— А зачем тогда ты оставил меня одного? — бросил я, приподняв бровь.
— Да знаешь, одна виконтесса с третьим размером заважничала, — попытался сострить он, но я-то знал, что это чистая правда. — А если серьёзно, Добрыня, мне кажется, я начинаю понимать, что тут на самом деле происходит.
Да чего тут понимать? Всё предельно ясно: этот щеголь направился прямо на меня, споткнулся на ровном месте, пытаясь спровоцировать конфликт, а я ловко уклонился. Парень крайне неудачно шлёпнулся на пол, а поднос обрушился ему прямо на голову. Я всё это поведал Грише, заключив:
— В общем, я не знаю, почему он такой неуклюжий, — пожал я плечами.
— Как-то странно это выглядит со стороны… — Гриша округлил глаза.
Бедолагу снова поддерживал брат, пытаясь поднять с пола. Тем временем лекарь обмотал ему лицо бинтами так, что тот стал вылитой мумией.
— А это кто такой? — спросил я, кивнув в сторону высокого элегантного мужчины.
— Это их отец, и сам понимаешь, кто, — тихо ответил Гриша.
— И чего он весь такой недовольный? — не отрывая глаз от хозяина дома, поинтересовался я.
— Ты серьёзно? А ты как думаешь? — Гриша глянул на меня, как на сумасшедшего. — На его приёме, в его доме, его сын опозорился перед всеми!
На лице главы Рода Долгоруких читалась, что он жаждет отыграться через дуэль. Он явно намерен смыть позор моей кровью… Ещё немного, и его начнёт трясти от бешенства и нетерпения.
Но меня занимал совсем другой вопрос:
— Слушай, Гриш, а нормально ли, что мы будем драться прямо здесь, в зале? По-моему, это бред: разнесём всё вокруг, — я оглядел толпу, которая образовала вокруг нас живое кольцо.
— Ничего, в порядке вещей: тебя вызвали на старославянскую дуэль, — Гриша хитро улыбнулся.
— Что ещё за древняя ерунда? — признаться, я смутно представлял, что это такое, но подробностей не знал.
Гриша объяснил, что в такой дуэли практически нет правил: можно использовать любые подручные предметы, прибегать к хитростям, и даже грязным приёмам.
Он даже добавил, что братец того щегла весьма успешен в таких дуэлях и получает от них огромное удовольствие.
— Короче, готовься к старому-доброму, но очень не ласковому мордобою, — резюмировал Гриша. — Главное — победить.
Главное — победить? Мне казалось, что главное — выжить. Хотя, впрочем, разве нельзя победить и умереть? В принципе, возможно: если после твоей смерти выяснится, что противник нарушил правила. Или, например, если ты первым нанесёшь удар, но сам умрёшь от смертельной раны и рухнешь рядом с ним. Но мне всё это до лампочки: начали дуэль, и я, как истинный герой, без тени страха шагнул вперёд.
— Добрыня! — Гриша успел схватить меня за руку сзади. — Я твой секундант, так что если тебя проткнут, постарайся не умереть хотя бы десять секунд. Короче, жди, когда я остановлю дуэль.
— Ты думаешь, это поможет? Посмотри, они смотрят на меня, как голодные волки. Думаю, меня отсюда живым выпускать никто не собирается, — сказал я, констатируя факт.
— Пусть только попытаются, — Гриша грозно обвёл толпу взглядом. — Устрою им тогда такое, что мало не покажется.
— Но ты всё равно ничем не поможешь, — попытался его успокоить и отговорить от вмешательства.
— Не скажи, мою фамилию тут все прекрасно знают, — с гордо поднятой головой Гриша поправил пиджак, подчеркивая свой статус.
— Да, но вмешиваться в дуэль не стоит. Сам понимаешь, к чему это может привести, — я хлопнул его по плечу.
Распутин тяжело вздохнул, осознав, что мордобоя сегодня не избежать. Затем с усмешкой заметил, что я, мол, любитель подобных развлечений, и, глядишь, смогу победить.
— Долгоруковы точно не ожидают от тебя ничего особенного, так что у тебя есть шанс их удивить, — добавил он. — Хотя есть вероятность, что тебя раскусят.
— Не раскусят, — отмахнулся я. И вообще, к чему он всё это ведёт…
И тут меня осенило: Гриша предлагал мне, в крайнем случае, сдаться. Как мой секундант, он имел право принять такое решение.
— Репутация, конечно, пострадает, но тебе ведь всё равно на это? — Распутин пристально посмотрел мне в глаза.
В каком-то смысле он прав: на себя и на свой Род, который меня совсем не радует своими решениями, мне действительно наплевать. Но вот портить будущее Маши своей репутацией после этой дуэли я не хочу.
Впрочем, репутацию может испортить не только поражение, но и убийство соперника. Так что сегодня всё складывается весьма занимательно. И я даже рад, что всё не закончится слишком быстро.
Дуэль началась совсем скоро, и даже не пришлось отмерять шаги или принимать боевые стойки. Мой усатый соперник вооружился саблей в пиратском стиле.
Его выпады были, мягко говоря, безобразны на вид, но мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что мастерства ему не занимать. Стиль его атак напоминал пиратские пляски: он быстро вертелся, слегка покачиваясь, будто на качающемся корабле.
