Кристиан возвращался в комнату, когда услышал странный звук за закрытой дверью одного из пустых классов.
Глянув на время, вздохнул и решительно распахнул дверь, готовясь встретить какого-нибудь неразумного студента и разразиться гневной речью. Но вовремя замолчал. В пустом и пыльном классе, обложившись учебниками, сидела Гвендолин Харт и напряженно вглядывалась в красную розу, лежащую перед ней.
– Госпожа Харт? Что вы тут делаете? – спросил Кристиан удивленно.
Она подняла голову и чуть вздрогнула.
– Ах, это вы… Я тренируюсь. Госпожа Сара обещала контрольную, а у меня небольшие проблемы с морозными чарами. Не хватает концентрации.
– А почему здесь? Почему не в своей комнате?
Студентка поморщилась:
– Мэри и Питер пытаются наладить со мной общение. Я ничего не имею против, но иногда они слишком утомляют. – Девушка вновь глянула на цветок. – А мне обязательно надо вызубрить чары.
Кристиан подошел ближе и, протянув руку, выпустил немного магии. Роза тут же заледенела.
– Вот так?
– Так. – Гвендолин задумчиво рассматривала алые лепестки под тоненькой корочкой льда. – Шикарно, но боюсь, госпожа Сара не поверит, что это я сама сделала. А жаль.
Мастер Амальдо усмехнулся, а затем вернул цветку первоначальный вид.
– Тогда попробуйте.
Девушка взмахнула рукой. Но лепестки лишь немного увяли.
– Я безнадежна. Что ж, не всем быть гениями.
– Вы недостаточно концентрируетесь на конечном результате, – заявил Кристиан, вытаскивая из-за соседней парты стул и садясь рядом. – Много сил тратите на движение руки и магический импульс, а это неправильно. Госпожа Сара хороший преподаватель, но в школе, где учился я, говорили, что визуальный образ превыше всего. Руки не имеют значения, да и на магии не стоит зацикливаться, она сама разберется, как надо действовать. Это же чары, а не менталистика.
Кристиан объяснял с удовольствием, видя, что собеседнице и правда интересно.
– Представьте, что должно получиться, и вперед! Я подправлю, если понадобится.
– Значит, конечный результат? – Гвендолин закусила нижнюю губу.
– Вообразите, как лед сковывает лепестки. Как замораживает листья и стебель. Как яркие краски цветка меркнут под белесым инеем…
Девушка послушно сосредоточилась. Роза едва заметно засеребрилась.
– Неплохо, но недостаточно. Пробуйте вновь. – Господин Амальдо положил руки на плечи студентки и шепнул: – Раз, два, три… Еще раз…
Прошло, наверное, не меньше часа, прежде чем результат удовлетворил их обоих.
Роза, которую в итоге смогла зачаровать Гвендолин, выглядела превосходно. Правда, лед больше походил на хрусталь, но в остальном придраться было не к чему.
Девушка сияла от счастья, а Кристиан в который раз поймал себя на том, что не может отвести взгляд.
– Вы хорошая ученица, – похвалил он.
– Спасибо! Но если бы не вы, я бы промучилась до утра, – призналась Гвендолин.
– Рад помочь.
Мастер Амальдо подал руку, помогая студентке встать, а потом чуть задержал ее пальцы в своей ладони. Какая узкая кисть… Нежная кожа, но при этом ясно ощущаются острые края аккуратных ноготков. Гвендолин вся состояла из противоречий, и это ему нравилось.
– Господин Амальдо… – шепнула она, смущенно поднимая взор.
И Кристиан понял, что держит ее руку уже непозволительно долго. Но, проклятье, как же не хотелось отпускать…
– Кристиан, – сказал он. – Можете называть меня Кристианом. Мне было бы приятно.
– Тогда я для вас просто Гвендолин, – улыбнулась девушка.
В этот момент дверь в класс распахнулась, и на пороге возникла Мэри Мосс.
– Ого! – воскликнула она, рассматривая их руки. – Преподаватель, соблазняющий студентку… Или студентка, бегающая за преподавателем? В любом случае директору стоит от этом знать.
Мэри ушла так же быстро, как и появилась. Гвендолин с Кристианом даже не успели ничего сказать.
Хотя в оправданиях они и не нуждались. Вырванная из контекста сцена не могла служить доказательством чего-либо. Да и что доказывать? Гвен фыркнула. Господин Амальдо просто оказывал знаки внимания. Молодой мужчина (ну и что, что преподаватель) и совершеннолетняя девушка (и не страшно, что студентка) просто понравились друг другу. Бывает.
Гвендолин вернулась в комнату и до самой ночи просидела с книгой в руках. А после со спокойной совестью легла спать.
Следующий день прошел без происшествий. А потом началось веселье.
Госпожа Харт получила долгожданное письмо от дедушки. Людвиг Бруксвилд выражал радость от того, что внучка не скучает в новой академии, а также напоминал о разрешении, которое самолично написал ей перед отъездом.
«Надеюсь, ты помнишь, что твои действия, какими бы они ни были, не должны плохо повлиять на репутацию семьи. Это единственное, о чем я тебя прошу, – писал он. – Ах да… Император будет присутствовать на вашем празднике. Удачи, моя девочка!»
– Замечательно. – Гвендолин еще раз перечитала письмо. – Осталось меньше двух недель, но мне хватит. Эй, кактус! Я же вижу, что ты не спишь. Готовься, скоро твой выход. – Она улыбнулась. – Пора делать директорскую жизнь незабываемой!
