Врубив рок на полную катушку, мчался по почти пустой трассе до леса за пределами столицы. Благо, от дороги сворачивать недалеко: вокруг густая зелень, комары размером с голубей и никаких свидетелей. Тут меня посреди ночи никто и не найдёт. Разве что энтузиасты грибники с ночным зрением.
Активировал свой Дар посильнее, но даже не стал выкладываться на максимум.
— Хана тебе, уё**к! — моя речь всегда была живописной и понятной.
Закрыв глаза, начал охоту на яд в своей крови при помощи гравитации. Импульсы гнали этот сгусток по всем моим сосудам. Он носился, как ошалелый хомяк в колесе, не понимая, где выход. А выхода для него не было. Только вход в проблемы.
— Ну что, погоняемся? — усмехнулся я, чувствуя, как яд мечется внутри меня. — Ты выбрал не того парня для совместного проживания. Сосед по комнате я хреновый.
Добавил мощный импульс, и яд скрылся в одном из сосудов. Ещё немного и я выдавлю эту гадость из себя, как прыщ перед свиданием. Только вот свидание у этой дряни будет с землёй.
Наконец, сосредоточившись, направил всю силу Дара. Чёрная слизь вырвалась через рану и плюхнулась на землю.
— Ага, поймал! — воскликнул я, глядя на него.
Душа мертвеца завыла в нем, пытаясь вырваться, но я сжал её гравитационным полем, не давая разбежаться.
— Отпусти меня… — раздался шепот из слизи, покрывшейся дымкой.
— О, заговорил! А где же «пожалуйста» и «спасибо»?
— Что тебе нужно? — прошипела душа.
— Мне? Да немного. Чтобы ты перестал покушаться на мою семью и отправился туда, где тебе самое место. Может, реинкарнировать тебя в комара? Или предпочитаешь жизнь навозного жука?
Душа замолчала, очевидно, обдумывая перспективы стать частью экосистемы в самом непривлекательном виде.
— Прощай, дружок! Было неприятно познакомиться, — я сжал поле ещё сильнее, и сгусток начал вибрировать. Ещё мгновение и он исчез, рассеявшись, словно его и не было.
— Ну вот и всё, — выдохнул я, ощутив облегчение. — Ещё один день спасения мира завершён. Можно и домой, главное, дело сделано, пора немного отдохнуть.
Но чует моя печенка, что для ритуала по созданию этого яда потребовались не только душевные контракты и ядовитые вещества, но и чьи-то жертвы. Убийства, насколько помню, всегда усиливают заклинания, порчи и прочее дерьмо, словно добавка острого соуса в уже готовое блюдо. И здесь явно не поскупились.
Начинаю даже сомневаться, Радугины ли за этим всем стоят. Они ведь не самый элитный Род, как бы ни пыжились и ни выставляли напоказ свои мнимые достижения, да и силой не блещут.
Подлые да, но могуществом не пахнет. Если бы затеяли войну, например, против маркизы фон Адель, сдохли бы очень быстро. Её Род куда мощнее, и для Радугиных всё закончилось бы плачевно.
Но кого бы они ни смогли нанять для создания яда, сейчас пусть ходят и оглядываются, ведь я найду его…
Глава 9
Пермь
— Блинчиков побольше принесите, и медовый сироп не забудьте, — заявил Валерий Максимович, прихлёбывая свой кофе.
Иван кивнул и шмыгнул в коридор. Все в кабинете переглянулись, зная: этот криворукий лакей, явно, опять устроит потоп из сиропа.
Раньше даже ставки делали, сколько раз он споткнётся по пути, но перестали, а то слишком всё предсказуемо. Иван умудрялся уронить поднос даже на ровном полу. Но вслух шутить никто не рискнул, все молчали, боясь проронить хоть слово.
Граф сейчас сверлил взглядом карты и записи на столе, а одна его нога нервно подергивалась.
— Даю своё добро! Приступайте, — сухо отрезал Валерий, когда принесённые блинчики уже успели остыть, а разлитый лакеем в коридоре сироп превратил пол в липкую ловушку.
— Понял, господин! Возьмём это в работу! — Борис вскочил со стула и быстро кивнул.
— Нет, Борис, ты не понял: это необходимо сделать срочно. Нужны решительные шаги, — граф серьёзно взглянул на него.
— Простите, господин, но эта срочность связана с отравлением вашей дочери? — осмелился спросить командир гвардии.
Валерий лишь одарил Бориса взглядом, полным снисходительного презрения, будучи сегодня не в настроении.
Граф хорошо понимал, что война затянулась, и что мечты о перемирии можно смело бросить в топку. Но он не железный и не бесчувственный камень: покушение на дочь стало последней каплей в бокале его терпения.
— Радугины окончательно и бесповоротно зарыли помыслы о перемирии, а раз они заодно с Безруковыми, начнём с последних: до них ближе дотянуться, да и руки чешутся, — прохрипел он. — Борис, главное, действуй быстро!
— Простите, можно ещё вопрос, хоть и не к месту. Почему вы не отправите часть гвардии в столицу? Ваш сын тоже под прицелом, на него уже нападали, — командир гвардии рискнул озвучить мысль, осознавая, что его карьера может закончиться раньше, чем началась новая война.
Глава Рода молча открыл тайник под столом, откупорил графин, и янтарный виски зажурчал в бокале.
