– Six hundred, – answered Albanien.
– Why? It's more expensive, six hundred dollars! – невольно вырвалось у Безобразова.
– Not dollars. You are in Sweden. Six hundred SWEDISH KRONES, – разволновался албанец.
– How much is it in dollars? – напряженно asked Безобразов.
– About seventy five dollars… – (как выяснилось в дальнейшем, албанец, конечно же, немножечко наврал, это было чуть больше, чем 75 долларов).
Безобразов попросил второй башмак. Безобразов примерил оба башмака. Безобразов встал. Безобразов прошелся, и неведомое ему никогда чувство уюта, покоя, стабильности вдруг пришло к нему, что не ускользнуло от цепкого взгляда продавца.
– Как в домашних тапочках, – прошептал Безобразов.
– It's the resonable prise! – торжествующе выкрикнул албанец.
– Резонно, – согласился Безобразов, и сделка состоялась.
– Русски братушка, – вдруг тихо спросил продавец, получив Деньги, – зачем твой братушка сербиян обижать моя родина Косово?
– I don't understand you, – вынужден был ответить Безобразов, который только тут обнаружил, что их разговор давно и явно подслушивает та самая маленькая, сухонькая, средних лет иностранка в темных очках, закрывавших половину ее нервного лица. Он поклонился ей и вышел из лавки.
7.2. БАРАНОВ. А вот начинаем наше представление завиральное, скоморошье в одном действии и глубоком противодействии!..
КОЗЛОВ. Разумеется, для начала ты сообщишь всем нам тот самый скверный анекдот.
БАРАНОВ. Какой?
КОЗЛОВ. Как пенсионер Козлов пришел домой и говорит пенсионерке Козловой: «Зря, дорогая, клевещут на «новых русских». Вот я щас дорогу переходил, меня на «шестисотом» мерсе один чуть не сбил, а потом выходит из машины и кричит: «Понастроили для вас, козлов, подземных переходов, а вы все через дорогу лезете!»
БАРАНОВ. Что?
КОЗЛОВ. Он думал, что к нему обратились «на Вы», а на самом деле новый русский его обозвал «козлом».
БАРАНОВ. Про Барановых таких анекдотов почему-то не рассказывают.
КОЗЛОВ. Зато среди Козловых есть много мужественных, талантливых, целеустремленных людей. Саксофонист Алексей Козлов, написавший книгу «Козел на саксе», слепой поэт Иван Козлов, автор песни «Вечерний звон», певец Козловский, тоже Иван, эту песню всегда исполнявший, пока не умер.
БАРАНОВ. Знаю.
КОЗЛОВ. Да нет, я, конечно же, понимаю ироничность ситуации. Я и сам не прочь над собой подшутить. Хочешь, вот я тебе спою:
– Две козы в огороде паслись на природе.
Мирно щипали траву.
Вот пришел наш козел, сунул-вынул-ушел.
Вот он какой, наш козел.
БАРАНОВ. Не хочу.
КОЗЛОВ. Но ведь я уже спел?
БАРАНОВ. А я здесь при чем?
КОЗЛОВ. Признаться тебе?
БАРАНОВ. Не надо.
КОЗЛОВ. Хорошо, тогда вот тебе очередные бесполезные практические сведения о жизни. Как известно, козел есть очень вонючее существо, и его запаха не выдерживают любые враги. Поэтому раньше существовал хороший обычай – если в конюшне заводились крысы, то начальство заводило туда козла, и через определенное время крысы исчезали бесследно.
БАРАНОВ. А лошади?
КОЗЛОВ. Что лошади?
БАРАНОВ. Лошади куда девались?
КОЗЛОВ. Лошади оставались на месте.
БАРАНОВ. Почему?
КОЗЛОВ. Да иди ты!
БАРАНОВ. А вот грубить нехорошо, тебя не для этого сюда позвали, чтобы ты грубил.
КОЗЛОВ. Извини, просто нервы ни к черту.
БАРАНОВ. Лечиться надо.
КОЗЛОВ. Бесполезно.