Директор Тэвилор в последнее время плохо спал.
Этому способствовали далеко не юный возраст, обильная пища по вечерам, чтение до трех ночи… но самое главное – нервы! О, нервы шалили неимоверно. И виной тому была одна небезызвестная студентка. Гвендолин Харт. Даже ее имя теперь вызывало изжогу.
Директор накинул халат, подвязал его поясом покрепче и вызвал помощника. Был почти полдень, но, не выспавшись ночью, он старался прикорнуть утром, поэтому частенько опаздывал к завтраку и обеду.
Тэвилор умылся, сел в кресло и недовольно уставился на дверь. Помощник не появлялся. Вздохнув, директор принялся облачаться в костюм, время от времени прислушиваясь. Но ни звука шагов, ни скрипа отворяемой двери слышно не было.
– Бездельник! – выругался он. – Даже завтрака не дождаться!
Решив выпить кофе в общей столовой, Тэвилор вышел из комнаты. И буквально сразу же столкнулся с Гвендолин Харт.
– О, директор! – воскликнула она, расплываясь в хищной улыбке. – А я как раз к вам иду! Там чей-то помощник немного напортачил, кофе пролил прямо на меня. Блузку испортил. – Девица ткнула пальцем на свою грудь, где красовалось большое пятно. – А она, между прочим, дорого стоит. Вот думаю, кто возместит ущерб? У помощника-то вряд ли такие деньги есть, значит, оплачивать придется хозяину. Не знаете, кто он?
– Не знаю. – Тэвилор поморщился. Выяснение имущественных отношений потребует присутствия старших членов семьи, а встречаться с Бруксвилдом он пока не готов.
– Жаль. Ну да ладно, не к спеху. – Гвендолин махнула рукой. – Вы в столовую? Я с вами. Вместе веселее, правда?
– Не сказал бы.
– Я и не настаиваю на признании этого неоспоримого факта. Кстати, не поможете кофе оттереть?
– Уверен, что такая умелая ведьма, как вы, может самостоятельно справиться с такой ерундой, – ответил Тэвилор. – А я, пожалуй, вернусь в кабинет.
– А столовая?
– Перехотелось.
Он развернулся и скрылся за дверями своего кабинета, оставив девицу в коридоре.
– Глупец! – прозвучало оттуда через полминуты.
Директор резко распахнул дверь, но никого не увидел. Госпожа Харт уже ушла.
– Круглый дурак, – послышалось вновь.
Тэвилор замер. Длинный коридор был абсолютно пуст.
– И как такого поставили руководить академией? – пробурчал тот же голос.
Это крыло здания было отдано под директорские апартаменты: две спальни, кабинет и богатую гостиную с санузлом. В них вела одна-единственная дверь, в проеме которой, собственно говоря, стоял сам Тэвилор. Даже спрятаться негде.
Еще в коридоре были окна. Целых два. Неужели шутник спрятался снаружи? Четвертый этаж же… Тэвилор приблизился к ближайшему подоконнику и открыл раму.
Выглянул наружу и, не найдя никаких нарушений, призадумался.
– Я же говорю: глупец! – послышалось вновь.
Директор покрутил головой, но вокруг по-прежнему никого не наблюдалось. Подойдя ко второму окну, он опять открыл раму. Правда, для этого пришлось сдвинуть в сторону горшок с полузасохшим кактусом (надо сказать прислужнику, чтобы полил).
Не найдя посторонних ни снаружи, ни внутри, Тэвилор медленно вернулся в кабинет.
В столовой директор появился только к вечеру. Гвендолин внимательно наблюдала, как он сел за любимый стол и заказал жареное мясо с овощами. Дождалась момента, когда начал обсуждать с другими преподавателями какие-то проблемы, и незаметно покинула столовую.
Добежав до четвертого этажа, устремилась к директорским комнатам.
– Ну как? – спросила она, чуть притормозив у подоконника.
– Пароль «Росария», руку ладонью к замку и на счет «три» – магический импульс, через две секунды еще один, – тихо ответил кактус.
Гвендолин шепнула пароль, открыла дверь и, подхватив горшок с зеленым другом, прошла внутрь.
Побоявшись заходить в спальню и гостиную, она водрузила кактус на шкаф в кабинете и чуть прикрыла его стопками книг.
– Тебе хорошо видно оттуда?
– Замечательно, – закивал игольчатый. – А меня заметно?
Гвен прошлась по кабинету туда-сюда, поглядывая на шкаф.
– Нет. Но давай я еще пару папок зеленых поставлю, чтобы сливалось… Вот так совсем идеально! Ладно, что делать, ты помнишь. Удачи!
– И тебе!
Еще раз осмотрев помещение и не найдя ничего, что свидетельствовало бы о вторжении, девушка вышла.
Тэвилор сел в рабочее кресло и вытянул ноги. Вечер наступил слишком быстро, он уже устал. Скоро можно готовиться ко сну, осталось подписать еще пару бумаг. Может, хоть сегодня удастся выспаться? Было бы хорошо.
Директор поставил размашистую подпись на последнем листе и положил его в ящик стола. Вот, кажется, и все… Хотя нет. Надо решить насчет конкурса. Штробер написал несколько вариантов заданий, но все не то. Придется самому.
Тэвилор придвинул к себе чистый лист и вывел черными чернилами заглавие: «Испытания для ведьм». Полюбовавшись, продолжил…