– Все, – с готовностью согласилась Гвендолин.
– И никакие другие голоса больше не звучали?
– Нет. Директор, с вами все в порядке?
– Да-да. Все хорошо.
Тэвилор встал из-за стола и потер лоб. Это вроде бы простое действие сопровождалось все тем же таинственным голосом: «Замотался, бедненький… Увольняться пора».
– А сейчас? Слышали? Сейчас-то слышали?!
Гвендолин медленно кивнула:
– Слышала, конечно.
– Слава матери-магии…
– Вы сказали, что с вами все хорошо. Но мне кажется, вы не совсем объективны. Господин Тэвилор, может, к лекарю? Я, конечно, не специалист, но вы очень бледны, – задумчиво пробормотала студентка. – Я на днях отравилась и тоже не блистала румянцем. Может, у вас что-нибудь похожее?
Тэвилор поджал губы. Раньше проклятый голос молчал, когда в кабинете находился кто-то посторонний, позволяя себе высказывания, только когда директор был один. А сейчас разболтался! О, как хотелось, чтобы девица сказала, что тоже его слышит!
Но глупая девчонка либо совершенно глуха, либо… Что именно «либо», Тэвилор предпочитал не думать. Ставить самому себе диагноз – верх глупости.
Вот так разнервничаешься, а потом окажется, что это простое переутомление.
Он окинул взглядом студентку и нахмурился. На какое-то мгновение показалось, что та прячет усмешку.
Директор мигом подобрался, дошел до окна и резко развернулся, стараясь уловить направление ее взора. Госпожа Харт беззаботно пялилась по сторонам.
Бред, конечно, но все же… Могла ли она подстроить таинственный голос? Вызвать у него галлюцинации? Правда, на это понадобилась бы целая прорва сил, девчонка вряд ли на такое способна. Честно говоря, Тэвилор во всей империи не знал человека, способного наслать качественные галлюцинации на такого сильного мага, как он. Значит, не магия… А что тогда? Интуиция вопила, что Гвендолин Харт замешана в этой истории, а директор привык доверять интуиции.
«Если не магия, значит, голос не мерещится, – подумал он с облегчением. – Надо просто найти источник».
За эти дни Тэвилор осматривал кабинет множество раз, но так ничего и не обнаружил. Хотя осмотр был поверхностный, ибо то времени не хватало, то голос замолкал, позволяя заняться другими делами, то еще что-нибудь случалось. Теперь же директор поклялся сам себе, что обязательно изучит каждый сантиметр.
Вот только девицу проводит.
Но девица уходить не торопилась. Она села в кресло и начала что-то вещать о конкурсе. Тэвилор не слушал. Его мозг сейчас был занят анализом ситуации, и выводы получались весьма интересными.
Голос молчал при посторонних, а при ней заговорил. Это ли не доказательство? Пусть косвенное, но все же.
– Госпожа Харт, – прервал директор болтовню. – Вы смирились с участием в конкурсе?
– Конечно, – кивнула девушка. – Тем более я рассчитываю на победу.
– Вот как? Занятно. Должен заметить, что очень рад такому решению, хотя оно довольно неожиданное.
– А вы бы предпочли противостояние?
– Нет, что вы! Конечно нет.
Тэвилор хотел еще что-то добавить, но тут послышалось уже надоевшее: «Глупец!»
Гвендолин Харт ничего не услышала. А Тэвилору захотелось выругаться. Если бы на ее лице появилась хоть какая-то эмоция, он бы уличил ее во лжи! Но нет. Девчонка – истинная внучка своего дедушки, умеет держать эмоции под контролем.
– Рад, что все проблемы разрешились, – процедил он, впрочем, стараясь, чтобы это прозвучало вежливо. – Вы можете идти.
– До свидания, директор.
– До свидания, госпожа Харт.
Но не успела девица дойти до двери, как створки распахнулись и в кабинет торопливо вошел преподаватель менталистики.
– Гвендолин? Директор? Что-то случилось? – спросил Кристиан Амальдо, с удивлением рассматривая студентку.
– Госпожа Харт уже уходит. – Тэвилор вздохнул. – Все в порядке.
– Глупец! – вновь послышался голос, на этот раз громче обычного, а Тэвилор тут же впился взглядом в Амальдо, радуясь такому совпадению.
«Как вовремя!» – подумал он.
Сейчас все и выяснится.
Кристиана очень взволновало отравление Гвендолин.
Конечно, сомнений не осталось, что это случайность. Девушки просто перепутали травы, так иногда бывает, но все же это здорово подпортило ему настроение.
Несмотря на боевой характер, Гвендолин оказалась хрупкой девушкой. Ее хотелось оберегать.
В тот день очень повезло, что он оказался рядом! Или стоило поблагодарить Мэри Мосс, которой тоже потребовалась помощь?
В любом случае, слава магии, что все закончилось хорошо.
Кристиан направился к Тэвилору, чтобы подписать запрос на новое пособие для уроков, и совершенно не ожидал встретить в его кабинете Гвендолин. Девушка выглядела обеспокоенной, и что-то ему подсказывало, что это волнение связано именно с его приходом.
– Госпожа Харт уже уходит, – сказал Тэвилор и тут же добавил: – Все в порядке.
Кристиан уже готов был в это поверить, если бы не неизвестно откуда прозвучавший громкий выкрик:
– Глупец!
Он мог поклясться, что ни Гвендолин, ни тем более сам директор не сказали ни слова. Наоборот, оба тут же напряглись и впились в Кристиана мрачными взорами. Но если во взгляде Тэвилора сквозило предвкушение от разгадывания тайны, то от Гвендолин явно тянуло досадой.
