– Для самолетов? – воскликнула я.
– Уже рассказал? – усмехнулся папа, взглянув на Димку.
– Скорее, она сама сообразила, – пробормотал он.
– Вроде того. Потом у нас появился Ромик, я стал учить его. Потом и Димка. Все было неплохо, кроме одного: я не мог увидеться с вами. Не мог никуда уехать. Даже писать письма и то не разрешалось! Единственное, чего удалось добиться, – раз в полгода мне сообщали, что мои дети живы и здоровы.
– Значит, ты о нас знал, а мы о тебе – нет!
– Я даже не был уверен, что мне говорят правду, но старался не думать об этом. И только когда у нас появился Димка, только тогда убедился, что хотя бы с тобой все в порядке. Какая удача, что тебя все-таки записали на мою фамилию!
– Так это что получается… – До меня только что дошло, и я вскочила. – Я Пчелкина на самом деле?!
– На самом деле, Анечка. На самом деле.
– Но мне всегда говорили, что я просто жужжала, как пчела… Вернее, как муха, но Мухин – Славка, так что…
– Да, это все знают! – подтвердил Димка. – Мы сколько раз слышали это от тети Лены с дядей Колей!
Отец улыбнулся:
– Дяди Коли вообще не было в интернате в тот момент, когда там появилась ты, Анечка. Ему как раз вставили чип, а потом отправили в тюрьму.
Я ничего не понимала:
– Они что… меня обманули? Зачем?!
– Неудивительно, что они придумали легенду. Многие тогда скрывали настоящие фамилии, особенно если родители сильные техно. Но мне другое непонятно: если действительно тетя Лена назвала тебя Пчелкиной, как она не побоялась? Ведь момент был довольно опасный.
– Ты сказал, что дядю Колю тоже арестовали?
– Да, но быстро вернули на Светлоярск. Ведь целый остров был для вас, как тюрьма.
– Это нечестно! – закричала я. – Дядя Коля все время был со своей женой, Виталик жил с папой и мамой! А мы… А ты…
– Дядя Коля – не программист, пойми, Анечка. Он не был нужен на Центральном, а тем более на материке. А я, к сожалению, был. К тому же император страшно боялся каждого лишнего техно. Он считал, что безопаснее отправить Николая на отдаленный остров, где он был единственным техно, раз уж искины настояли на отмене смертной казни.
– Роботы?! – не поверила я.
– Да, – вздохнул мой папа. – Иногда мне кажется, что в роботах больше человеческого, чем в нас. Ведь они следуют программам, которые мы в них заложили. А мы своим программам не следуем.
– Дядя Андрей! А ведь вы мне даже не намекнули! – упрекнул Димка. – Я так старался, про всех подробно рассказывал, а вы все выспрашивали и выспрашивали. Но я думал, вам просто интересно про нашу жизнь, потому что вы сами выросли в интернате. Но что кто-то из наших ваш ребенок, я и представить не мог!
– Мне действительно было интересно! А Димка еще так рассказывает – я как будто сам там с вами побывал, хотя…
Договорить нам не дали. Небо потемнело внезапно, как утром на зарядке.
– Серые! – вскочила я, вспомнив Нику.
– Они. Аня, быстро в дом. Спрячь ее, Дима!
Не помня себя, я кинулась к домику. Димка почему-то задержался и за мной не пошел, но я не стала тормозить – спешила предупредить Руби и Рома. «Серые не хотят здесь никаких техно», – слова Ники я хорошо запомнила. И еще не успела забыть, как они гнались за мной, как из-за них я чуть не утонула в море.
Я влетела в палатку с криком:
– Серые! Прячьтесь! Руби, прячься!
Руби лишь поднял голову от стола и захлопал глазами. Но Ром не растерялся: схватив Руби в охапку, он, не церемонясь, швырнул его на пол, а сверху завалил спальными мешками. Создавалось впечатление, что здесь просто постель, которую недостаточно ровно застелили. К счастью, брат лежал тихо и не дергался.
– А тебя… иди сюда, ты поменьше!
Ром схватил меня за руку и потащил за перегородку, в соседнее помещение. Там тоже были два матраса, спальники и стол. А на столе и даже под столом стояли точно такие же штуки, как в учебном модуле, куда мы ходили с Артом. Компьютеры. Между ящиком с кнопками и проводами и стенкой палатки под столом оставалось немного места.
– Ты должна там поместиться, ты маленькая. Сгруппируйся, ноги подтяни, иначе труба дело!
Я залезла под стол, скрючилась между стенкой и этим ящиком, поплотнее обхватила согнутые коленки.
– И голову нагни! – сказал Ром.
Я так и сделала. А он накрыл сверху и коробку, и меня, сидящую за ней, какой-то железной крышкой. Теперь меня, наверное, не будет видно, даже если кто-то случайно глянет под стол. Но вот если я шевельнусь или чихну – все пропало. Крышка ведь ничем не закреплена – слетит.
Снаружи послышались шаги, и я поняла, что Ром поспешно вышел навстречу. Видно мне ничего не было, совсем ничего.
– А вот и третий! – раздался голос. – Следуйте за нами! Майор, проверьте в доме на всякий случай!
– Нас трое, – услышала я спокойный голос своего папы.
– Мы знаем это! – резко ответили ему.
