, пытают и убивают) восстают против человечества и заключают его в Матрицу. Эта тема повсеместно встречается с тех пор, как Азимов представил роботов в новом свете и с их помощью высветил проблемы общества. Среди недавних игр – шутер Overwatch от Blizzard, который, несмотря на внешнюю легкость и ставку на многопользовательский режим, строит свою вселенную на фоне борьбы между людьми и омниками – роботами, наделенными сознанием. Это популярная аллегория, которая позволяет отразить реальную борьбу, не указывая на конкретных людей. В случае с Mass Effect или другими космическими операми речь идет как о роботах, так и о различных инопланетных расах, которые находят отражение в истории человечества.
Будь то геты, представленные сначала как простые машины-убийцы, кварианцы, считающиеся ворами, или кроганы, выставляемые безмозглыми и бессердечными животными, предрассудки разбиваются вдребезги, когда игрок через Шепард(а) просто удосуживается с ними поговорить. Выслушать их историю, понять их жизнь, их мысли и прежде всего их надежды.
В случае с такими персонажами, как Легион или СУЗИ, эти вопросы добавляются к проблемам искусственного интеллекта, которые в серии также рассматриваются под разными углами.