, побежала к стенке котлована. За спиной постепенно затихал рев бульдозера.
Наружу я выбралась безо всяких проблем. Вид с бровки котлована на Пятно Страха был почти такой же, как в первый раз: небо темнеет, солнце вспыхивает в мириадах окон, уходя за горизонт, недостроенные районы на краю котлована погружаются в тень, вдали затихает звук мотора…
Галушкина как в воду канула (точнее, растворилась в песках). Под березой рядом с тем местом, где мы спускались, одиноко лежали пакеты с говядиной. Я села рядом на траву, лицом к котловану, и принялась ждать.
Шло время, солнце ушло за крыши города-призрака, а Галушкина не появлялась. В какой-то момент я осознала, что почти не беспокоюсь за нее. Наверно, мне передалось ее поразительное бесстрашие. Устраивая эти гонки с бульдозером, думала я, она явно знала, что делает. Не говоря уже о ее скорости. (Может, она – тайный чемпион мира по спринтерскому бегу?). В крайнем случае, у нее всегда оставалось умение выращивать сверхпрочные сети. Странный все-таки навык. Гипертрофированная защитная реакция, которая выражается через творчество. Вот ее бы к психологу, а не меня, с этим липовым преодолением страха. Наверняка это связано – цветочки с колючками и недоверие к людям. Самые страшные чудовища, ну надо же…
Внезапно мне пришло в голову очень простое соображение, от которого меня бросило в жар. Цветочки с колючками? Тут, в котловане?!
Чистое Творчество ограничено множеством условностей и запретов. Некоторые из запретов придуманы людьми, другие созданы самой природой. Один из таких запретов – на манипуляции с материей в чужом домене. По большому счету, это даже не запрет, а физическая невозможность. Может, кто-то и умеет ее обходить, – абсолютных правил в Чистом Творчестве нет, на то оно и творчество, – но мне такие люди прежде не встречались. Пока я не встретила Галушкину. Либо она уникальна… либо…
И тут я наконец задумалась.
Мелкие странности, на которые я обязательно обратила бы внимание, не будь так зациклена на себе и собственных страхах во время первого похода в котлован. И во время перелета. А особенно – похода через лес… Я уже давно понимала, хоть и не задумывалась над этим, что Галушкина далеко не так глупа, как пытается выглядеть. Даже странно, почему в нашем училище у нее была такая репутация. В конце концов, если девчонка плохо учится, ведет себя как зашуганная серая мышка и постоянно помалкивает, – это же еще не повод считать ее дурой?!
«Да она вообще не дура! – посетило меня озарение. – Дура – это я! Галушкина не выказала никакого удивления при виде Пятна Страха, потому что… потому что Пятно Страха ей прекрасно знакомо! А не боится – потому что оно не представляет для нее опасности!»
И по дороге сюда непрерывно намекала – типа, не ходи со мной, тут дорога плохая… А я опять сюда влезла…
Я вскочила на ноги. Быстрее, добраться до полянки, где остался вход…
– Почему вдруг такая спешка? – раздался знакомый голос за спиной.
Я обернулась, как ужаленная. Возле березы, метрах в двух от края, стоял давешний мужик в вязаной шапочке и резиновых сапогах, которого я окрестила Лесником. Должно быть, он следил за мной уже давно.
– Здравствуйте, – пробормотала я, пятясь к обрыву.
Мужик наклонился и подобрал с земли пакеты с продуктами.
– Пошли, – кратко скомандовал он и направился куда-то в глубину березняка, даже ни разу не оглянувшись, чтобы проверить – иду я за ним или нет.
Я пошла. А что мне еще оставалось?
Вскоре березы расступились, и мы вышли к дощатому некрашеному забору. За забором росли пышные кусты сирени и барбариса, в глубине двора виднелся большой деревянный дом – с красивыми резными наличниками и «полотенцами» в северном стиле. Лесник толкнул калитку и вошел во двор. Я сунулась было за ним, но калитка захлопнулась прямо перед моим носом.
– Геля! – раздался голос Галушкиной.
Она топталась возле крыльца, и вид у нее был почему-то виноватый, как у нашкодившей собачки. Лесник прошел мимо нее в дом, как мимо пустого места.
– Вот ты где! – обрадовалась я. – Я уж боялась, что тебя раздавили!
Галушкина только улыбнулась.
– Ты как тут оказалась? Почему я не видела, как ты выбралась из котлована?
– Нашла подходящую нору, – непонятно объяснила она. – Там, на стройке, много нор.
– Чьих?
Галушкина не успела ответить – на крыльцо вышел Лесник. По прежнему игнорируя Галушкину, несколько мгновений смотрел на меня с непонятным выражением, а потом сказал:
– Ну что ж… Мать как раз думает, что подавать на ужин.
Я только захлопала глазами. Это что он имеет в виду? Это он в каком смысле?
– Она со мной, – быстро заявила Галушкина.
– Правда?? – мужик наконец соизволил обратить на нее внимание. – И какой смысл в этом заявлении?
На меня они даже не глядели. Мое мнение никого не интересовало.
– Тебе ясно было сказано – никого сюда не водить? Тебя предупреждали, чем это закончится?
Галушкина смело взглянула на него и с вызовом сказала:
– Я думала, к друзьям это не относится.
