Я молча смотрела, как люди вокруг меня разбиваются на пары и прижимают друг друга к груди. Как они с закрытыми глазами медленно бродят по залу, сталкиваясь и вновь расходясь в разные стороны. Как они встряхивают руками под ритмичный стук африканских барабанов и замирают с блаженными улыбками на лицах.
Каким бы ни был смысл всех этих поступков, он не мог скрыть от меня главного, а именно: Катя номер один снова оказалась права. Я приехала в этот маленький городок не для того, чтобы разделить мистический транс Алексея Козакова, и меня не зря наделили способностью мыслить здраво. С тем, что здесь происходило, нужно было что-то делать, причем как можно скорее, потому что закрыть второе уголовное дело, возбужденное против мистика, будет значительно дороже.
Между тем стук африканских барабанов постепенно перешел в соловьиные трели и звук льющейся воды, а затем запись закончилась. Мистик открыл глаза.
Он не спеша оделся и завязал свои идеально начищенные ботинки, после чего поднялся и окинул взглядом зал.
– Очень рад, что вы провели это время со мной, – приветливо произнес он. – Ужин, как обычно, в восемь. Отбой, как обычно, в одиннадцать. Жду вас всех здесь же, завтра в десять. Форма одежды – удобная.
После этого он, не прощаясь, скрылся за дверью, а все вокруг меня снова пришло в движение, потому что участники семинара начали одеваться, тщетно пытаясь разобраться в куче одежды, которая была отброшена за ненадобностью несколько часов назад.
А поскольку моя одежда по-прежнему была на мне, я вышла из зала, внимательно глядя под ноги, чтобы не наступить на чью-нибудь руку. В коридоре было сумрачно и пусто. Мистик успел исчезнуть, и я понятия не имела, где именно находится та комната, в которую Борис должен был отнести мои вещи.
Из комнаты напротив раздавались голоса. Я открыла дверь.
Это была уютная небольшая столовая с розовыми стенами и белыми занавесками, в которой пахло чем-то печеным и сладким. За одним из столиков в компании двух молоденьких девушек сидел Борис. Девчонки весело щебетали, а порядочный гад развалился на стуле между ними, предоставив им развлекать себя разговорами.
– Добрый вечер, Борис, – как можно спокойнее проговорила я. – Не хочу вас отрывать, но мне нужно знать, куда вы отнесли мои вещи.
– Анжелика! Это вы! – усмехнулся порядочный гад, а жизнь, как и положено, остановилась на несколько секунд, когда его собеседницы уставились на меня во все глаза. Они смотрели на меня с ужасом, который вполне объясним в их возрасте. В восемнадцать уродство кажется катастрофой, в двадцать пять – наказанием небес. Но после тридцати понимаешь, что отсутствие красоты – не больше чем досадное недоразумение, которое всего лишь делает жизнь такой, какой она и должна быть.
– Так где же мои вещи?
– Ах, вещи! Они остались в багажнике, дорогая Анжелика. У меня не было времени ими заниматься. Так что, если вам не лень, прогуляйтесь к машине!
Не дожидаясь моего согласния, Борис швырнул мне ключи. Готова поспорить: он нарочно бросил их так, чтобы я не поймала, но не тут-то было. У меня непривлекательное тощее тело, но меня наградили отличной координацией движений. Я сделала всего один шаг влево, быстро подняла руку вверх и крепко сжала ключи.
– Спасибо, – без всякого выражения произнесла я и вышла.
– Ваша комната на втором этаже! – донеслось мне вслед. – Номер двести два!
Машина Бориса – старенький темно-серый «опель» – стояла на небольшой парковке прямо у крыльца. Я открыла багажник и достала мою дорожную сумку, после чего без труда поднялась по лестнице на второй этаж. Я не была рождена привлекать, и мне нет смысла усложнять мою жизнь лишним багажом, который вряд ли сможет что-либо изменить. В моей сумке лежал запасной комплект одежды, третья часть «Врат Мира», зубная щетка, крем для лица, зарядное устройство для телефона и еще пара мелочей.
Комната номер двести два была рассчитана на двоих, но у окна поставили узкую раскладушку, чтобы поселить здесь же третьего. На двух кроватях уже лежали чьи-то вещи, а раскладушка, по всей видимости, ждала меня. Я была почти уверена, что порядочный гад специально устроил эту историю с дополнительным спальным местом, чтобы мне досадить. Но если бы ему пришлось хоть раз ночевать в армейском полевом лагере, чтобы утром принять участие в переговорах о возвращении заложников, Борис наверняка придумал бы для меня что-нибудь более изощренное.
Я поставила сумку рядом с раскладушкой и вышла на улицу. Есть мне не хотелось, но погулять вдоль реки было бы совсем неплохо. А после я с удовольствием лягу спать. К слову, я сплю очень крепко, и если вдруг порядочный гад захочет раньше утра получить обратно ключи от своей машины, ему придется изрядно постараться.
Я проснулась оттого, что дверь открылась и кто-то с негромким смехом вошел в комнату.
Уже стемнело, и круглая луна висела на небе, заливая призрачным светом пейзаж за окном. На мгновение включился свет и тут же погас.
