А Васёк сражался с бугаем одним полотенцем. Да так лихо, что скрутил противнику руку и напинал по яйцам.
— Вася, ты там долго? Да выруби ты уже его! Нам нужно найти Радугиных! — рявкнул командир и помчался по служебной лестнице на второй этаж.
Там он увидел родственников графа, которые были в пижамах.
— Куда собрались, господа хорошие? — с сарказмом бросил Боря.
Завязалась небольшая потасовка, и Боря быстро отправил в нокаут двоюродного дядю Радугина.
— Лежи спокойно… Тебе давно нужен был отдых!
Бой внизу был яростным, но недолгим. Шум перестрелки вскоре стих.
Второго аристо в отключку отправил Василий. Он набросился на него со спины в узком коридоре и обхватил за шею.
— Готово, командир, — улыбнулся Вася. — И никакой магии даже не понадобилось.
— Радуйся, что мы внезапно напали, а то огребли бы по полной, — фыркнул Борис, глядя на его довольную рожу.
Дальше никто не болтал, только приказы раздавались. Заложников связали и закинули в тачку, слуг окончательно разогнали, а поместье взорвали.
Усевшись на переднее сиденье и бросив взгляд на догорающее поместье, командир гвардии Добрыниных выдохнул.
— Ещё один успешный день, — пробормотал он.
Мотор джипа взревел, и они рванули прочь. Но Борис всё ещё недоумевал: успех был слишком быстрым, да и обошлось без жертв с их стороны.
— Надеюсь, это не потому, что мы забыли включить режим сложности, — пробормотал он себе под нос.
У кого-то пара царапин и синяков, но это не в счёт.
В голове крутилась одна мысль: всё это чертовски опасно, после стольких лет затишья. Но Борис понимал: другого пути нет, если Род, которому он служит, хочет выжить.
— Как говорится, либо убей, либо тебя сожрут! — усмехнулся он, глядя в темноту ночи.
— Вот за что я обожаю интернет: новости здесь всплывают быстрее, чем я успеваю замести следы! — ухмыльнулся я, листая ленту на телефоне.
Борис не подвёл и вписался в дело, как настоящий профессионал. И всё это без участия моего папаши. Вот что значит верные люди! Теперь у нас есть заложники — прекрасный козырь. Но для триумфа этого мало.
— Йя-яяя! — что за чёрт? За моей спиной раздаётся яростный вопль. Обернувшись, замечаю, как мой хилый однокурсник мчится на меня с мечом.
— Победа будет за мной! — громко кричит он.
С невозмутимым лицом ловлю его меч и, как настоящий мастер кунг-фу, бью ладонью в грудь. Он издаёт булькающий звук, и отлетает на пару метров, а меч остаётся у меня в руках.
— Да чтоб тебя, Добрынин! Опять ты! Зовите медиков, студенты-дуболомы! — рычит наш препод, закипая, как чайник.
Групповые тренировки явно не для меня… Эти однокурсники, похоже, получают удовольствие от побоев — чистые мазохисты.
Пока будущего журналиста и очередного ботаника несут на носилках в лазарет, я чувствую на себе взгляд этой мелкой занозы:
— Добрыня, ну зачем так жёстко? Мог бы и помягче: Драгунский ведь в моей команде! — выговаривает она, сверкая глазами.
— Не моя вина, что этот гений тактики решил напасть на меня со спины, пока я смотрел в телефон, — пожимаю плечами. — Пусть учится на своих ошибках.
Но так просто от неё не избавишься… Почти всё занятие мы обменивались язвительными комментариями. Благо, это последнее на сегодня — нужно быстрее уединиться и заняться… то есть сделать важный звонок.
Как только препод дал отбой, я рванул в раздевалку, но там меня уже поджидали Маша с Викой.
— Извините, леди, но у меня сегодня есть дела поважнее, — бросил я, пытаясь проскользнуть мимо.
— Какие такие дела? Не хочешь попить чаю с родной сестричкой? А если я скажу, что мы купили твой любимый торт? — фыркнула Маша.
— Лекции учить надо, завтра Маргоша Великая устроит экзамен на выживание, — соврал я. — Ладно, оставьте мне кусочек и занесите в номер.
— Размечтался! — Маша сжала кулаки и ухмыльнулась.
Вот это забота о брате и его потребности в сахаре. «Семейная поддержка» просто бьёт все рекорды.
— Ладно, я принесу тебе два кусочка, — вмешалась Вика с добродушной улыбкой.
— Не стоит, подруга… Не хочет с нами чай пить — пусть катится, — ответила моя упрямая сестрёнка.
Я уже не слушал их перебранку: благодарно кивнул Вике и помчался переодеваться. В раздевалке задерживаться не стал: быстро переоделся для вида, душ проигнорировал. Схватив рюкзак и телефон, направился подальше от всех — в сторону парка.
Устроившись на тихой скамейке, вытащил из рюкзака шоколадный батончик с орехами, развернул его и набрал номер отца. Хорошо, что он сразу поднял трубку — значит, я не зря торопился.
— Здорово, бать! Как там жизнь на больничной койке? — сразу спросил у него.
— Жизнь, сынок, та ещё прогулка по минному полю, — хмыкнул он. — Со здоровьем получше. Потихоньку отращиваю новые органы.
— Вот и отлично! Рад, что с тобой все в порядке… Кстати, звоню поздравить с тем, как вы круто провернули операцию в столице.
