Хотя, честно говоря, не уверен, что мне придётся его расспрашивать: мне это ни к чему. Всё просто — я знаю, зачем враги хотят меня убить, и почти всегда на шаг впереди них. В моём случае, я просто пришёл, убил, забрал добычу и ариведерчи. Зачем мне долго возиться? Меня дома ждёт сестра — она скоро вернётся — и курица, которую, блин, кормить надо.
Ах да, дом-то у меня разрушен… Тем более, дел теперь по горло.
Я ускорился, забежал на первый этаж в просторное фойе в стиле рококо, ё-моё. Там мой некромант уже ждал меня с мечом в руке, всё так же не снимая капюшона. Ветер из распахнутых окон трепал подол его плаща, и я заметил на нём перчатки в виде костей.
Он серьёзно думает, что это круто выглядит? Видимо, не в курсе, что готическая мода давно прошла. Помню, пару лет назад готы заказывали через интернет гробы и ставили их дома у стены для антуража.
— Ты так старомодно вырядился — на утренник собрался? — спросил я, едва сдерживая смех.
Но мои подколки его не задели — он был слишком уверен в себе. Явно считал, что выглядит круто и устрашающе, и что быстро разделается с таким раздолбаем, как я. Если верить фильмам ужасов, которые сейчас крутят, то такие, как я, обычно умирают в самом начале.
Но это не кино и не книги про тёмное фэнтези, а реальность… А в реальности мне нравится то, что она может быть как адекватной, так и безумной.
— Скорее, Лариса, помоги тащить сундук! — Вдруг из одной из комнат в фойе задом наперёд вылез тип в костюме камердинера.
— Он слишком тяжёлый! — недовольно пропищала девушка из-за двери. — А если господин вернётся и узнает, что это мы стащили его сундук с ювелирными украшениями?
— При такой заварушке его мог утащить кто угодно, — пропыхтел камердинер. — Вряд ли господин подумает на нас, если он вообще жив. Тащи давай, и убираемся отсюда поскорее.
— Ладно, уговорил, — улыбнулась служанка, появляясь в фойе и отбрасывая со лба локон волос.
— Да чего тут уговаривать? Лариса, наш граф сам виноват, что оставил сундук не в сейфе и не в хранилище, — самодовольно заявил лысый потный камердинер.
— Ай, черт ты лысый! — вдруг взвизгнула служанка. — Ты что сундук удержать не мог: тоже мне мужик! Ногу мне чуть не отдавил, зараза ты такая!
— Молчи, услышать же могут, — шикнул на нее тот. — Тоже мне разверещалась, тебе по твоей должности вообще вякать на меня не полагается.
Мы с некромантом молча наблюдали эту удивительную сцену наглости и предательства. Никто не любит крыс. Слуг я трогать не собирался и с самого начала отдал своим людям приказ: как только прорвутся внутрь, запереть их всех под замок, но не причинять вреда. А вот этому лысому мерзавцу мне теперь очень хочется врезать. Но Ларисе повезёт — она женщина, её не трону.
— Поставь сундук на место: он мой! — окликнул я наглеца уверенным тоном.
Он с Ларисой, испугавшись того, что их застукали, подпрыгнули и обернулись ко мне с раскрытыми ртами. Камердинер оглядел меня с ног до головы и, поняв, что я, вероятно, враг его господина, набрался смелости и выпалил:
— C хера ли он твой?
— А с хера ли он твой? Этот сундук принадлежит твоему господину, а ты его обкрадываешь. Я пришёл сюда как победитель твоего графа, и это имение будет захвачено мной в считанные полчаса. Выходит, всё здесь я законно присвою себе — у меня с твоим господином война, — я чётко обрисовал ему ситуацию.
— Да тебя сейчас прикончат: некромант моего господина убьёт тебя. Велидор — опасный одарённый, дальше этого фойе ты не пройдёшь, — фыркнул камердинер.
— Ты идиот? — я уставился ему в глаза. — Да ты на глазах у этого самого некроманта пытаешься стащить сундук своего господина.
— А мы с ним поделим всё между собой. Правда, Велидор? — камердинер заискивающе посмотрел на человека в капюшоне.
Но едва он это сказал, как его отрубленная лысая голова покатилась по полу, забрызгав всё вокруг кровью, включая лицо служанки. Лариса истерично закричала и скрылась в другой комнате.
— А ты мне нравишься: быстро сработал, — сказал я, глянув на некроманта. Всё-таки он оказался верен своему господину, и я такое уважаю — убил ту крысу.
Но Велидор по-прежнему молчал. Не знаю, может, он немой — тогда это печально. Мне бы действительно хотелось хоть немного пообщаться с этим достойным человеком перед тем, как его убить.
Некромант с окровавленным мечом медленно пошёл в мою сторону. Так ходят либо очень уверенные в себе маги во время битвы, либо те, у кого суставы ломит или обувь жмёт. Вариантов много…
Я огляделся по сторонам, раздумывая, как бы неожиданно убить этого Велидора, чтобы он точно не ожидал и сильно не мучился. Смотрю, а на одном из диванов, где обычно надевают обувь или ждут приглашения гости, лежат пёстрые подушки. Они меня заинтересовали, и я широким шагом направился к ним.
— Они пуховые? Внутри пух есть? — спросил я у своего молчаливого противника.
Велидор замешкался, видимо недоумевая, что я делаю. Он даже голову набок склонил, как собака, когда не понимает, что за чушь вытворяет её хозяин.