– Тихо, – шепнул женский голос, – здесь уже кто-то спит.
– Ага, – отозвался второй голос – очень мягкий и ласковый.
Я не сделала ни одного движения, и очень скоро обе моих соседки улеглись.
Когда сон уже укрывал меня своим мягким коконом, одна из девушек снова заговорила.
– Ты не знаешь, с кем он? Говорят, он привез кого-то из Москвы…
– Понятия не имею, – тут же отозвалась вторая. – И тебе не советую забивать этим голову. А из Москвы он привез секретаршу.
– Почему тогда никто ее не видел?
– Ее видели девчонки из столовой. Говорят, она страшная как черт. Другая с ним просто не сможет работать.
– Но у него наверняка кто-то есть! Такой мужчина не может быть один…
– Может – не может… Какая тебе разница?
– Это же чудо – быть с ним рядом…
– Ничего чудесного. Моя подруга была с ним пару раз.
– И что?
– Говорит, быть с ним рядом – это очень холодно и страшно, так что зубы стучат. Как будто тебя вывели за руку в пустыню среди ночи, а потом бросили и ушли. А ты осталась, сидишь, как дура, и понятия не имеешь, куда тебе деваться.
После этого в комнате снова наступила тишина. Я почти не сомневалась, что моя соседка говорила не о подруге, а о самой себе. И это было странно: Кира из эротического кино не казалась ни замерзшей, ни испуганной. Но кокон сновидений все плотнее смыкался надо мной, а странности реального мира становились все более призрачными. Не думайте, что я не услышала: секретарша мистика страшна как черт. Однако этого было явно недостаточно для того, чтобы лишить меня сна.
Я проснулась, когда еще не было семи утра. Обе мои соседки сладко спали, уткнувшись носами в подушки, а я поднялась, ополоснула лицо холодной водой, оделась и вышла. Вокруг было тихо: уставшие участники семинара восстанавливали вибрации своих тел и душ, чтобы с новыми силами начать день. Я прошла по коридору и у одной из дверей едва не упала, споткнувшись о дорогие ботинки из коричневой кожи. Без сомнения, они принадлежали мистику. А значит, не оставалось сомнений и в том, что сам автор кармических теорий практикует где-то поблизости, причем делает это, как обычно, босиком.
Я аккуратно поставила ботинки у стены, чтобы о них не споткнулся никто другой, а затем вышла на берег реки, захватив с собой книгу Козакова.
Я села у самой воды и раскрыла третью часть «Врат Мира» наугад.
Правую страницу разворота украшало изображение длинноволосой Шакти, которая сошла с единорога на землю. У ног женщины пенилась быстрая горная речка, и ее брызги влетали вверх, образуя ледяное облако. Шакти стояла на высоком камне, а рядом с ней огромный зверь с серебристой шкурой наклонил голову вниз, чтобы напиться. Шакти держалась рукой за его рог, который подозрительно напоминал мужской член в состоянии эрекции. Хотя много ли я видела возбужденных мужчин, чтобы делать подобные предположения?
Главка на левой странице называлась так: «Шакти, которая сожгла всех до единого».
«Когда Шакти спустилась в город и объявила, что теперь она будет жить здесь, все очень удивились. Но больше всех удивился тот мужчина, в доме которого она решила остаться.
– Почему ты выбрала меня? – спросил он. – У меня на голове лысина, а на носу бородавка, из-за которой меня весь город зовет Единорогом!
– Может быть, мне как раз и нужен Единорог? – ответила Шакти.
– С бородавкой? – рассмеялся мужчина. Глаза Шакти вспыхнули, и в ту же секунду вспыхнули остатки волос на голове мужчины, а вскоре сгорел и он сам, так что осталась только кучка обугленных костей.
Шакти перешла через дорогу и сказала, что станет жить в другом доме.
– Я? – испуганно спросил хозяин. – Я? Да ты с ума сошла, Шакти! Моя жена убьет нас обоих!
Он не успел сказать ничего больше, потому что его ботинки уже пылали ясным пламенем, а через пару минут и он сам превратился в горстку золы.
А Шакти ушла на другую улицу и постучала в дом на углу.
– Почему ты стучишься в мой дом, Шакти? – спросил ее мужчина, который жил там. – Может, ты выбрала его потому, что он самый большой и красивый во всем городе и тебе просто захотелось отдохнуть в роскоши? Я знаю, чем мой дом лучше других домов, но вот чем я сам лучше других мужчин?
Он не успел договорить, потому что крыша его дома уже догорела и обрушилась. А Шакти зашла в соседний дом, а потом еще в один, и еще. Ее везде встречали вопросом: „Почему я?“, и к концу дня она сожгла всех мужчин в городе.
Когда стало темнеть, Шакти поднялась по горной тропинке на вершину и поселилась в хижине пастуха, который понятия не имел, кто она такая и вообще говорил с трудом, а поэтому не задал ей ни одного вопроса».
Я закрыла книгу. Солнце было уже высоко, но воздух все еще оставался прохладным. В середине августа осень подбирается так близко, что по утрам не заметить ее попросту невозможно. Я попробовала рукой воду: она была ледяная.
Не знаю, где был мой здравый смысл, но я разделась и прыгнула в