А батя начал отмахиваться, мол, ерунда, дело житейское. Борис сам всё спланировал, а он так, немного помог. Хотя наш командир гвардии и мозг, приказы всё равно батя отдаёт, да и оружие из его закромов. Подсуетился вовремя — и то хорошо.
Я, естественно, попытался его взбодрить и узнал, что отец даже боевые артефакты для нашего Рода заказал, оружие обновил. Но от своего бездействия ему легче не стало.
— Хватит об этом, — грустно вздохнул батя и, судя по звуку, затянулся дымком. Курит, значит. Ну, кто я такой, чтобы запрещать?
— Как скажешь, бать, — откусил шоколад и запил водой. Пора переходить к делу. — Слушай, может всё же пришлешь в академию парочку гвардейцев. Маше безопаснее будет, да и я смогу с ними в весёлых приключениях поучаствовать.
— Опять ты за своё! — голос у него сразу стал строгим. — Не дорос ты ещё, Добрыня, гвардией командовать. А насчёт войны не переживай: скоро всё уладим, как только я выйду из больницы.
Обидно? Конечно! Но батя не знает моей реальной силы, и за это ему скидка. Зато теперь я понимаю, в кого Маша такая упрямая. Снова запел старую песню, что у них там всё под контролем, а нам с Машей надо учиться и сидеть в академии, пока взрослые дяди играют в солдатики. Ну-ну, легко сказать… Маша-то усидит спокойно? Сомневаюсь.
В итоге поговорили ни о чём, а я надеялся, что он поймёт всю серьёзность. Хотя вроде и понимает, но всё равно считает, что война — это не детское дело, и нам лучше не вмешиваться. Конечно, пусть детишки строят замки из песка, пока приближается цунами. Отличный план!
Судя по нашему скудному арсеналу и жалкому числу гвардейцев, Добрыниным не выстоять… Это вопрос только времени.
Что ж, придётся мне выйти из тени и принять весь удар на себя. Кто, если не я, этим всем займется?
Глава 4
В имении Радугиных
— А почему мы Радугины? Что, наши предки радугу смастерили? — выпалил один из сыновей графа, тот самый, которого за спиной все называли самым тупым.
Он уставился в потолок, словно там что-то увидел.
— А как же, Мишенька, наши предки радугу приколотили к небу гвоздями! — язвительно ответил отец. — Лучше скажи, что ты здесь делаешь?
— Ты же сам говорил, что после завтрака будет серьёзный разговор в кабинете, — Михаил удивленно уставился на отца.
Граф Руслан Радугин нервно поправил свою причёску и сжал челюсти так, что даже зубы заскрипели. Он изо всех сил старался не превратить кабинет в место преступления.
— Вот именно, серьёзный! — рявкнул он, покраснев. — Так какого чёрта ты сюда припёрся? Я имел в виду твоего старшего брата! — отец ударил кулаком по столу, и тот жалобно заскрипел.
Миша вспорхнул, как пугливая куропатка, и выскочил из кабинета. Старший же сын Геннадий хмыкнул и бесцеременно развалился в кресле.
— А ты чего ухмыляешься, лупоглазый? — граф переключил свой яростный взгляд на него, лицо его стало красным. — Ты всё запорол, безмозглый кретин!
Геннадий поморщился, будто ему предложили съесть лимон вприкуску с солью, и посмотрел на отца с возмущением. Затем закинул ногу на ногу и начал вертеть очки в руках.
— Отец, к чему такие оскорбления? Я же твой первенец, продолжатель нашего славного Рода, — произнёс он с напускным достоинством. — И вообще, я тут ни при чём.
Он начал вываливать на отца мешок своих претензий:
— Я давно просил поставить меня во главе охраны вместо Астахова. Такие посты должны занимать родные кровинушки, а не наёмные профессионалы, даже если они знают, что делают. Я готов взять на себя эту ношу! Так что твоё негодование, отец, несколько неуместно.
В ответ Геннадий получил такую сочную оплеуху, что у него в ушах зазвенело, и вдобавок набор цветастых эпитетов в свой адрес.
— Ты, недоделанный головастик! — граф склонился над сыном. — Силу имеешь, а мозги где? Забыл в детстве?
Геннадий едва не свалился с кресла от таких слов, и уже было собрался напомнить про Астахова, который, хоть и умён, но теперь больничную койку греет. Но, зная нрав отца, предпочёл проглотить этот комментарий.
— А? Чего притих? Совесть замучила? Правильно! — продолжал давить отец. — Ты не смог защитить наше имущество!
— И что теперь? Хочешь снять меня с должности главы охраны предприятий? — Гена нервно усмехнулся. — Я и мои ребята ищем виновных во взрыве завода. Хотя готов поспорить, что это чёртовы Добрынины тут замешаны.
Граф молча плеснул в бокал янтарной жидкости — то ли коньяка, то ли чего покрепче — сделал пару глотков, и вдруг с холодной усмешкой вылил остатки прямо на голову сына.
— Отец, ты что, в своем уме? — возмутился Геннадий, стряхивая с волос липкую жидкость.
— Заткнись и слушай! — рявкнул отец. — Мне плевать, кто это сделал! Найди их и вытряси всё до последней капли! Узнай, какой Дар они применили!
Геннадий мгновенно проглотил все слова, которые так и рвались наружу. Он протёр очки, словно пытался стереть реальность, и вернул их на нос. Отец продолжал метать громы и молнии, отчитывая сына за провал с поимкой Добрынина.