Летом, первый раз взглянув на все это, Соломон решил было, что имеет дело с компьютерной игрой на научно-фантастическую тему, но последующий анализ функциональности показал, что это не так. Тогда запуск программ Фаронова подтвердил его выводы – к играм они не имели отношения, но странноватые комментарии все равно оставались для него загадкой. Когда же он стал посвятом, то сразу решил, что ничего особенного там не упоминалось, и это обычная реальность: бластеры, перемещения в пространстве, другие миры… И только после Нового года стало выясняться, что не все так просто. Да, метростроевцы перемещались между параллельными мирами, но это дело плохо контролировалось, имело массу ограничений и было зачастую неудобным и энергозатратным. Фаронов же нащупал путь, который мог кардинально изменить положение в практике телепортации. Также посвяты не умели копировать предметы. Совсем. А Тунгус показал, что это принципиально возможно – требовалось лишь улучшить сам процесс, по сути компьютерный алгоритм, запускаемый где-то в недрах неведомой Машины. И Метрострой не умел творить Норы. Тунгус не стал объяснять, что это такое, но его ухмыляющаяся физиономия ясно говорила: это что-то очень важное… Впрочем, Соломон уже бывал в месте а-ля космическая станция, где Фаронов скрывался. А еще рыжеволосый хакер пообещал Соломону… вечность. В смысле бессмертие. Тут уже Павел лишь посмеивался, но в общем-то очень даже был не против.
Со Станнум они стали встречаться еще реже, это уже напрягало и огорчало их обоих. Но, кажется, девушка ничего не заподозрила, сказав лишь, что она все понимает и «трудись, дорогой, трудись: первое время – самое тяжелое, тебе необходимо лучше въехать в тему, тебе нужно заслужить доверие». Опять эти слова о доверии! А ведь была пара моментов, когда Павел чуть было не проболтался ей о Тунгусе!.. Ему нужно быть очень осторожным…
Также Соломон пытался отыскать информацию о Сенокосце – том самом «материальном призраке», привидевшемся ему перед посвящением-розыгрышем. Однако сведения об этом человеке оказались строго засекреченными. В базах данных и справочниках Метростроя упоминались лишь куцые разрозненные факты: вот есть такой оперативник, родился в Саратове, пятьдесят два года, завербован посвятами в девяносто первом, в Метрострое конкретно – с девяносто четвертого. В девяносто седьмом получил награду «За отвагу» в операции «Кленовый лист» (спасение нескольких поселений переселенцев соседнего кластера миров), а в девяносто девятом – высшую награду: «Алмазную звезду почета», вот только за что – оставалось неизвестным. С две тысячи пятого года Сенокосец начал сопровождать группы исследователей, отправляющихся за Святым Граалем – Ядром Машины. И с этого момента о нем не было совершенно никаких официальных упоминаний. Павел осторожно расспрашивал о Сенокосце коллег, но в ответ получил лишь кучу противоречащих друг другу мифов и домыслов, что еще больше раззадорило его. Говорят, с десятого года Сенокосец был внедрен в какую-то полукриминальную сталкерскую группировку, а вернувшись в двенадцатом, стал сотрудничать с командой Гордеева, так сказать, на факультативных началах, иногда целыми неделями безвылазно находясь в своем кабинете (в том самом, где Соломон видел его), а иногда пропадая на месяц или два в дальних рейдах по заказу каких-то секретных отделов. После одной из таких командировок Сенокосец несколько месяцев провел в посвятовской больнице. Говорят, собирали его по кусочкам… Но занимался ли он к этому времени Ядром, тоже никто не знал, даже Фаронов, который не раз пытался «подкатить» к нему, чтобы разнюхать пару-тройку секретов Мультивселенной. Сенокосец, по его же признанию, не особо ему доверял. В общем, история оперативника была темной и таинственной… Но постепенно новые дела, Тунгус и все, что с ним было связано, отодвинули Сенокосца в жизни Павла на задний план.
Почти месяц он разбирался в коде Фаронова. Подготовка у метростроевских программистов и практика под началом Шустрика здорово помогли ему, особенно с учетом того, что Тунгус не особо объяснял свои идеи, утверждая, что он и сам тут в поте лица трудится, ночами не спит, похудел на пять кило и что для того Павла и наняли – разгребать чужой код. Тем не менее многое было улучшено, кое-что даже существенно, но Соломон начал опасаться, что Фаронову этого будет недостаточно, и он его в «настоящие напарники» не возьмет. Он начал свои собственные изыскания, уже не ограничиваясь простой правкой кода – Тунгус предоставил ему возможность подключаться к Машине через Нору и исполнять программный код. Что это значило – «подключаться к Машине через Нору» – Соломон толком не понимал, но это его пока и не волновало. Зато к середине февраля он наткнулся на странное поведение сигналов, посылаемых этой самой Норе. Коммуникация, правда, была крайне неустойчивой, но Фаронов заявил, что быть того, мол, не может, разбирайся дальше. Боясь напортачить, Павел несколько суток силился понять, что происходит и как избавиться от помех. Затем, решившись-таки, сменил значения нескольких внутренних параметров – раз, другой, третий, с трудом расшифровал блок ответных сообщений, наугад изменил в них пару значимых цифр, переформатировал запрос, сформировал новый пакет данных и отослал его Машине. Ответ пришел неожиданный – Соломон долго не мог понять его смысл, а потом… а потом к вящей радости вдруг осознал, что общается уже… с другой Норой, не Тунгусовой! Да-да, и эта незнакомка отвечала ему! Вот только как понять, что же таинственное место рассказывало?.. И были ли эти данные сигналами автоматической системы или же за ними стоял … реальный человек?!