БАРАНОВ. Никогда не надо терять надежды.
КОЗЛОВ. Ты б хоть что-нибудь остроумное сказал, вот возьми, к примеру, меня. Сколько я тебе уже остроумного рассказал и смешного? Сколько?
БАРАНОВ. Много.
КОЗЛОВ. А мне не жалко. На тебе еще один анекдот, связанный с тем, что козлов поселяют в конюшнях. Два солдата советской армии, один другому говорит: «Давай в казарму приведем козла…»
БАРАНОВ. Зачем?
КОЗЛОВ. Что?
БАРАНОВ. В казарму козла?
КОЗЛОВ. То есть как, зачем? Это же анекдот. А другой отвечает: «Так ведь будет вонь», а первый: «Ничего, мы привыкли, и он привыкнет». Понял?
БАРАНОВ. Нет.
КОЗЛОВ. Почему?
БАРАНОВ. Контекст неясен.
КОЗЛОВ. В каком смысле?
БАРАНОВ. В таком, что если в казарме была вонь и до козла, то почему первый солдат употребляет глагол «будет» в будущем времени?
КОЗЛОВ. У глагола «будет» нет будущего времени.
БАРАНОВ. Здесь ты прав, но все равно – неясным остается вопрос, зачем в казарме козел, если там, судя по анекдоту, и так воняет, как в конюшне.
КОЗЛОВ. А здесь я с тобой соглашусь. Как видишь, иногда можно добиться консенсуса между Козловым и Барановым. Эх, Русь!..
БАРАНОВ. Эх, гусь!
КОЗЛОВ. Это ты зачем?
БАРАНОВ. В рифму.
КОЗЛОВ. Вот и видно, что ты какой-то, как нерусский. Я тебе все карты открыл, душу тебе, можно сказать, излил, а ты все равно, как нерусский. Признаться тебе?
БАРАНОВ. Не надо.
КОЗЛОВ. Вот то-то и оно, что… Ладно. Говорит тебе Козлов – слушай дальше про козлов. Козел, например, с удовольствием выучивается курить табак. Раньше, при большем обилии домашних животных на наших просторах, нередка была картина, когда глядящий вдаль козел стоящий задумчиво курил толстую самокрутку на потеху подвыпившим селянам.
БАРАНОВ. Это когда было, при Ленине?
КОЗЛОВ. Что?
БАРАНОВ. Большое обилие домашних животных.
КОЗЛОВ. При Ленине. За год до того, как он угодил навечно в Мавзолей.
БАРАНОВ. Похвальная точность. Я это люблю.
КОЗЛОВ. Да потому, что ты – как немчура, Баранов. Откуда тебе знать, что российский козел – он ведь и читать может. Я в школе плохо учился, у нас русичка была Елена Демьяновна, по прозвищу Демьян, она меня вызывает к доске, а я – ни бе, ни ме…
БАРАНОВ. … ни кукареку.
КОЗЛОВ. Почему «кукареку», когда ты – Баранов, я – Козлов.
БАРАНОВ. Потому что нужно знать пословицы и поговорки своего народа, если берешься выступать от его имени.
КОЗЛОВ. … Демьян мне и говорит: «Козел, Козлов, тоже читает. Подойдет к афише и смотрит на нее.» Это у покойной Елены Демьяновны такая шутка была.
БАРАНОВ. Шутка?
КОЗЛОВ. Шутка, питающаяся добрым юморком, восходящим к народным глубинам. Не случайно козел является непременным персонажем древних языческих обрядов, что нашло отражение в русском лубке.
БАРАНОВ. Взял барашек карандашик, взял и написал…
КОЗЛОВ. Еще! Еще! Я вижу, что ты еще не совсем потерян для родины.
БАРАНОВ. Гусельки медовые – дзинь-дзинь-дзинь: баранчик божий по ополью летает, ягодку собирает, кричит, как баран, кто он есть сам? Сдаешься? Муку сею я ситком, тесто замесю крутком, поливаю кипятком, где барашеки кругом, зане ставлю протвинь в печь, чтоб барашку было лечь. Это о чем? У моей да у милашки шибко вьюстые барашки. Где? Почему? Открывай скорей баран, угоришь, как хулиган. Что это?
