Тамара, стараясь не замочить ноги, попыталась обойти строение.
– Мы на маленьком острове! – крикнула она, дрожа от холода. – Тут ничего больше нет! Сваливаем! А то я щаз околею!
Пашка подошел к воде, стараясь не поскользнуться на обледенелых ступенях. Вода была чистой, и было видно, что спуск длинный, и ступеней под водой еще много. Что произошло в этом мире – Всемирный потоп?!
Сзади него раздались хруст и мерный стук.
– Вход, вход! – закричала Алина.
Он обернулся – шлюз быстро закрывался.
– Скорее! – заорал Пашка. – Тамара, сюда!
Он кинулся к входу, поскользнулся и больно ударился коленом о ступень. Из-за угла, визжа, выскочила Тамара, но было поздно – опускалась дверь куда быстрее, чем поднималась. Алина в растерянности стояла рядом и шлепала по камню ладонью.
– Тут нет кнопки, нет! – все повторяла она.
Пашка, чертыхаясь, начал метаться около нее, пытаясь обнаружить запорный механизм, но его действительно не оказалось. Только холодный, мокрый, испещренный царапинами камень. Гробница какая-то!
– Что делать?! – закричала Тамара.
– Этого не может быть! – потрясенно произнес Пашка. – Кто делает шлюзы без возможности войти снаружи?
– Нашел что спрашивать! – закричала Тамара еще громче. – Какой в этом метро вообще смысл, скажи лучше?!
– Я виновата, я! Простите… – лепетала Алина, чуть не плача. – Надо было внутри остаться, оттуда же можно открыть, а я…
– Спокойно, спокойно! – стуча зубами, Пашка пытался придумать план спасения. – Никто ни в чем не виноват! Я сейчас… У нас же есть бластеры! Мы можем расплавить дверь, и…
– А вдруг та, вторая, не откроется?! – вскричала Тамара. – Если нет герметичности, внутренняя дверь может вообще больше не открыться!
Это было верно, на то и система шлюза. Но кто сказал, что она работает как на космическом корабле или подводной лодке?
Налетевший порыв леденящего ветра взлохматил Пашке волосы. Он нервно пригладил их ладонью и посмотрел на Алину. У нее уже синели губы. Так и насмерть замерзнуть недолго. Сколько можно было продержаться – час, два? Чайки подлетели к ним ближе, видимо, присматривая потенциальную добычу. Это он во всем виноват, он! И нечего перекладывать вину на какие-то там параллельные миры и происки разных Одноусов.
С моря налетели соленые брызги, солнце как-то незаметно скрылось, и снег пошел интенсивнее.
– Сделай же что-нибудь, Паша! – взмолились девушки.
Из любой ситуации есть выход! И этот выход нужно было найти. Выход. Найти… Правильно! А может быть…
Он бросился бежать вокруг «колокола» станции. Строение было небольшим, около тридцати метров в диаметре, и ровно на противоположной стороне Пашка увидел еще одни ребра и между ними – второй шлюз. И на этот раз с кнопкой, спрятанной в углублении! Можно было догадаться. Это же хоть и имитация, но все-таки метро – один вход и один выход!
– Сюда! Сюда! – осипшим от волнения голосом закричал он, но в этом не было нужды – девушки не отставали от него.
– Жми скорее! – взмолилась Тамара.
Пашка почти ударил по кнопке, и к их безумной радости шлюз тут же начал открывать свой зев. Они еле дождались, пока можно будет войти, и, когда ввалились внутрь, снег уже валил крупными хлопьями.
Пашка хлопнул по внутренней кнопке. Прощай, негостеприимное море!
Это оказался совсем другой эскалатор, сомнений не оставалось. Маленький, узкий, всего на две лестницы. И все здесь было старым, грязным, ржавым и мокрым. С потолка капала вода, слева на стене искрил кабель. Прежнего эскалатора видно не было – покинув тамбур, они оказались в узком помещении, ограниченном по бокам влажным серым бетоном. И тут же спереди – жужжащий, квакающий эскалатор с единственной лентой. Но этого не могло быть! Здание наземной станции, если его можно было так назвать, не могло вместить в себя столько техники и коммуникаций. Получалось, что… что станция внутри была куда больше, чем снаружи? Пашка замотал головой, будто отгоняя от себя назойливую муху. Их куда-то переместили, всех вместе! Вышли, значит, из одного мира, а вошли в другой. И обратно уже никак? Впрочем, стоило ли удивляться…
– Не, ну это ваще пипец! – возмущалась Тамара, сидя на ступеньках эскалатора, несущего их вниз. – Под землей точно спокойнее! А я говорила тебе, Пашка, нечего наверх соваться, сначала надо людей найти! – Она пыталась привести в порядок свои намокшие волосы. – Что, что ты головой мотаешь?
– Да ничего… – Пашка вздохнул. – Странно все это.
– О да, еще как странно! Ты просто кладезь народного откровения!
– Да ладно тебе, Тамарка, чего ты опять, – улыбнулась Алина Пашке. – Сейчас дойдем до следующей станции, уж там-то люди будут, а?
– А с чего это им там быть? Тут этих заброшенных полустанков, может, десятки тысяч! Мы не на Земле, ясно? А знаете что? – Тамара внезапно замерла. – Я вам скажу, что это такое. Это заброшенный туристический маршрут мерзких инопланетян по земным мирам, вот что это такое. И ключевое слово тут – «заброшенный», а не «мерзких».
– Да ладно! – уставилась на нее Алина.