– Друзьям? – иронически переспросил мужик. – Или шпионам?
– Мы с Гелей друзья, правда?
– Д-да, – ошалело подтвердила я.
– Можно, я ее провожу? Она сама отсюда дороги не найдет. – Галушкина опять умильно захлопала ресницами.
– Пап, а я говядины купила. И свиных котлет килограмм, на косточках. Мама их любит…
Лесник, все еще хмурясь, посмотрел на нее, на меня, подумал… и усмехнулся.
– Опять в супермаркете замороженное мясо покупала? Лень остановку до рынка пройти?
Галушкина поняла, что гнев сменили на милость, и сразу оживилась.
– А можно Геля здесь немного побудет?
– Нет! – отрезал мужик. – Пусть скажет спасибо, что ее отсюда выпустили.
– Спасибо, – выдавила я.
Мужик одарил меня суровым взглядом.
– Это был последний раз, – сказал он.
Он подошел к калитке и показал куда-то в кусты, куда уходила тропинка от крыльца.
– Туда иди, и выйдешь прямо к станции Удельная.
– А я? – влезла Галушкина.
– А ты сиди дома. Ты наказана, – Лесник еще раз повернулся ко мне и добавил:
– Появишься еще раз – разговор будет совсем другой.
И ушел в дом. Галушкина разочарованно помахала мне рукой и последовала за ним.
Глава 5. Джеф открывает карты
На вручение дипломов Галушкина не пришла. Чего-то подобного я и ожидала. Джеф тоже куда-то запропастился. И вообще училище словно вымерло. Учительская закрыта на ключ. В коридорах тихо, как в музее в выходной, только солнечные лучи дрожат на старом паркетном полу. Ни директора, никого – одна вахтерша на входе. Ну и где тут выдают дипломы? Может, я время перепутала?
Почти полчаса я болталась в одиночестве по училищу, понимая, что ничего хорошего сегодня уже не будет. Заглянула во флигель к Антонине (хоть мне и не хотелось с ней общаться после нашего последнего разговора), чтобы все ей рассказать, и пусть язвит, сколько хочет – но и ее на месте не оказалось.
Наконец приперся Джеф. Издалека было видно, какой он злющий. Припарковался прямо на газоне – тормознул так, что трава из-под колес полетела.
Я встала у двери так, чтобы он меня увидел.
– Иди сюда! – крикнул Джеф с улицы.
– А где мой диплом?
– Иди, поговорим!
Я вышла на улицу через калитку, которая заняла место легендарной дырки в заборе – утомившись ее заделывать, начальство сдалось и устроило цивильный вход. Думала, куда-нибудь поедем, но Джеф закрыл машину, и мы пошли пешком по улице Савушкина прочь от училища.
– Я так понимаю, что выдача дипломов отменяется? – спросила я, исподтишка разглядывая куратора. Впрочем, можно и не спрашивать – все было ясно по его лицу.
– Сегодня с утра я был в Академии, – мрачно сообщил Джеф. – Давно я не испытывал такого позора…
И он вкратце рассказал о результатах своего доклада по результатам нашего героического перелета. Результаты, как и следовало ожидать, никого не устроили. Практику не приняли, Джефу устроили разнос.
Теперь стал понятен его злобный вид.
– Я-то думал, что нашел тайную тропу в Пятно, – с горечью говорил он. – А это был разовый путь, причем действовал он только в одну сторону. Нас просто выпихнули из домена пинком под зад и захлопнули дверь.
– Но ведь формально условия практики выполнены – мы перелетели через котлован, нашли демиурга…
– Ну и что? Лес, в который мы свалились, к Пятну Страха не имеет никакого отношения.
– Погоди! А мужик-то, на лесника похожий? Разве мы не демиурга встретили?
Джеф замялся и крайне неохотно признался:
– Этот лесник… честно говоря, я мог и сам догадаться. Я ведь он нем и раньше слышал, но как-то не проассоциировал с тем бичом в лесу. Он – довольно известная личность, и в Академии его прекрасно знают.
– Кто же он?
– М-м… просто один мастер реальности.
Искренности в голосе Джефа я не ощутила.
– Бедненький! – посочувствовала я ему вслух. – Представляю, как тебе было совестно, что в том лесу ты так перетрусил!
Джеф побледнел от злости, сразу обретя сходство с каким-нибудь бандитом из восточных сказок. Я ожидала ответных колкостей, но он промолчал, отчего мои подозрения только усилились.
– Короче, – буркнул он через полминуты, – в Академии мне настучали по тыкве, практика не сдана, и соответственно – никаких дипломов.
– И что дальше?
– Продолжаем работу. Ищем вход в домен.
– Опять?!
– А что делать? Будем думать о других схемах. Может быть, имеет смысл попытаться выманить хозяина наружу. У меня уже есть план…
Тут Джеф перехватил мой взгляд. Должно быть, он был достаточно выразительным. Джеф сбился и спросил:
– Кстати, где Оксана?
– Оксана под домашним арестом, – не без злорадства сообщила я. – Ее наказал отец – за то, что она привела одну свою подругу, куда не следует…
Глаза Джефа вспыхнули жгучим интересом. Он знает, поняла я. Он и раньше о ней знал!
– Боже мой, что эта девочка натворила? – небрежно спросил он.