КОЗЛОВ. А это обыкновенное глумление, от которого уже устали и мы с тобой, и общество. Использование своей якобы учености, оторванной от народа, в противоположных целях. Как хорошо, что нам с тобой полгода не платят зарплату и мы вынуждены здесь выступать на потеху мещанской публике! Ты просто не хочешь признавать самых очевидных фактов. Как говорится, упрям, как баран. И баранина в магазине, кстати, теперь очень дорогая, гораздо дороже любого другого приличного мяса прямо, как на твоем Западе.
БАРАНОВ. Так я и знал: мужик на бараш, баба – у кЮхню. Где овечки, а где – бараньё. Почему это Запад ты решил отдать мне?
КОЗЛОВ. Да потому что ты не хуже меня знаешь из выше и ниже приведенного текста, что БАРАН изображен на гербе шведского города Висбю. Полагаю, что это совершенно не случайная, а осознанная необходимость. Баран – изнеженное, но закалившееся в ходе эволюции хитрое, упрямое существо, и полагаю, что основной загадкой прогресса является анализ того удивительного факта, что в ходе эволюции козлы не победили баранов, а бараны не победили козлов.
БАРАНОВ. Висбю? Каку-таку – «в избу». Ихь шпрехе этвас дойч… Давай с тобой танцевать вприсядку, товарисч! Спой лучше славный русский зонг «Катюша»!
КОЗЛОВ. Понимаю твою юродивость, как прямую подспудную боль. Шведа били под Полтавой, а теперь Полтавы нет. Она теперь помещается «в Украине», а в России зато перестройка и Ельцин. Четырнадцать республик из СССР – тю-тю. Чечню просрали…
БАРАНОВ. И на крошеве бардина, и на киселе бардина, белым-то задернет, вот тебе и бардина. Козел с бараном – братья навек, крепнет единство народов как раз.
КОЗЛОВ. Что ж, опять ты получаешься прав, дружище! Дай-ка я тебе расцелую, как всегда. А знаешь ли ты, знаешь ли ты, друг, что я… что я… что я… вовсе не Козлов.
БАРАНОВ. Так ведь и я не Баранов.
КОЗЛОВ. Пошли скорее в кассу получать деньги за выступление, а то ее закроют навсегда.
БАРАНОВ. Ме-е-ее…
КОЗЛОВ. Бяша, бяша… Помнишь «Бежин луг», русич ты мой милый?
БАРАНОВ. Эйзенштейна или Тургенева?
КОЗЛОВ. Обоих.
БАРАНОВ. Империя зла, полюбишь и козла.
7.3. Когда-то давно, в 1941 году житель Днепропетровска, некто Островский, был арестован за физическое растление мальчика. В следственном изоляторе ожидал суда.Но пришли оккупанты, и вскоре этот негодяй стал редактором фашистской газеты. Нынче этот субъект носит фамилию Романов, живет в ФРГ и возглавляет НТС. А в Москве теперь, ничуть не маскируясь, член НТС Сендеров нравственно растлевает наших детей, клевеща на родную страну, внушая им ненависть ко всему советскому. Хорошо же мы встречаем новый, 1988 год! Докатились, одним словом!
7 ноября 1986 года на трибуне у здания Госбанка появилась надпись «Долой КПСС! Долой продажный Горсовет!»
Водитель 9-й автоколонны С. Жолдин был пойман с поличными при распространении листовок, в которых чернятся все достижения Советской Эстонии, нагнетается межнациональная вражда, содержатся призывы к возврату к временам Эстонской буржуазной республики.
«Есть ли в Таллинне памятник С. Жолдину. Являются ли полноправными гражданами новой демократической прибалтийской республики те эстонцы, которые его замели и везли в «воронке» исправляться?» – озаботился Безобразов, посягая, тем самым, на суверенитет, как империалист.