– Макс! Макс! – затряс его за руку Соломон. – Ты что делаешь?! Блин!.. Да очнись же ты, очнись!
– Что, что такое?.. – забормотал в забытье Тунгус. – Ты кто… такой?..
– Макс, это же я!.. – зашипел Павел. – Ты же… мы… как ты можешь!
– Эй, ты! – возмущенно закричала на него новая подруга Фаронова по-английски. – А ты кто такой, собственно, и чего привязался к нему?! Отвали!
– Сама отвали, дура набитая! – по-русски рявкнул на нее Соломон. – Шалава, мать твою…
– А-а… – медленно расплылся в широкой улыбке Тунгус и уставился на Павла. – Соломон, Соломон, Соломонище… тараканище… по болоту идет, крокодила ведет!.. – И он попытался схватить Павла за несуществующий галстук.
– Да очухивайся ты уже скорее, дебил! – Соломон хотел поднять друга с пола, но тот был очень тяжел. – На фига ты подставляешь нас, что на тебя нашло?! Ты совсем сбрендил?! Свои же правила нарушаешь!
– Сол, ты зачем этого крокодила привел, а? Какая ж-жу-у-уть… – Фаронов комично свел глаза к переносице.
– Никого я не привел! Пошли скорее! Сам сидишь тут неизвестно с кем…
– Эх, Паша, Паша!.. Не гундось, как старый паровоз! Зануда… – Тунгус кряхтя поднялся и хлопнул Соломона по плечу. В его глазах постепенно начал проявляться разум. – Раскаяться никогда не поздно, а согрешить можно и опоздать. Запомни это, студент… – Он обернулся к новой подруге: – Ну, Кларисса, покедова! С тобой было хорошо, а без тебя еще лучше. Спасибо за дурь! – Устало махнув рукой и кое-как держась за Соломона, Тунгус побрел с ним к выходу.
Брюнетка сморщила свое миловидное личико и показала им средний палец.
– Умойся для начала, болван… – проворчала она, но выходящая парочка уже не слышала ее.
Почти двое суток Соломон не разговаривал с Тунгусом. После кутежа они благополучно вернулись по своим адресам, и на следующий день хакер на полигон не перемещался, так как рано утром Фаронов прислал короткое сообщение: «Отдыхаем. Трезвеем. Набираемся сил». Видимо, отходняк с непривычки – точнее, после долгого перерыва – у него был серьезным… Соломон как обычно отправился в Метрострой, и там Шустрик долго смотрел на него с подозрением, хакеру даже пришлось наплести, что, мол, встретил старого знакомого, отмечали окончание ипотеки.
На следующий день, уже на полигоне, Соломон «наехал» на партнера.
– Что происходит? – возмутился он, как только завидел Тунгуса, потягивающего апельсиновый сок.
– А что? – невинно округлил глаза тот.
– Как «что»?! Ты же сам говорил: безопасность!.. Ну, выпили, оттянулись, но порошок… Ты совсем обалдел? Начинаешь отрицать самого себя!
– Почему уж так сразу – отрицать? Люди иногда немного меняются, – улыбнулся Тунгус. – Если перемена к лучшему – то что в этом плохого? Сам подумай.
– Разве дело в этом?! – вспылил Соломон. – Да и что здесь хорошего?! А если бы что случилось? Местная полиция тебя не волновала? А если бы ты трансфер посеял – что делать?!
– А у тебя второй имелся, – снова улыбнулся Тунгус, – запасной.
– Я не понимаю тебя… я же… – Все доводы и увещевания у Павла куда-то улетучились. Он смотрел в ясные, но при этом насмехающиеся глаза Фаронова и не знал, что и как сказать, несмотря на то, что заготовил перед этим яростную обличительную речь «страницы на две». Нет, Тунгус был явно не так прост.
– Паша, да ты чего? – Рыжий развел руками. – Ну, малеха перебрал, с кем не бывает? Мы же были в чистом мире… на тот момент. Ты пойми: в жизни должен быть определенный баланс между работой, напряжением, стрессом – и отдыхом, то бишь релаксом. Иначе просто с ума сойдешь, сам превратишься в автомат, тупой и полуразваленный автомат. Мы же такими крутыми вещами занимаемся – закачаешься! Миры ломаем! Материю создаем! Скоро душу человеческую познаем, а ты… Здоровье свое тратим, блин!
С горечью Соломон услышал доводы, которыми сам еще недавно тешил себя. Но его привлекли другие слова Фаронова.
– Погоди, – нахмурился он, – ты сказал, что…
– Нам с тобой нужна компенсация, физическая и психологическая, – не слушая друга, горячо продолжал Тунгус. – Может быть, тебе оно и ни к чему, ладно, ты у нас городской, не то что я, блобовский. А отдыхать ведь тоже нужно – соответствующе… ты меня понимаешь, брат? Ты хоть помнишь мои жилищные условия, Паша? Не первый месяц сухпаек, без девушек и прочих развлечений. Тебе-то хорошо говорить! А я не собираюсь провести остаток своей жизни на помойке, фиг знает где и…
– Погоди! – Соломон попытался возразить, но Фаронов держал инициативу в руках и сразу хотел добить партнера своими довольно вескими, по его мнению, доводами:
– Сто́ит ли Машина, сама по себе, проживания в Норе? Не уверен, Паша, если уж так рассуждать, не уверен!.. Да, я давно планировал, что со временем удастся взломать основные функции Железяки, и найдутся пустые, свободные от посвятовской гегемонии миры, и вот в них, в этих вселенных, можно уже будет начать жить! А порошок Клариссы… или как там ее… так получилось, не нужно меня осуждать, потому что…
– Да погоди ты! – вскипел Соломон. – Ты сказал, что мир был на тот момент чист. Что это значит? Хочешь сказать, что сейчас он уже…
– Ага! – с грустной улыбкой кивнул Тунгус. – Он уже в системе Машины. Наш прыжок туда и подключил его, автоматически. Ну это не сразу произошло, только через несколько часов, хотя тут нужно еще статистику собрать: сам понимаешь, по одному случаю судить не стоит. Я думаю, раз для перемещений в свободные миры мы используем Железяку, то и сей факт становится ей, ясен пень, сразу же известен. Вот она и заносит новый чистенький мирок в свои грязные списки. Значит, со временем там появятся и метростроевцы, и сталкеры, и жирафоиды всякие, и прочие чокнутые проходимцы. Не сразу, конечно, но этого не избежать. А ведь об этом можно было догадаться с самого начала!
