Глава 9
Хорошо, что из этого района свалили семьи с детьми. А то малыши бы точно обделались от страха, увидев такого клоуна. Я стою и пялюсь в окно между шторами, как по улице шарится одинокий и стремный клоун с кучей воздушных шариков в виде игрушек. Прям как в том ужастике, только этот клоун пока никого не сожрал.
Обычно тут не встретишь праздношатающихся людей. Раньше хоть газетчики попадались, а теперь и их не видать. Хорошо хоть доставка еды еще работает, и на том спасибо.
Все в курсе, что здесь бывают разборки и у меня есть враги. Люди обходят это место стороной, чтобы случайно не огрести. В итоге я создал тут атмосферу враждебности, и теперь все держатся подальше.
Конечно, я в курсе, что мои враги знают о моих бойцах, затесавшихся среди типа мирных соседей. Но у нас есть четкий план, и все идет как надо.
Ясен пень, этот тип, скорее всего, шпион, который здесь вынюхивает, где мои парни. А они сейчас просто прикалываются. Вон Геннадию Дмитриевичу явно в кайф.
Клоун поколотил в его дверь, а Геннадий прикинулся бухим буйным мужиком с небритой рожей. Он сейчас так матерится на этого клоуна и за грудки его треплет, что аж забавно. Цирк, блин, да и только.
Но враги тоже не всезнайки, так что, может, Дмитриевич и прав: пусть прикрытие под мирных жителей остается. Это еще какое-то время поможет путать ищеек.
В общем, пусть мои бойцы делают свое дело, а я пока займусь своим: пойду варить манную кашу. Ее надо хорошенько мешать, чтобы комков не было и не подгорела.
Пять минут — и я у плиты. И кто бы сомневался: наушников рядом нет, а мне звонит мелкая.
— Алло, ты не вовремя, я кашу готовлю.
— А если у меня тут что-то стряслось? — она недовольно фыркнула.
— А у тебя что-то стряслось? — отличная каша выйдет: добавлю сливочное масло — и будет бомба! И пахнет — закачаешься!
— Ага, стряслось: у меня брат эгоист. Не хочет трепаться с любимой сестрой.
— Если б я был эгоистом, ты бы сейчас не прохлаждалась в комфорте и безопасности на том курорте, — пришлось притянуть телефон к уху гравитацией, а то неудобно его держать и мешать: того гляди, в кастрюлю свалится.
— Вообще-то у нас тут реальные йети половину поселка сожрали, а еще грабитель в дом залез.
— Йети не существуют. А грабитель что, самоубийца? — блин, один комок слипся, ну да ладно, я его гравитацией мигом разобью.
— Существуют они, просто хорошо прячутся в горах. Не веришь — глянь новости. Не могли же все жители поселка разом с катушек слететь. А грабитель тупой как пробка и, походу, приезжий: не врубался, в чей дом попал. Он настолько туп, что даже не знает, как проверить, готова ли картошка в супе, — разболталась Маша, а я вздохнул, закатив глаза.
— Во-первых, ты сама ни хрена готовить не умеешь, умная ты наша. А во-вторых, отпусти беднягу-грабителя из своего рабства: растешь настоящей злыдней, Маша. Может, он просто с голодухи на дело пошел, — у нее жуткий юношеский максимализм, и за ней лучше приглядывать, а то страшно представить, кем она вырастет.
На том конце провода я услышал, как она тихо выругалась, что спалилась. Ну а дальше сеструха, как обычно, попёрла на рожон. Всегда так делает, вредина, когда ее на чем-то ловят.
— Я, знаешь ли, на стороне закона: воровать — это очень плохо! Пусть учится работать!
— Если ты на стороне закона, сдай его полиции — и дело с концом, — кстати, каша почти готова.
— А мне-то что с этого? — в ее голосе сразу послышалась деловая хватка.
— Я повторять не буду, Маша.
— Блин, даже косаря не переведешь за этого вора? — расстроилась она, а я так закатил глаза, что чуть мозг не увидел. Вот ведь жучка!
— Думаешь, я дам тебе бабки, чтоб ты вора отпустила? — усмехнулся я и бросил трубку. В кого она такая меркантильная?
Но сестрица перезвонила, стараясь не нести ахинею. И пока мы трепались, я успел наложить каши в тарелку и усесться завтракать.
Она, конечно, порасспрашивала, как я тут и что происходит. Ну, а что отвечу? Дела решаются, и все. Чего размусоливать? Не маленькая, должна понимать.
— Какой деловой! — хихикнула зануда. — Когда только мой маленький братик успел так повзрослеть?
— Как только ты начала деградировать. Баланс Вселенной, один умнеет, другой тупеет.
— Ты меня бесишь! Слышишь? — заверещала Маша, а я, довольный, слопал всю кашу и положил добавки. — И шутить тебе не идет!
— Так я и не шутил, — ухмыляюсь. — Кстати, охрененная новость: Лёня едет к тебе, чтобы в Пруссию забрать.
— Фу, только не это… — сплюнула сестра.
— Что-то ты не рада братца увидеть, — подколол я.
— Не в этом дело: не хочу переться в эту тупую Пруссию и строить из себя принцессу-леди перед родителями! К черту!
— Что ты сказала про Пруссию? — послышался голос Вики.
— Ой, Вик, ты чего тут? — голос Маши стал заискивающим. — Ладно, Добрыня, перезвоню.
— Ага, Викуле привет! — я поставил тарелку, но сестра не ответила. Зато услышал ее сдавленные хрипы: кажется, Вика начала ее душить. Мордобой в прямом эфире, блин.
