— Что ты решил по поводу поступившего предложения Алекс? — спросила его леди Анна.
— Пожалуй, я склонен принять его.
— Я отправлю к тебе на учебу своего племянника, гоняй безжалостно этого бездельника. — подключился к разговору дед, и увидев удивление на лице леди Анны добавил. — Внучатого племянника естественно.
Могучий дед достал из кармана и протянул Алексу свою визитную карточку и продолжил.
— И вот еще что, ты наверняка захочешь открыть свою клинику и практику. Так вот, если эти старые пни из лицензионной палаты, или из департамента начнут ставить тебе палки в колеса, а они это могут. Сразу, без всякого стеснения звони мне, я решу эти проблемы.
А перед самым его уходом, леди Анна передала ему плотный запечатанный пакет со словами.
— Откроешь его и посмотришь дома, я думаю, тебе должно понравиться. До свидания Алекс.
Всю дорогу до дома, он периодически поглядывал на пакет, на ощупь, там были какие-то бумаги, но вот какие.
Аккуратно отрезав ножницами край пакета, он вытащил пачку документов. Это оказались документы о собственности, уже оформленные на его имя, на какое-то трехэтажное нежилое торгово-офисное здание в городе. Алекс нашел указанный адрес на карте, здание располагалось в третьем кольце, практически на границе со вторым кольцом, буквально через дорогу. Это была вставка, расположенная между двумя большими домами на перекрестке. Здание было относительно небольшое, но, относительно соседних зданий. Сколько оно стоит, он боялся даже представить, да это было и не важно.
Он уже знал из рассказов словоохотливого Леви Шапиро, что в третьем кольце недвижимость практически не продаётся, и не продается веками. А если и продается очень изредка, то выкупают ее только влиятельные и старые Дома на закрытых аукционах. Официального запрета, конечно же не было, но ни один столичный маклер, не рисковал нарушать это негласное правило. В четвертом и пятом кольце, можно было купить практически любую недвижимость, если есть деньги, и даже очень неплохую и в хороших районах, например на берегу реки. Но не в третьем кольце, называемом старым городом, как впрочем, и в первом и во втором кольцах, но там вообще, как будто отдельный город в городе, со своими особыми правилами.
Он внимательно изучил все бумаги, а после позвонил Марку Гольдбергу, тот, на удивление, оказался на работе, не смотря на выходной день. Так что они договорились о встрече, поскольку среди бумаг был договор дарения, который ему нужно было подписать.
Марк просмотрел все документы и сказал, что все в порядке, можно подписывать. Дальше они договорились, созвонившись предварительно с Леви Шапиро, на неделе выбраться, принять и осмотреть недвижимость, чтобы определиться с дальнейшими действиями.
— У тебя есть еще немного свободного времени? — спросил Марк, уже собиравшегося уходить Алекса.
— Да, а что ты хотел?
— Хочу кое-что проверить в архиве. Подождешь немного? Ты же знаешь, что я интересуюсь старыми родами.
— Хорошо.
Вернулся Марк из архива весьма задумчивым, и следом озадачил Алекса. — По моим данным, эта недвижимость была передана в дар императору каким-то неизвестным родом, который перед этим выкупил здание у другого старого и известного рода, входящего в клан великого князя. Того самого князя, в тот самый период времени.
Теперь уже весьма задумчивый Алекс вышел от адвоката, по крайней мере, он понял, зачем были включены в договор дарения несколько не совсем обычных пунктов, запрет на продажу в течении десяти лет, право приоритетного выкупа имущества за императорской канцелярией в случае последующей продажи, и возмещение всех издержек и стоимости имущества императорской канцелярией, в случае появления и удовлетворении законных требований со стороны третьих лиц.
В данный момент он испытывал даже не двойственные, а тройственные чувства. Во-первых, он конечно был рад, что получил дорогостоящее, и могущее приносить прибыль, имущество. Заслуженно получил, или нет, это другой вопрос. Во-вторых, он был вовсе не рад, что получил даже не чемодан, а большой такой сундук без ручек, и не бросишь (не откажешься) поскольку такого точно не поймут, и тащить неудобно (наверняка, все кому надо «случайно» узнают, кому принадлежало раньше имущество), и не избавишься от него ненароком. В третьих же, он прекрасно понимал дарителей, и где-то в глубине души не мог не восхититься их продуманными, сложными, многоуровневыми и изощренными действиями. И его с лихвой одарили, и кругом сторожки, и капканы расставили, и даже наживку приготовили. Ему до такого еще расти, и расти. В общем, как говорится, бойтесь малабарцев, вдруг дары приносящих.
С самого утра сегодня был теплый замечательный солнечный, хотя и осенний день, воскресенье и его выходной. Алекс стоял неподалеку от выхода из торговой галереи, вокруг гуляло множество людей. Он улыбался, и щурился на уже не жаркое солнце, как довольный кот. Только что он договорился о свидании с очень симпатичной продавщицей цветов, и уже предвкушал их будущую встречу.