Мастер менталистики дернул плечом. Быть причиной разочарования не хотелось.
– Амальдо, вы слышали? – Директор ощерился в мелкой лисьей ухмылке, словно почуял добычу. – Какой-то шутник что-то выкрикнул!
Кристиан окинул быстрым взором комнату и, убедившись, что кроме них больше никого нет, покачал головой, разыгрывая удивление:
– Прошу прощения, не слышал. Я довольно далеко от окна.
– Да при чем тут окно?!
– Вы сказали про выкрик, и я подумал…
Тэвилор внезапно заскрежетал зубами. Это выглядело настолько дико, что удивление стало настоящим.
– С вами все в порядке? – спросил преподаватель менталистики.
– Все хорошо! – Директор перевел взгляд на Гвендолин, потом обратно на Кристиана. – Со мной все хорошо! Просто замечательно! Я здоров!
– Здоровый глупец! – согласился все тот же таинственный голос.
А Гвендолин улыбнулась:
– Мне пора, господа. Еще сочинение писать…
И, подмигнув Кристиану, девушка выскользнула из кабинета.
– Вы точно не слышали ничего необычного, господин Амальдо? – уточнил директор, глядя вслед студентке.
– Абсолютно точно, господин Тэвилор. Если не считать необычным наш с вами диалог и слова госпожи Харт, то больше ничего.
– Странно. Очень и очень странно.
Гвендолин была горда собой! А как не гордиться, если первая часть плана успешно реализовывалась? А сколько еще сюрпризов впереди! Девушка довольно зажмурилась. Директор сам уволится, лишь бы больше не находиться в академии.
Она шла по дорожке в парке и совсем не удивилась, когда ее догнал мастер Амальдо.
– Рассказывай, – односложно велел он.
– Что рассказывать?
– Что это было? Я, конечно, поддержал твою игру, но определенно слышал посторонний голос в директорском кабинете.
– А с чего вдруг это моя игра? – Гвен с интересом посмотрела на мужчину.
– Потому что голос подозрительно напоминает твоего фамильяра, – ответил Кристиан. – Я его хорошо запомнил. Не каждый день слышишь, как ругается кактус.
Девушка рассмеялась:
– Представляю! Кстати, он часто о тебе спрашивал. Интересовался биографией и вообще.
– Что «вообще»?
– Подробностями личной жизни, – ответила Гвен, поглядывая по сторонам.
Людей в парке было мало. Большинство студентов готовились к ежемесячным контрольным и предпочитали проводить свободное время с пользой, а те, кто все-таки вышел прогуляться, бросали любопытные взгляды в их сторону. Не каждый день преподаватель и студентка так романтично гуляют по осеннему парку.
– Гвен, – голос Кристиана прозвучал укоризненно, – ты ведь специально меня отвлекаешь, чтобы не отвечать на вопрос.
Девушка промолчала. Она шла вперед, четко ступая по твердому полотну дорожки, и лихорадочно придумывала, как выпутаться из ситуации. Кристиан был не чужим, но все же не настолько близким, чтобы она могла довериться ему полностью. Врать тоже нежелательно, мало ли в чем еще потребуется содействие, а значит, придется выдать маленький кусочек правды. Совсем крохотный, только для успокоения души и совести.
– Какой именно вопрос ты имеешь в виду? – уточнила Гвендолин. Заприметив свободную скамейку, она потянула спутника за собой: – Присядем, нечего стоять у всех на виду, еще разговоры пойдут.
– Пусть болтают, не страшно. – Мужчина сел рядом. – Рассказывай, что ты еще натворила?
– Почему сразу «натворила»?
– А разве нет? Нервный Тэвилор и твоя довольная мордашка ясно повествуют, что ты приложила ко всему этому руку. Признавайся: запихнула кактус в кабинет? – глядя в глаза, спросил Кристиан. – Гвен, ты же знаешь, я поддержу тебя, что бы ни случилось, поэтому можешь довериться.
Гвендолин вздернула брови:
– Даже если убью человека?
На какой-то миг ей показалось, что Кристиан ответит что-то резкое, граничащее с нотациями. Но нет, он всего лишь хмыкнул.
– Потому что глупо не поддерживать такую очаровательную особу. Даже в убийстве. Шучу! Слышишь? Это шутка! Меня пугает, когда у тебя вот так загораются глаза. Обычно после этого начинаются неприятности.
– Можно подумать, эти неприятности начинаются лично у тебя!
– Ну… – Кристиан откинулся на спинку скамейки. – Когда ты заприметила меня в собственной постели, взгляд был таким же предвкушающим. А потом начала угрожать браком. Я все отлично помню, прелестная моя госпожа Харт!
– Я не твоя, – сказала Гвендолин из чистого упрямства.
– Признаюсь, иногда это меня немного расстраивает, – пробормотал Кристиан и тут же широко улыбнулся. – Так что с Тэвилором? Твой кактус поет ему песни по ночам?
– Обещал петь.
Гвендолин отчетливо слышала, с какой интонацией он произнес «это меня расстраивает», и поразилась, насколько серьезно прозвучала мимолетная фраза. Там не было шутки. Сердце почему-то застучало быстрее, а мысли рассыпались мелким бисером, не желая собираться в определенную картину. Кристиан спрашивал о директоре, а девушка лишь задумчиво кивала. Наверняка со стороны это выглядело нелепо.