Я, не долго думая, вспорол одну подушку мечом — и правда, там был пух. Вот повезло-то. Я рассыпал этот пух по залу, и перья красиво разлетелись, будто снег пошёл. А я, кстати, люблю зиму — мне нравится это сказочное время года.
— Красота, не правда ли? — широко и счастливо улыбнувшись, я посмотрел на некроманта.
— Как? Как такой безумец смог забраться сюда живым? — Велидор оказался не немым, и в его голосе слышалось явное удивление.
— Всё предельно просто: я вовсе не безумец, — с прежней добродушной улыбкой я щёлкнул пальцами, и лёгкое перышко, стремительно обрушившись вниз, проломило голову Велидора.
Кровь окропила оседающий рядом пух, и меня осенило. Пожалуй, когда наступит зима, я куплю красную гирлянду — она отлично сочетается с белым цветом.
— Не, граф, я, конечно, всё понимаю, но это уже перебор, — раздался позади меня встревоженный голос Геннадия Дмитриевича. — Вы проломили ему башку пером, а если бы кто-то, кроме меня, успел это увидеть? Тогда даже я бы не смог вас отмазать. Надо быть осторожнее.
— Я осторожен — для того и нанял тебя, чтобы ты меня прикрывал, — я хлопнул его по плечу.
— Слушайте, граф, если я когда-нибудь встречу вас на ярмарке, где биться подушками за приз нужно, я точно против вас не пойду. Вы, чтоб меня, кажется, одной песчинкой любого завалите. После такой службы мне кошмары сниться будут, а моя прежняя военная карьера покажется детским лепетом, — начальник наёмников вытер холодный пот со лба.
— Да не волнуйся, Дмитриевич, я на ярмарки не хожу. А сейчас добейте оставшихся, слуг всех хорошенько запри. А я пока пойду осмотрю местное хранилище Домоседова. Гляну, что эта «домоседка» для меня насидела на своем гнездышке, — подмигнул я ему и пошёл искать свои трофеи, насвистывая себе под нос что-то из шансона.
Глава 2
Белоснежный джип с высокой подвеской мчался по дороге, увозя графа Домоседова к его имению. Рядом с ним сидели встревоженные телохранители — дело явно пахло жареным.
— До сих пор никто не отвечает, — вздохнул граф, вытирая платком свой жирный подбородок с ямочкой. — Я уж и не знаю, что думать, — его уверенный прежде голос дрогнул.
— Думаете, этот тип со своей горсткой наёмников смог бы прорваться через настоящую крепость? Да один Велидор чего стоит, господин: он бы прищёлкнул этого подонка Добрынина, как блоху, в два счёта, — хладнокровно произнёс начальник охраны.
— Если бы он не проник, кто-нибудь из моих людей уже связался бы со мной. Но раз тишина — ничего хорошего это не сулит, — с этими словами Домоседов сипло вдохнул и закинул в рот несколько травяных пилюль успокоительного.
Он не мог поверить, что его дом можно взять штурмом, а если и смогли бы — то уж точно не так быстро. Домоседов считал своё имение неприступной крепостью: он не жалел средств на его укрепление и всегда мыслил как стратег.
Экономить и жадничать, когда дело касалось его имущества, он не привык. В мире, где за любой чих могли не только бросить перчатку на дуэль, но и объявить войну на уничтожение Рода, нельзя быть глупцом — нужно думать наперёд.
Но сейчас он невольно впадал в отчаяние, не веря, что что-то могло пойти не так. Все вокруг казались ему глупцами, и если их настигали несчастья, он не удивлялся. Но такую подлянку в свой адрес он не ожидал.
И чем ближе они подъезжали, тем сильнее он выходил из себя.
— Гони, чёрт тебя побери! Эта хрень жрёт бензин вагонами и еле едет! — с силой ударил он по спинке водительского сиденья, и шофёр пригнулся от испуга.
— Господин, я и так выжимаю из неё всё, что могу, — ответил водитель, сосредоточенно глядя на дорогу.
Домоседов замолчал и снова погрузился в мысли. Откинувшись назад, он расстегнул пиджак и с беспокойством думал о том, что сейчас творится в его имении.
Семья его не волновала — они были в другом городе. Больше всего он переживал за огромные суммы денег и золото, привезённые сюда для войны с Добрыниным. Банкам граф никогда не доверял, поэтому перевёз как можно больше ценностей и хранил всё в своих хранилищах и сейфах.
Ему совсем не хотелось увидеть от имения одни руины — ведь это древнее наследие его Рода, и разрушение такой крепости сильно ударит по его репутации и чести.
— Если что-то случилось с имением, я лично голыми руками придушу этого Добрынина, — процедил он сквозь зубы, раздражённо мотая головой. — Его построил ещё мой прапрадед, вложив немалые средства. Я обязан, как наследник и нынешний глава, сохранить это наследие, иначе мои слова — пустой звук. К тому же имение находится в зелёной зоне и стоит несметных денег.
— Господин, если имение всё же разрушено, я бы не зарекался уничтожить Добрынина голыми руками, — заметил начальник охраны. — Если он способен на такое, представить страшно, какой это сильный враг в ближнем бою.
— Ты что, усомнился в своём господине? — Домоседов отвернулся от него, ухмыльнулся и, не в силах больше сдерживаться, хлопнул в ладоши, запуская заклинание.