– Точно говорю. Я даже согласна на следующей станции подняться наверх, для проверки. И вы сами убедитесь. Уверена, что там будет или дремучий лес, или руины какой-нибудь Камбоджи, или… ну, не знаю, что еще. Но точно пустынное и опасное место, это уж как пить дать.
– А если город? – спросил Пашка.
– Город?
– Да, туристический город, жилой, современный, с людьми. Ведь туристы ездят в Париж или Токио, верно?
– Ну ездят…
– Вот и мы поедем.
Тамара издала страдальческий стон, но ничего не ответила.
Они спустились вниз, и Пашка окончательно убедился, что станция тут другая.
– «Северная-14», – прочитала название станции Алина. – А там вроде семнадцатая была?
– Семнадцатая, – задумчиво подтвердила Тамара, разглядывая серую облицовку овального вестибюля, утыканного аляповатыми колоннами с витиеватыми капителями. Снаружи колонны были покрыты толстым слоем стекла. При этом освещение было слабое, желтое, и холл выглядел довольно мрачно и тоскливо. – Итак, мы попали на другую ветку. Здо́рово. Плутали-плутали и заплутали еще больше.
– Напоминает «Автово», – сказал Пашка.
– Напоминает, да не оно, – заметила Тамара.
Они медленно вышли к перрону. Пашка решил проникнуть в диспетчерскую и попытаться оттуда позвонить. И тут краем глаза он что-то заметил. На скамейке справа кто-то сидел! Он резко развернулся.
– Не стреляйте… – пролепетала маленькая худая женщина лет сорока, светленькая, со спутанными волосами, в таком же блеклом платьице и стоптанных туфлях – настоящая «серая мышка». Обеими руками она сжимала небольшую сумку. – Вы пришли наконец!..
– Ой, а вы кто? – Тамара подбежала к ней. – Вы работаете здесь? Где мы находимся, не подскажете?
– Пожалуйста, нет-нет, – замахала руками женщина. – Я ничего не знаю! Я… мне… вы не видели моего Васеньку, Васеньку не видели?
Закрыв лицо руками, она горько зарыдала. Девушки принялись успокаивать ее.
– Вы давно здесь? – спросила Алина, гладя ее по руке.
– Сутки! Сутки уже! – услышали они сквозь рыдания. – А мой Васенька потерялся! Сыночек…
Пашка растерянно встал рядом. Вот и еще люди, затянутые с «Горьковской»!
– Вы не видели моего сына, не видели? – продолжала рыдать женщина.
– Сколько ему лет и где вы его видели в последний раз? – спросил Пашка.
– Семь лет, семь годочков, почти восемь, – не унималась женщина. – Мы в Пушкин собирались пораньше, к сестре моей, давно уж собирались, да времени все не было… А у метро смерч налетел, жутко было, закружило все, я и…
– Простите, но мы не видели вашего сына, – извинилась Тамара. – А вы хорошо искали? Куда он мог пойти?
– Я… Я везде тут обошла, даже наверх поднималась, но нет его нигде. Может, он по рельсам пошел? Но это невозможно! Он воспитанный у меня, послушный ребенок, без моего разрешения – ни-ни, никуда!..
– Наружу выходили? – спросил Пашка.
– Нет, я… Я не смогла выйти, там все закрыто! И телефон не работает – связи нет, понимаете?
– А потом вы все это время просидели здесь? – спросила Алина.
– Да, да. – Женщина вытерла слезы платком. – Пожалуйста, помогите найти моего сына, умоляю вас!
– Наверху его нет, мы только что оттуда, простите, – сказала Тамара.
Незнакомка тут же залилась новыми слезами:
– И нет вокруг никого, совсем никого! Куда все подевались, объясните мне?! Это что, война?
– Это не война. Хотя мы… сами точно не знаем, – осторожно ответила Тамара. – Но теперь вы не одна и…
– Вы есть хотите? – спросила Алина. – Вы же сидите тут целые сутки! У нас и сыр и мясо есть…
– Нет, не хочу! – Женщину сотрясали рыдания. – Вы не поможете мне, не поможете, я знаю…
Пашка взвыл и кинулся к диспетчерской. Сейчас он к чертям собачьим разнесет эту дверь и дозвонится до людей!
– Ты куда? – крикнула ему вслед Тамара.
– Я сейчас!
Пашка подбежал к диспетчерской, прицелился и, не раздумывая, выстрелил в дверь, ближе к замку. Бластер вздрогнул, на его панели моргнула красная лампочка, а дуло окутало мягкое голубоватое свечение – беззвучно, без отдачи. Никакого яркого луча и звуков «пиу-пиу». Зато от двери посыпались искры, брызнул раскаленный металл, и на месте ручки образовалась круглая дыра размером с небольшое яблоко.
– Не устрой там пожар! – крикнула Тамара, выглянувшая вслед за ним в вестибюль. – Ты что там, полную мощность выставил? Убавь!
Пашка ногой толкнул дверь и прошел внутрь. Еще одна диспетчерская, практически ничем не отличающаяся от других. Такие же пульт, стол, шкаф, плакаты в советском стиле, но на исковерканном русском. И телефон. Совсем древний, черный, он висел на стене, и провод его был цел – уходил в стену без всяких розеток.
Пашка схватил тяжелую эбонитовую трубку. Сигнал! В трубке гудел сигнал! Это был мощный, солидный, умиротворяющий звук цивилизованного мира, и Пашка сразу успокоился. Так… Он поискал глазами листок с номерами телефонов. Ага, вот, первая же строка в списке: «Дђжурња. Тђл. 012». Дежурная, наверное. Он набрал номер.