Мне казалось, если бы мог, он бы швырнул мне песок в глаза, чтобы угнать мой воображаемый корабль. Этот усач — отпрыск Долгоруковых — был настолько быстр, что у него случайно слетели штаны, и он остался в одних семейниках. Все хорошо посмеялись над этим, а бедняга чуть смутился, но затем тоже рассмеялся и продолжил дуэль.
Что ж, неплохая выдержка у него. А я-то думал, что когда я незаметно скинул с него штаны, он растеряется. С таким соперником всё куда интереснее, чем могло показаться. Но и этого мало…
— А почему ты не сражаешься в полную силу? — спросил я его напрямик.
— Тогда ты слишком быстро умрёшь, а этого допускать нельзя, — он блеснул белоснежной улыбкой. — И вообще, по секрету: видишь тех симпатичных дам справа? Я обещал их повеселить этой дуэлью. А уж твоя смерть деловому партнёру моего отца, — он кивнул в сторону Безруковых, — будет особенно забавна.
— Да? Ну, для этого тебе придётся меня убить.
— Не переживай! Всё будет! — усатый авантюрист резко отпрыгнул назад и схватил бутылку вина со стола.
Бутылка тут же полетела в мою сторону, но я успел увернуться, и осколки разлетелись позади меня. Затем сын Долгорукова шесть раз подряд бросал в меня всё, что попадалось ему под руку, пока мне не надоело. Поэтому пора показать ему, кто здесь главный: я пошёл в атаку, обхватив рукоять широкого меча двумя руками.
Ловкач в прыжке закрутился, как белка в колесе. По его лицу было видно, что ему действительно весело уклоняться от моих ударов. Он запрыгнул на круглый столик со скатертью, и его глаза заметались в поисках, чем бы ещё в меня швырнуть.
Я напряг мышцы, опёрся на одну ногу, готовясь к мощному удару. Замахнулся клинком назад и со всей силы нанёс сокрушительный удар. Ловкач снова показал, что он не из слабаков: не касаясь пола, переместился с одного стола на другой.
— Неплохая попытка! — хмыкнул он. — Но я только начинаю настоящее развлечение.
Что ж, веселье взаимно… Мне тоже кажется, что в старину здесь умели гулять на широкую ногу. Эта заварушка мне по душе: отличная разминка и тренировка мышц.
Пока я обдумывал это, мой противник схватил висевшую на стене шпагу.
— Решил стать амбидекстром? — окликнул я его: в одной руке шпага, в другой сабля.
— Да в горле пересохло, — улыбнулся он, будто всё это было игрой.
Усатый Долгоруков вонзил остриё шпаги в бочонок с вином, поддел его и отхлебнул из образовавшегося отверстия.
Сделав буквально один глоток, он метнул бочонок в меня. Я едва заметил, как он сменил направление, слегка отклонившись к стене, притягивавшей его, как магнит.
— А этот Добрынин-то неплох, глянь, как до сих пор уворачивается, — заметил один из наблюдателей в толпе, поправляя очки.
— Да ну, это просто сын Долгорукова специально промахивается, чтобы этот плечистый не сдох слишком быстро, — добавил его сосед.
Наша дуэль, может, и до первой крови, но при удачном броске любой из этих подручных снарядов прольёт кровь — да ещё сколько! И не факт, что кровь остановится быстро… или вообще остановится.
Глава Рода Долгоруковых, наблюдавший за происходящим, не выдержал и грозно крикнул:
— Сын, хватит играть! Заканчивай дуэль!
— Как скажешь, отец, — откликнулся ловкач, с показной покорностью кланяясь.
Его взгляд остановился на очередной бутылке вина на столе.
— Ну что ж, Добрыня, — пробормотал он, разглядывая этикетку. — Имперское. Разлив с Северного Лазурного берега. Восемьдесят пятого года. Неплохое вино. Куда лучше, чем ты! Даже жаль тратить его на тебя. Умрёшь ты, подлец, от отличного вина.
С этими словами он метнул бутылку в меня. Но я в последний момент успел поймать вращающуюся на скорости бутылку.
— А ты молодец, силёнок хватило выдержать мой удар, — усмехнулся противник.
— Ой, кажется, я руку сломал, — простонал я, морщась от острой боли.
— Так ещё веселее! — засмеялся усатый соперник, глаза его загорелись опасным огнём.
«Ну, сейчас ты посмеёшься… Позволю твоему „разговору“ быть услышанным!»
Внезапно я схватил стул и с ревом метнул его в утырка.
Он, конечно, не ожидал такого от человека со «сломанной» рукой. Единственное, что он успел сделать, — с грохотом свалиться мордой на пол, пытаясь уцелеть.
В зале повисла глухая тишина, которая вскоре нарушилась смешком поднимающегося на ноги ловкача.
— Ладно, — прохрипел он, отряхиваясь, — в эту игру можно играть вдвоём. Мне это даже нравится.
— Вот и отлично, — спокойно ответил я.
Толпа зашумела в предвкушении: кто-то сделал ставку, кто-то пытался скрыть нервную улыбку.
— Крепкий парень, — прошептал кто-то из толпы, глядя на меня. — Его бы не с клинком гонять, а с молотом да щитом.
— Я тебя всё равно убью! — взревел усатый Долгоруков. — Не радуйся, что ещё жив.
— Ясненько. Прямо сейчас начнёшь рубить? — беззаботно улыбнулся я. — Ох, тогда мне придётся применить семейную технику.
— Чего? У вас есть техники? — удивился он. Ага, как бы не так! У моей семьи всего одна техника: косячит