— Ты же в курсе, как у меня жизнь и чем я занят, — хохотнул в ответ. — Ты еще спроси, как погода или что я ел.
— А что ты ел?
— Сейчас пончики с чаем, — потер я глаза пальцами.
— А погода как тебе? — он все не унимался.
— Нормальная, только вот ночью, кажется, были какие-то магнитные бури, и погода вообще нелетная.
— Да, в твоем районе, видимо, только были эти бури, и погода там всегда полный отстой, — я точно знал, что он сейчас лыбится в этот момент.
— Отстой — это когда ночью идешь есть, и тут у тебя падает какая-нибудь банка на пол, и ты слышишь, как в спальне твоей матери включается свет и она надевает тапки. Вот это отстой, так отстой! Маша вот, к примеру, когда поменьше была, вообще таких моментов боялась у нас дома.
— Да, это, наверное, у всех когда-то было. Мать лучше ночью каким-нибудь бряканьем не будить. А вот если ты еще и разбил что-то, то тогда все: можешь собирать вещи и бежать из дома, — зевнул Распутин на том конце провода. Интересно, он вообще спать успевает когда-нибудь? — Ладно, Добрыня, на связи. Посплю пару часиков, а то мне утром во дворец по делам Рода еще пилить.
— Давай.
Маша тем временем, допив чай, поинтересовалась, о чем таком мы с ним разговаривали, и даже выловила для себя фразу про «встречу».
— Да так вот, пойду сегодня на встречу с одним очень важным человеком.
— С кем это? — она больше не на младшую сестру в семье смахивает, а на маленького босса в юбке.
— С тем самым, кто поможет нам выбить наши деньги, — усмехнулся я в ответ.
— Пфф, прям так и поможет выбить с должников те суммы? — в ее голосе прозвучала ирония, и она прыснула от смеха. — Я так понимаю, ты, получается, на встречу чуть ли не с самим Императором собрался.
— О нет, хуже… С юристом, — сказал ей правду.
Она, однако, пока не поняла почему хуже, но думаю рано или поздно поймет…
Глава 14
По мере приближения к многоэтажному зданию, возвышающемуся в самом сердце мегаполиса, я получал все больше донесений от своих верных наемников, извещавших о том, что преследователи, увязавшиеся за мной, один за другим слезают с хвоста. Это не вызывало удивления, ведь предстоящая встреча была поистине судьбоносной и могла стать ключом к разрешению всех моих затруднений. Речь шла отнюдь не о финансовой или военной поддержке, а о юридической помощи: мне необходимо было прибегнуть к законам этого государства, дабы отныне они служили моим интересам, словно безупречно настроенный музыкальный инструмент.
Существует одна любопытная должность — Протектор. Этот человек ответственен за соблюдение прав граждан и, как я уже упоминал в беседе с Машей, по сути своей является юристом, но состоящим на службе у самого государства. Аудиенция с ним — дело весьма непростое, если не сказать проблематичное. Протектор единолично решает, брать ли ему в работу чьи-либо дела или нет. Естественно, я горячо желал, чтобы он согласился заняться моим вопросом: не зря же я, невыспавшийся и голодный, спозаранку направлялся на эту встречу.
Единственным утешением служило то, что еще месяц назад мои шансы на то, что Протектор возьмется за мое дело, были ничтожно малы — менее одного процента. Теперь же ситуация хоть немного, но улучшилась: по крайней мере, я все еще был жив, и это о чем-то да говорило. Быть может, фортуна наконец-то решила повернуться ко мне лицом, а не той частью тела, на которой принято сидеть?
Сам этот юрист принадлежал к Роду Дубовых — влиятельному и серьезному, против которого в здравом уме никто не осмелится пойти. По сути, Протектору мои недруги не должны были внушать ни малейшего страха, но, как я уже отмечал, мое дело вряд ли будет принято к рассмотрению. Уж слишком оно щекотливое, что ли… В нем замешаны такие астрономические суммы и такое количество аристократов, что подобное встречается в Империи не каждый день, да что там — не каждое столетие.
Самым прискорбным в сложившейся ситуации было то, что мое дело не относилось к разряду тех, которыми Империя могла бы заинтересоваться на государственном уровне и проконтролировать его ведение. Увы, такова была горькая правда, и я успел досконально изучить этот вопрос.
Чаще всего Протектор соглашался вмешаться, когда, например, у слабого Рода кто-то пытался отобрать вещи, способные повлиять на военную мощь Империи. Взять хотя бы земельные владения или боевые артефакты — этот перечень можно продолжать до бесконечности.
Кроме того, Протектор брался за дело, если, скажем, какой-нибудь древний уважаемый Род проиграл войну и его обременили весьма внушительным долгом, надеясь, что он не справится с выплатами и окончательно разорится. И если у того старинного проигравшего Рода имелись обязательства перед Империей, то Протектор непременно занимался его делом.
Так что этот государственный юрист из рода Дубовых был фигурой важной и необходимой. Но самое любопытное заключалось в том, что у него имелась одна интересная особенность, отличающая его от прочих юристов: он мог запросто лично общаться с самим Императором, и никто не посмел бы обвинить его в пристрастности к кому-либо, ведь он отстаивал интересы всей Империи.