Соломон смачно выругался. Да, об этом можно было бы догадаться с самого начала.
– А следы?! – с тревогой спросил он. – Следы какие-нибудь остались, нас могут вычислить?!
– Я их потер, тут все как обычно, – пожал плечами Фаронов. – Большого бонуса мы с этого не поимели – так, отдохнули малеха и…
Соломон с рычанием бухнулся на стул и потер лоб.
– Пара-тройка часов тоже ведь подарок, – сказал Тунгус, – не так ли?
– Погоди-ка. – Соломон резко развернулся к своему компьютеру, «разбудил» его и принялся быстро печатать. – Возможно, если Машина может записать в эти свои списки новый мир, то его можно и удалить оттуда. Ведь есть же ошибочные ситуации в ее деятельности, правильно? Типа сбой. Так что такая возможность обязательно должна быть. Нужно только найти, где эти списки находятся.
– Правильно! – кивнул Тунгус. – Соображаешь! Ну-ка, ну-ка… – Он пододвинул стул к Соломону, и они вместе начали просматривать многочисленные строчки кода. – А это у тебя что? – Он ткнул пальцем в свернутое окошко одной из программ.
– А, это… – Соломон развернул программу. – Поисковик этих самых условно свободных миров, ты же видел его… Опа, ты смотри, сколько уже он нашел новеньких: триста пятьдесят восемь штук! Хе, вот уже триста пятьдесят девять… Да их, оказывается, в достатке имеется!
– Их должно быть многие миллионы, я думаю, – медленно ответил Фаронов. – Только что-то мне подсказывает – все это бесполезно. Ну-ка, коллега, перезапусти-ка свой замечательный поисковик – по этим же самым мирам, повторно. Есть у меня одно подозрение…
– Я понял тебя… – прошептал Соломон и внимательно посмотрел на Тунгуса. – Это было бы фигово, если ты прав, очень фигово.
– Давай-давай, не будем терять время, – поморщился Тунгус.
Павел изменил алгоритм, а затем снова запустил поиск. Из имеющихся на данный момент трехсот шестидесяти миров восемнадцать уже были Машине известны – от них приходило обычное вселенское «эхо»!
– Твою ж мать! – Тунгус хлопнул ладонью по столу. – Значит, что у нас с тобой получается? То ли Машина сама потихоньку ищет неизвестные ей миры, то ли сам факт нашего их прощупывания вызывает занесение их в ее список. Ведь мы же щупаем-то с помощью Машины, верно? Замкнутый круг получается!
– Тогда почему не все триста шестьдесят уже там, в ее списке? – парировал Соломон.
– Да кто ж ее знает?.. – проворчал Тунгус. – Может, Машке просто некогда! Но она их все равно потихоньку ищет, составляет, так сказать, каталог. Затем подключает, и посвяты получают к ним доступ. Ну как-то так…
– И неизвестно, когда это произойдет в каждом конкретном случае, – задумчиво заметил Соломон, – может, через час, а может, и через миллион лет.
– Точно! – кивнул Фаронов. – Хотя и этот вопрос, думаю, можно выяснить – вряд ли это случайный процесс. Эх, получить бы доступ к Ядру Машины, ее мозгам! Там же находится весь базовый код! Вот тогда мы бы всё узнали и взяли под свой контроль! – Его глаза снова горели, он принялся яростно жестикулировать. – Мы же с тобой только верхушку айсберга видим! Да, кое-что запускаем, что-то даже изменяем, но, как правило, – по готовым рецептам. А что там, внизу? Как нам понять, почему происходит то или иное событие и как оно происходит? И главное – можно ли создать свои правила игры? Эх, пока нам это удовольствие недоступно!..
– Это-то да, – вздохнул Павел. – Я обязательно найду эти списки и способы управления ими.
– Пока не трать на это время, – поморщился Тунгус, – нам вполне будет достаточно и нескольких часов.
– Нескольких часов? Для чего? – поднял на него глаза Соломон. Кажется, Макс опять взялся за свое!
– Для последующих шабашей, глупенький! – подтвердив его подозрение, Фаронов встал и быстрым шагом прошелся по пещере. – Пока нас не зарегистрирует Машина и всякие там чекисты не начнут совать свой длинный нос куда не следует, у нас всегда будет время в запасе! А тебе что, не понравилось? Ты не любишь отрываться? В Нью-Йорке ты какой-то грустный был, нет? А мне поначалу казалось, будто ты свой в доску парень… Это ведь так?
– Так-то оно так, но… Это было все как-то немного неожиданно.