Это был четверг, в тот день Соломон сидел дома: отпросился у Гордеева, так как должны были прийти газовики, они проверяли в доме плиты. Жуя большой бутерброд с сыром, Соломон запустил обновленную программу – он хотел еще раз прощупать открытый им канал общения с неизвестной норой. Хакеру казалось, что он на пороге чего-то эдакого, неизвестного… крутого… В общем, Павел хотел похвастаться перед Фароновым.
Он подключился к загадочной Норе и начал с ней «переговариваться», получая все новые и новые пакеты загадочных данных. Постепенно в их структуре Соломон начал замечать некоторые закономерности. И цифры эти подозрительно напоминали… данные местоположения! Один и тот же блок байтов, постоянно встречаемый им, удивительно походил на сложно устроенные, но при этом четко идентифицируемые координаты, принятые в посвятовской системе телепортации. «Если считать, что любая Нора – это некое конкретное место, не важно где, то она по определению обязана иметь координаты, – рассуждал Соломон. – Это как айпи-адрес компьютера, долгота и широта на карте, уникальный номер мира, города, улицы, дома…»
И тут его озарило. Если имеется позиция, значит, ее можно использовать – на практике! Прямо сейчас! Ведь Павел уже улучшал код Тунгуса в модуле телепортации нового типа и потому знал, как можно перемещаться между мирами самостоятельно. Да, это была великая программа! Хотя бы потому, что в отличие от посвятовских трансферов, как правило, громоздких и прожорливых, это действительно была просто программа, контролируемый алгоритм с определенными данными. Имелся лишь один ключевой момент – нужно было использовать так называемый прямой доступ к Машине. Как его получить и чем он отличался от работы через артефакты Предтеч и рукотворные трансферы – уже другой вопрос. Вопрос, ответ на который Тунгус держал в секрете (и это, видимо, являлось его козырем), и при этом он заверял: подключившись таким образом к Машине, ее можно заставить делать все что угодно! Например, в плане телепортации переместиться из любого места в любое другое место. Плевое дело!.. Безопасно и с максимальными удобствами. Посвятам, мол, и не снилось. Правда, пока это было лишь теорией.
Однако запускать телепорт наобум мог решиться лишь законченный авантюрист. Но Соломона уже было не остановить. Трясясь от возбуждения, он скопировал в программу телепорта данные, настроил ее на пятиминутное возвращение, надел ветровку, прихватил на всякий случай большой складной нож, фонарик, бутерброд и, пару секунд поколебавшись, нажал на кнопку «Переход». Возникло окошко с вопросом: «Вы действительно хотите телепортироваться?», и далее шла длинная мудреная строка места назначения. О да, черт возьми! Ухмыльнувшись, Соломон нажал «Ок».
В глаза ударил яркий свет, уши заложило, его дернуло, швырнуло, и Павел упал на колени. Было жарко, душно и очень пыльно. В носу засвербило, и он яростно, в голос, чихнул, выронив из руки нож. Вокруг простиралась унылая холмистая степь, шевелился обдуваемый слабым ветерком невысокий ковыль, а по белесому, покрытому дымкой небу ползли далекие рваные облачка. Солнце стояло низко, освещая желтоватыми лучами унылый пейзаж. Соломон оказался на склоне холма. Он забарахтался, пытаясь подняться выше, но кроссовки по щиколотку утопали в мягкой почве, и взобраться на вершину удалось далеко не сразу. Отряхнувшись, хакер наконец выпрямился и огляделся. «Степь да степь кругом»… И ничего более. Ни птиц, ни насекомых. Сухой горячий воздух. Безжизненный, словно вакуум.
Но ведь у него получилось, получилось! И программа телепортации работала, и координаты, судя по всему, верные. Хотя… Павел задумался. С чего это он взял, что его переместило… в Нору? Что такое эти «норы»? Неизвестно. А где он сейчас находится? В какой-то степи. Калмыкия? Казахстан? Может, далекая Монголия? Хм… Ни дорог, ни каких-либо человеческих построек. Горячий воздух, колыхаясь, искажает даль… Что это вообще за мир?! Тут вообще есть кто-нибудь живой?!
Соломон снова огляделся и вытер со лба выступивший пот, оставляя на коже грязные полосы. Никакая это не Нора! Может быть, тот самый «отстойник», в который Тунгус принимал непрошеных гостей? Но Фаронов говорил: «провалялся без памяти на полу». А какой тут, на фиг, пол?! Одна сухая, рассыпчатая земля… Нет, что-то здесь не то. Черт возьми!.. С другой стороны… Соломон с облегчением выдохнул: по крайней мере, автовозврат должен был сработать. Буквально через пару минут. Хлоп – и снова у себя дома. Может, там уже газовики пришли…