Все еще улыбаясь, он собрался было отправиться в сторону дома, но окружающую идиллию вдруг резко нарушили какие-то громкие хлопки и магические воздействия, которые раздались на другой стороне площади, но из-за множества людей, не было видно, что там произошло. Следом уже неподалеку стали возникать какие-то магические искажения и задымление. Люди в панике стали разбегаться.
Алекс сразу подобрался, вмиг забыв о расслабленности, выискивая взглядом опасность, пути отхода и возможное укрытие. Вокруг него возник защитный купол, а рука легла на рукоятку Ножа охотника. Но пока он не заметил прямой угрозы, да и чувство опасности по-прежнему молчало.
На всякий случай, он быстро отступил в сторону ближайшего выбранного укрытия, прикрывшись какой-то каменной конструкцией, сооруженной в середине большой клумбы с цветами. А затем, он разом ощутил непосредственную опасность и мощное магическое воздействие на себя. Воздействие, сопровождаемое безостановочной вибрацией защитного амулета, и идущее совсем с другой стороны от площади, и места, где возникли искажения и задымление, а затем наступила темнота. Последнее, что он почувствовал, это какие-то смутно знакомые недобрые эманации аур рядом с собой.
Глава 17
В какой-то момент он очнулся от забытья, постепенно приходя в себя. Сознание возвращалось медленно, будто бы нехотя. Но оно хотя и возвращалось, не спешило приходить в норму, и сообщать ему, что с ним случилось и где он находится. Первыми появились ощущения, ему было очень и очень плохо. Казалось, что так плохо ему еще никогда не было, голова была словно бы набита ватой, общая разбитость и слабость, глухая боль, периодически сменялась уколами острой боли где-то в районе висков. Хотелось пить и одновременно подташнивало. И еще какое-то гнетущее и давящее чувство, словно чего-то очень важного и привычного не хватает.
Сквозь боль почему-то нахлынули неожиданные давние воспоминания. Что-то похожее у него было только один раз до этого, в далеком детстве. Когда вместе с одним из весьма немногочисленных приятелей, он стащил бутылку крепкой настойки у старейшин, а затем, укрывшись в небольшой лощинке неподалеку от поселения, они выпили её, закусывая печеной на костре картошкой.
Настойка пилась легко, не смотря на крепость, а еще дарила необычайные ощущения, тут и приятный шум в голове, легкость и некая расслабленность и раскрепощенность, мир расцветился необычными красками, все казалось понятным, и иногда смешным. Затем они просто незаметно отключились.
А потом он очнулся, и пришла боль, голова просто гудела и раскалывалась, боль и тошнота накатывались волнами, слабость и дрожь во всем теле, и сухость во рту, но вода из ручья помогала совсем ненадолго. Он не мог даже сосредоточиться, что бы активировать свои совсем еще слабые целительские способности. Алекс надолго запомнил тот свой опыт, а крепкий алкоголь до сих пор недолюбливал, и предпочитал вино.
Сейчас с ним было что-то подобное, только в значительно большей мере, а еще он не мог вспомнить, где он и что с ним случилось. Он с трудом сел, и привалился спиной к шершавой холодной стене, переждал приступ головокружения и боли, затем огляделся. Небольшое полутемное помещение без окон, тусклый свет попадал в помещение через отверстия в решетке, с трудом разгоняя кромешную темноту. Грубый топчан, на котором он сидел, да какая-то кадушка в углу, вот и вся обстановка. Похоже на камеру в каком-то подвале, дошло до него через глухую боль.
Очередной приступ боли заставил наконец сознание встрепенуться, и разом навалились воспоминания, торговая галерея, вспышки в отдалении, искажения и дым уже рядом, укрытие и мощное магическое воздействие на него, и затем уже темнота. А теперь вот камера в каком-то подвале и боль. Алекс по привычке потянулся внутрь себя, чтобы активировать на себя магическое сканирование и лечение. Но у него ничего не вышло, только новая вспышка боли пришла. Переждав приступ, он снова попробовал, и снова у него не получилось, только следующая вспышка боли последовала.
Накатила паника, обрывки мыслей метались сквозь боль, повреждение энергокаркаса, магическое истощение, угнетение или поражение каналов или источника… Источник… он потянулся к источнику и сразу почувствовал его, но тот был словно в коконе, и не отзывался… такого не может быть… и не должно… снова панически заметались мысли.
Он усилием воли погасил панику, и снова потянулся к источнику, и снова тот не отозвался, значит это что-то другое. Рука потянулась к накопителю энергии, но на шее его не было, как не было ни пиджака, ни жилетки, ни пояса, ни баула. Сорочка, брюки, ботинки и пустые карманы, что в общем-то было логично, если предположить, что находится в камере, чуть позже осознал он.
Алекс сформировал самый простейший лечебный конструкт, как когда-то в далеком детстве и попытался запитать его. Каким-то просто запредельным усилием, на одной только воле, ему это удалось. Затем еще раз. И еще раз. И еще… Он сидел насквозь мокрый от пота, но улыбался, его состояние улучшилось. Нет, оно было далеко от идеального, но пульсирующая боль и тошнота отступили, и сознание несколько прояснилось, что уже было не мало.