Пусть развлекаются, девчонки, хорошая драка дружбе не повредит. Наверное… Кстати, если одна прикончит вторую, по кому буду больше скорбеть? По Вике или сестре? Хм… По сестре: она у меня три штуки зелени занимала, так кто мне их вернет?
Хотя стоп, как она собралась отдавать, если не пашет? Странная… Может, начать за нее волноваться? Да не, бред! С ней Вика, а она умная. Не даст сеструхе вляпаться. Наверное.
И шутки шутками, но меня ждет работенка, поэтому я, как босс, должен привести себя в вид перед видеосвязью. Мои головорезы должны доложить отчет по району. У нас все по времени, как в армии. Каждый делает четко по инструкциям, как договаривались.
Я нацепил рубашку, напустил на себя серьезный вид, как и подобает боссу, а потом уселся в кресло с планшетом. Сейчас по засекреченному каналу выйду на связь… Какого хрена⁈
— Граф, как вы и просили, я с отчетом! — распахнул резко дверь Геннадий Дмитриевич с зеленой папкой в руках. — Ой, а вы чего опять в трусах сидите и в рубашке?
— Дмитриевич, мы же договаривались по видео созвониться, чтоб тебя! — я прикрыл лицо рукой. Кажется, я переоценил его умственные способности. Ну ладно, хоть воюет хорошо, и на том спасибо. — И тебя что, стучаться не учили?
— Так не заперто ведь было, граф, — понурил он голову, поняв свой косяк, но, кажется, не до конца.
— Если дверь не заперта, это не значит, что не надо стучать. К тому же, какой смысл мне запираться, если наемные убийцы постоянно двери выламывают? Я уже устал их менять, поэтому у меня вечно нараспашку. Думал, не в том я положении, чтобы сюда кто-то в здравом уме ворвался без стука, кроме киллеров. Но нет, ты бьешь все рекорды по отсутствию логики, Дмитриевич, — отчитал я его. Ему полезно иногда мозги прочищать.
— Бью или не бью, но зато отчет не забыл, — лыбится он и хлопает по папке. И то верно, хоть с этим не напортачил.
— Докладывай давай, — вздохнул я и махнул ему рукой. Эх, нелегкая это работа — из болота тянуть бегемота…
По итогу из этих новостей я не узнал ничего особо нового. Наемников изо дня в день пытаются вычислить. По району шныряют посторонние личности, наподобие того клоуна. Но они, само собой, обычные информаторы и ничего опасного не делают.
Геннадий Дмитриевич, как я и просил, постоянно меняет оперативников, чтобы лица были новыми, или работает над маскировкой и гримом. У каждого теперь своя легенда. А еще дома: наемники почти каждый день с новой личиной кочуют из дома в дом.
Вычислить и отследить их непросто: у нас везде свои уши и глаза. Все делается ночью, после уничтожения жучков и камер слежки. Враги не перестают их подкидывать: то на столб влепят микро, то на мусорку. Но у нас есть свои артефакты, считывающие приборы и одаренные, так что мы их раз за разом устраняем.
В общем, работа кипит, а с виду такое спокойное место — спальный район. Но мирные жители, осознавая, что это за адское место на самом деле, уезжают куда подальше, не мешая мне скупать падающие в цене дома.
— Понял, принял, — кивнул я начальнику наемников. — Можешь быть свободен, Дмитриевич.
— Слушаюсь, граф… — он замешкался, поглядывая на корзинку. — Кстати, все хотел спросить: а как ваша курица дома не гадит? Почему вы ей на улице курятник не построите или чего она в своем особняке не живет? — хохотнул Геннадий.
— Геннадий, будешь задавать много вопросов — сам будешь в том крошечном особняке жить.
И он больше не задавал, а поспешил удалиться, потому что знает — я могу подогнать его по размерам того особняка. А с курицей все просто: я парочку рун применил и объединил их со своим даром. Теперь куриное дерьмо к полу близко не притягивается. Когда я дома, просто гравитацией направляю всю эту кучу в уборную.
Мне иногда надоедает это делать, и рано или поздно я попрошу ей курятник сколотить и слуг найму. Но пока это самая эффективная сигнализация. Я серьезно… Она еще и будит по утрам, как петух, кудахча на весь дом и требуя порцию зерна.
С ней можно не париться, забыл будильник поставить или нет, и всегда знаешь, есть ли в доме кто чужой. Обычно, когда у нее морда злая, значит в доме точно кто-то есть. Только вот интересно, а бывает ли она у нее вообще доброй?
Курица даже на меня сейчас смотрит злобно, но клевать не рискнет. Может, она и тупая, но мою силу чует и видела, что я с людьми делаю. К тому же кормлю ее и не бью, как бывший хозяин. Наверное, поэтому от меня не сбегает, хотя никто ее особо и не держит. А в доме, который прораб построил, она жить не хочет. Еще бы, чего там делать-то?
— Да-да, слушаю, — отвлек меня от этих мыслей звонок Распутина.
— Здорово. Короче, отец сказал — нашли кретинов, что вертушку сбили, — судя по звуку, Гриша ковырял в зубах зубочисткой.
— Продолжай, — я закинул ногу на ногу, предвкушая.
Гриша был краток, видимо, торопился. Но главное сказал: наемники на допросе, выдали, что таких, как они, в городе полно. И ясное дело, не знают, кто нанял — все инкогнито, как обычно. Признались, что я — их цель. Глупо отпираться, учитывая обстоятельства. У этой братии одна задача: выследить и грохнуть. Ни прибавить, ни убавить.