В общем, в моем случае он был идеальным вариантом. Я постараюсь всучить ему дело по долгам и надеюсь он не откажется.
Я припарковал свой автомобиль возле его офиса, и с этого момента начался настоящий квест, чтобы попасть внутрь. На пропускном контроле меня тщательно просканировали, изъяв все имеющееся при себе оружие. Однако это было лишь начало: на каждом из двух последующих этажей процедура повторялась, дополняя магическими сканерами, проверяющими наличие артефактов и мой Дар. Вооруженные люди в форме сопровождали меня до самого кабинета.
Но и это еще не все: перед входом в кабинет секретарь попросила меня заполнить две бумажные формы для посещения и дождаться, пока на них поставят печати. Процесс оказался весьма длительным.
Когда меня наконец впустили внутрь, я заметил отсутствие замков на двери и обилие камер в кабинете. Между мной и столом протектора ощущался невидимый, но явно ощутимый защитный барьер. Уровень безопасности здесь почти такой же, как в главном банке Империи.
В кресле с высокой спинкой сидел тот самый юрист — невысокий мужчина лет пятидесяти. На его носу красовались очки, голова была большой и почти лысой, а тело — хрупким. Было странно видеть Протектора из столь знаменитого Рода именно таким.
Но внешность обманчива: несмотря на сходство с дотошным и слабым канцелярским работником, его Род невероятно богат, а сам он, несомненно, обладает немалым Даром. И, конечно же, в юридических вопросах он — настоящая акула.
Протектор поправил очки, положил руки на стол и окинул меня беспристрастным взглядом своих маленьких глаз. Сухим голосом он произнес:
— Я мог бы спросить, что привело вас ко мне, но догадываюсь. Вы, вероятно, собираетесь просить меня о помощи в вашем деле с должниками, но сразу хочу предупредить: не стоит питать надежд — это исключено.
Надо же, какую популярность я приобрел в Империи: даже представиться не успел, а он уже все понял.
— Да? Но могу я хотя бы поинтересоваться, почему?
— Видите ли, ваша ситуация — довольно редкое явление, — на его лице не отражалось ни единой эмоции, словно он был роботом. — Не то, чтобы в Империи не было должников и больших процентов, но чтобы у одной семьи разом образовался целый скоп должников — это уже нечто из ряда вон выходящее. Поэтому ваше дело уже было тщательно проверено по всем пунктам еще до вашего обращения. Могу с полной уверенностью заявить: ваше положение касается только вас и никак не затрагивает интересы государства.
Вот это поворот! Я был обескуражен… Обескуражен тем, что в этой элитной серьезной организации мне даже не предложили выпить кофе. В конторах куда более скромного уровня хотя бы угощают печеньем, пусть и не самым вкусным.
Я молча смотрел на него, а он не понимал, почему на моем лице нет и тени разочарования, ведь любой другой на моем месте был бы сильно расстроен.
Протектор, пытаясь поскорее завершить нашу встречу, произнес слова поддержки, которые, впрочем, прозвучали довольно формально и безучастно:
— Не падайте духом, в жизни случается всякое. Идите и решайте свои проблемы, не опускайте руки.
— Да, я понимаю, что в жизни бывает разное. Но меня удивляет, что в таком известном и уважаемом учреждении, как ваше, даже чаю не предложат. Обычно в подобных местах гостей и накормят, и напоят. Впрочем, я это так, в шутку говорю — не то чтобы мне прямо хотелось чаю, просто удивительно, и все тут.
И вот тут наш Протектор, до этого момента напоминавший бесстрастного робота, вдруг проявил некоторые эмоции: его брови поползли вверх, а рот слегка приоткрылся от изумления. Похоже, его поражало, что меня больше заботит отсутствие угощения в этом месте, нежели серьезнейшие проблемы, грозящие гибелью моему роду. Ведь от таких проблем, на минуточку, можно запросто умереть.
Юрист, сидящий напротив меня, бросил на меня подозрительный взгляд. Его глаза сузились, а брови сошлись на переносице, когда он произнес:
— Неужели вас действительно волнует отсутствие предложенного чая? Позвольте напомнить, что это государственное учреждение, служащее во благо Империи, а не чайная.
— В этом-то и заключается проблема. Вы не только не предложили мне чашку чая, но и отказались от сотрудничества, хотя мое дело напрямую связано с благополучием нашего государства. Видите ли, существуют некоторые документы, о которых вы еще не осведомлены. Предлагаю вам внимательно с ними ознакомиться.
Протектор, осознавая ценность любых официальных бумаг, без промедления взял в руки листы, которые я положил перед ним на стол. Одного беглого взгляда на их содержание оказалось достаточно, чтобы он уловил суть дела.
— Вы действительно намерены довести это до конца? — спросил он, поднимая на меня глаза. Его сухощавое лицо с крючковатым носом выражало удивление.
— Абсолютно, — подтвердил я.