— Маша, в отличие от Добрыни, почти все время проводила в академии. А если сын решил играть в героя, пусть просчёты будут на его совести. Вздумал поиграть в умника, пусть сам и отдувается.
Валерий осознавал, как жестоко это звучит. Он любил сына, но не секрет, что Мария — будущая надежда Рода.
Даже если замуж выйдет, ребёнка родит, то всё равно на коне останется, благодаря своему рангу. А Добрыня… умом не обделён, но поступает как сорвиголова, которой вместо мозгов вставили динамит.
— Так что, Боря, как бы это всё ни звучало, — вздохнул граф, — но с Добрыней я уже миллион раз говорил. Он и так понимает, что Мария — наше главное сокровище. А если он решит сыграть в героя и попадёт в передрягу, то сам виноват. Гвардия ему не нянька!
Командир решил, что его голова ему ещё нужна, и больше вопросов не задавал. Он чётко отчеканил:
— Я немедленно приступлю к исполнению нашего плана!
— Не нашего, — покачал головой Валерий Максимович, ухмыльнувшись, — а твоего. Ты его придумал, так что и шишки собирать тебе. Но учти: если всё провалится, наши шансы на выживание уменьшаться.
Борис кивнул и направился прочь, позвав за собой гвардейцев высшего ранга. Граф же плеснул себе ещё крепкого напитка и, откинувшись на спинку кресла, задумался.
В его голове бушевала такая буря мыслей, что если бы там был корабль, то точно утонул бы. Ему казалось невероятным, как он мог так просчитаться.
Был же готов пойти на значительные уступки ради мира: даже женить Добрыню на ком-нибудь из Безруковых или Радугиных. Но после того, как Машу отравили, его терпение лопнуло.
Уставившись в стакан, Валерий холодно осознал: пути назад нет. От этой мысли рука сжалась в кулак, и бокал треснул. Он хладнокровно смахнул осколки на пол.
По его данным, Безруковы как раз сейчас собираются на встречу, где будут представители других Родов. Кто знает, что они там задумали: может, союзников набирают для войны или про долги расскажут. Одно было ясно — этому надо помешать во что бы то ни стало.
На Радугиных Валерий пока решил не тратить драгоценные нервные клетки. Они далеко, и, по словам разведки, у них сейчас своих бед по горло. Кто-то этой ночью атаковал их главное имение. Пусть сами разбираются с этим, а он пока займется более насущными делами.
— Дорогой, — промолвила супруга, напоминая о своём присутствии, — кстати, звонил наш Добрыня. Сказал, что не прилетит, как обещал. Хочет остаться в столице и присмотреть за Машей.
При упоминании о сыне лицо Валерия сразу скривилось.
— Ох, ты всё ещё дуешься на него? — вздохнула Дарья.
— А ты всё ещё злишься из-за той старой вазы, которую я разбил? — огрызнулся он, напоминая, что обиды у них как снег зимой: никогда не заканчиваются.
— Ты сравниваешь несравнимое! — вспыхнула жена. — Это была китайская антикварная ваза династии Цин! Я никогда тебе этого не прощу! — взмахнула размашисто руками.
— Нравится тебе это или нет, но все наши проблемы из-за него, — буркнул Валерий.
— Из-за кого? — Дарья растерянно заморгала. — Из-за китайского мастера? Но он же умер триста лет назад!
— Мать, ты что, солнечный удар получила? При чём тут он? Я про Добрыню! Он ослушался меня, полез в дуэль, а Маша теперь в больнице. И, конечно, Радугины не остались в долгу! — граф гаркнул на лакея после, потребовав новый стакан, и снова повернулся к жене: — Или взять его подпись под наследством! Зачем он вообще сунулся в это дело?
— Но какой у него был выбор? — изумилась жена, пронзая его ледяным взглядом.
— Он должен был поставить меня в известность и ждать моего решения! — Валерий ударил кулаком по столу, который ответил жалобным скрипом. — А не играть в героя-одиночку!
Дарья покачала головой:
— Ты ведь знаешь нашего сына. Упрямый, как осел. Весь в тебя!
— Благодарю за комплимент, — процедил граф сквозь зубы.
Она подошла ближе и мягко положила руку ему на плечо:
— Может, всё же дашь ему шанс? Он старается, как-никак.
— О да, старается загнать нас в гроб пораньше, — усмехнулся Валерий. — Если он ещё раз сунется не в своё дело, я лично выпишу ему пинок под зад.
— Тогда готовь сапоги покрепче, дорогой, — усмехнулась Дарья. — Он уже взрослый мальчик и сам принимает решения.
Граф тяжело вздохнул и уставился в потолок, словно там могла появиться инструкция «Что делать, если твоя семья сводит тебя с ума».
— Прямо семейка Адамс, честное слово, — пробормотал он.
— Не бери в голову, дорогой, — мягко сказала Дарья. — Всё уладится. Главное, не потерять голову… в прямом смысле.
— Да, если только нам не укоротят её по самый подбородок, — мрачно согласился Валерий и залпом осушил стакан. — Он вечно всё портит! Вот зачем он подписал те бумаги о наследстве? Зачем?
— Вот как! — Дарье это надоело, и она еле сдерживала своё раздражение. — И что бы изменилось? Всё было бы по-другому, если бы он сначала сообщил тебе о наследстве?
— Не знаю! Чёрт побери, не знаю! — граф залпом опрокинул ещё один стакан. — Но решение должен был принимать я!