Потом кто-то зашел в комнату. Орлан, я отлично поняла это по звуку шагов. Я перестала даже дышать, боясь, что выйдет слишком шумно. Но сердце, мне казалось, стучит так громко, просто оглушительно, и вот-вот выдаст меня! Интересно, как чувствует себя Руби, – ведь серые в двух шагах от него. По комнате прошлись, но, мне показалось, даже не заглянули под стол. Через минуту шаги удалились.
Я наконец перевела дыхание. Руки, вцепившиеся в коленки, затекли.
– Идемте! – послышалось с улицы.
Я уже не сомневалась: все ушли. Но все равно боялась вылезать. Дождалась, пока Руби позвал меня:
– Аня! Ты здесь, сестра?
Лишь тогда я сбросила эту гоблинову крышку и выползла из-под стола.
– Что происходит, почему их увели?
– Да ты спроси лучше, кого увели. Ведь там же был наш… мой… – Я запуталась. А все братец со своими закидонами. – Мой папа, вот! И твой, между прочим, тоже!
Руби только открыл рот, собираясь с мыслями, как в домик ворвалась Ника с огромной коробищей в руках.
– Ну вот оно, ваше альпинистское снаряжение. Еле дотащила сюда, пришлось по серпантину чапать, кошмар какой-то! Да вы чего застыли? Где все-то?
– Ты вовремя, Ника, – ответила я. – Поможешь.
Светлоярск
Сергей и Натка стояли на песке, взявшись за руки. Море волновалось и ссорилось с берегом, набрасывалось, лупило по песку и тут же убегало, словно боясь получить сдачи. Звезды, терпеливо глядящие с небес, не вмешивались и не осуждали. Но и света давали немного – так, сияли чуть-чуть, для приличия.
– Почему здесь ночь? Ведь город в этом месте уже заканчивается! – задумчиво произнесла Натка.
– Это забор заканчивается. А Заслон – нет. Эх, был бы Техмат, мы добрались бы до леса по воде!
– Техмат?
– Ну, трансформер. После пожара он пришел сюда, а я сделал из него проводник.
Сергей рассказал подробности.
– Надо же… – покачала головой Натка. – И турбопарус… Это почти как в стихотворении: «Земля, кораблик храбрый мой, наполнит парус звонкий голос…» Ой, а ведь и дальше прямо как сейчас: «И в море, черном, словно космос, сияет звездный путь…»
Натка уже не могла остановиться:
… Домой
Сквозь светлый лес бежит дорога,
Четыре сходятся в одном,
Один подружится с нулем,
И солнца станет очень много!
Что-то произошло. Они оба почувствовали: в городе что-то изменилось.
Сергей крепче сжал руку Натки.
– Откуда ты знаешь это стихотворение? – спросил он.
– Оно само приходит. Каждый раз, когда я рисую. А потом забывается.
– Но сейчас ты не рисуешь!
– Нет.
– У меня такое чувство… – Сергей обернулся к городу, – что я знаю это стихотворение давно. А последнюю строчку я даже написал Ане в записке, которую сунул в Техмата.
Натка тоже смотрела на темный город.
– Там что-то светит, – наконец сказал Сергей. – Там, в городе, что-то светит. Я чувствую это отсюда. Идем скорее!
Он уверенно бросился вперед, увлекая Натку за собой. Берег остался позади. Уже подходя к сторожке, Натка поняла, что Сергей прав: внутри было что-то, что давало свет, – он еле заметно просачивался через окна наружу.
– Как ты разглядел с такого расстояния? – изумилась она.
– Я всегда чувствую свет. Даже если не вижу его.
Они взбежали на крыльцо и ворвались внутрь.
На столе светился тот самый загадочный предмет, который они недавно нашли за нарисованной дверью. Свет исходил от шара и отражался от блестящих стенок кубка.
– Я же говорил…
– Может, там опять появились стихи? – воскликнула Натка.
Они подбежали к столу. Стихов не было. Была картинка.
Внутри шара, словно отраженные в воде, двигались две фигурки. И это не были Натка с Сергеем. В руках у мальчика и девочки, таинственным образом оказавшихся в шаре, тоже был шар, очень похожий, только без подставки.
– Да это же Аня, посмотри! – обрадованно вскрикнула Натка. – Живая Аня!
– Точно! Вот так штука, гоблин-гоблин!
Сергей схватил кубок, всматриваясь в изображение.
– А кто это с ней? Да они оба в такой одежде, как у орланов! – добавила Натка неуверенно. – Она попала к орланам? Но почему же комиссар нам ничего не сказал?
– Насчет орланов не знаю, но, может быть, это ее брат, которого она так хотела найти.
Натка присмотрелась:
– Действительно похож! Неужели они встретились? Вот счастливая! Но где же они все-таки?
– Меня больше интересует, как это получается. Как работает эта штука?
– А они не могут нас услышать? Аня! Аня! – громко позвала Натка.
Изображение Ани никак не отреагировало. Больше того, картинка пропала. Но не успели Сергей с Наткой расстроиться, как тут же появилась другая: летящий над Светлоярском белоголовый орлан.
– Почему шар показывает орлана? – пробормотал Сергей.
Натка вгляделась:
– Ручаюсь, это комиссар.
– Ну, допустим. И?
– У него тоже есть такой шар. Он у него всегда с собой. И у серых был шар, когда они прилетели сюда. Может, мы видим тех, у кого есть такие шары?