– Так и сказал?
– Именно! Потом показал мне пакетик с белым порошком и попросил расписаться в протоколе. Я расписался и ушел.
– То есть, как я понимаю, при самом изъятии вы не присутствовали?
– Нет, – ответил Бобров и растерянно посмотрел на меня.
– Что-то не так сделал?
– Вы все сделали правильно, – успокоил я его. – Но дело в том, что у меня к вам будет просьба.
– Это какая просьба? – нахмурился пенсионер. – Я врать не собираюсь, молодой человек! Не в тех годах!
– Вы не поняли, – сказал я. – Согласен, врать очень плохо. А просьба заключается в том, чтобы вы в суде рассказали все, как только что говорили мне. Вы согласны выступить свидетелем? Это очень важно.
– Согласен, – не раздумывая, твердо заявил Бобров.
– Вот и отлично, – сказал я. – Прошу прийти на судебное заседание. – Я назвал дату и время. – Точно будете? – переспросил я. – Могу заехать за вами.
– Это было бы хорошо, – смягчился Константин Сергеевич. – Знаете, ноги уже не те, как в молодости.
– Решено! – сказал я. – Буду у вас утром.
Еще немного поговорив за жизнь, мы расстались тепло, как хорошие знакомые.
От Боброва я поехал в адрес другого понятого. Того дома не оказалось по причине нахождения в больнице.
– А когда он попал в стационар? – спросил я жену.
– Уже два месяца, как лежит, – ответила она. – У него перелом шейки бедра и инфаркт.
– В какой он больнице находится?
– В третьей. А что случилось?
– Все в порядке, прощайте, – сказал я и ушел.
На следующий день я при содействии Ивана Луценко получил выписку из истории болезни. Теперь можно и в суде выступить.
В назначенное время я прибыл в суд вместе с Бобровым. Пришлось заплатить ему денег, так как старик в последний момент заартачился и сослался на плохое самочувствие. Получив купюры, он остыл и бодро проследовал за мной в машину, а на ней в суд. Я попросил Константина Сергеевича подождать в коридоре.
В зале судебного заседания, кроме судьи, прокурора-обвинителя, меня и подсудимого никого больше не было. Марченко и его коллеги проигнорировали вызов в суд.
После прочтения обвинительного акта судья спросила Павла, признает ли он себя виновным. Он ответил отрицательно.
– Почему при допросе вы ничего не отрицали? – раздраженно спросила судья.
– На меня было оказано психологическое воздействие, – следуя моей рекомендации, ответил подсудимый. В конце фразы голос его задрожал.
– Садитесь! – сказала судья. Она не могла скрыть своего раздражения. Оно было и понятно. С виду простое дело постепенно перерастало в скандал.
– Есть ходатайства? – спросила она.
Я поднялся со своего места.
– Я прошу приобщить к делу справку из лечебного учреждения в отношении гражданина «С», внесенного в протокол об изъятии наркотиков у подсудимого как понятого.
– Обоснуйте свое ходатайство, – сказала судья, принимая из моих рук документ.
– Дело в том, что «С» не мог находиться в указанное в протоколе время в отделе полиции, так как находился на стационарном лечении и был прикован к больничной койке.
После краткой заминки суд удовлетворил ходатайство. Прокурор, ознакомившись со справкой, не возражала.
– У вас все? – сухо поинтересовалась судья.
– Нет, не все, – сказал я. – Прошу в рамках рассмотрения уголовного дела допросить в качестве свидетеля Боброва Константина Сергеевича.
– Кто это? – спросил обвинитель.
– Второй понятой, подписавший протокол, – напомнил я. – Его данные имеются в деле. Он находится в коридоре.
Мое второе ходатайство также было удовлетворено, и Боброва вызвали в зал судебного заседания. Он держался молодцом и резал правду-матку в глаза судье и прокурору. На каверзные вопросы обвинителя ответил умно:
– Я слишком стар, чтобы врать.
Когда свидетеля отпустили, перешли к исследованию доказательств и прениям.
Прокурор высказался однозначно: представленные в суд доказательства являются недопустимыми и для вынесения приговора недостаточными.
Слово прокурора – закон! Поэтому я полностью поддержал высказанное юристом мнение.
После недолгого перерыва судья вынесла постановление о прекращении уголовного дела ввиду непричастности обвиняемого к совершению преступления.
Павел сначала покраснел, затем побледнел. Его здоровенное тело покинули силы, и мне пришлось поддерживать парня при выходе из зала.
Бобров, получив от меня остаток оговоренной суммы, ликовал.
Распрощавшись с фигурантами дела, я сел в машину и, удовлетворенный выполненной работой, поехал домой. По дороге мне позвонил Сливин.
– Знаете, я совсем забыл сказать, что у Юли был кулон в виде знака зодиака Стрельца. Она его никогда не снимала. Но среди ее вещей, которые выдал следователь, его не оказалось.
– Вы об этом заявили следователю? – спросил я.
– Честно признаюсь, что забыл, – ответил Сливин. – Сами понимаете, какое горе свалилось…
– Спасибо, что позвонили, – поблагодарил я Сливина. Сейчас каждая мелочь была важна.
Глава 8Знак зодиака
Минули две недели. Синяки и ссадины исчезли, боль в теле окончательно прошла. Произошедшее на меня нападение я сейчас расценивал как нелепую случайность.
Утром в почтовом ящике я обнаружил письмо из прокуратуры района. Я вскрыл конверт. Это было уведомление, что мое ходатайство удовлетворено, а постановление следователя Захарова о прекращении уголовного дела по факту обнаружения трупа Сливиной отменено в связи со вновь открывшимися обстоятельствами.
«Что и требовалось доказать!» – самодовольно подумал я. Теперь предстояло связаться с новым следователем и оговорить дальнейшие мероприятия. Я позвонил Мутилову и попросил выяснить фамилию следователя и его телефон. Через десять минут оперативник вышел на связь.
– Следователь Иванов Михаил Иванович. Я навел справки. Молодой парень и вроде как толковый, но с гонором, – предупредил Мутилов.
– Диктуй номер его телефона, – сказал я. Записав информацию на свой мобильный телефон, сразу перезвонил в следствие. Иванов снял трубку после многочисленных длинных гудков. Я представился и договорился о встрече. Михаил Иванович предложил приехать через час.
В назначенное время я зашел в его кабинет. За столом, уставившись в дисплей компьютера, сидел щуплый молодой человек в очках. Заметив мое присутствие, он несколько раз щелкнул «мышью» и поднял голову. Я предъявил ордер.
– Присаживайтесь, – очень сухо произнес Иванов, что меня несколько обескуражило. Я рассчитывал на более приветливое отношение к своей персоне. Иванов включил ксерокс и скопировал ордер, после чего подлинник вернул мне.
– Что вы хотите? – спросил он. Это уже граничило с хамством. Признаюсь, что в первый момент я даже растерялся. Что-что, а первую встречу с ним я представлял иначе. Тем более Мутилов характеризовал Иванова как толкового следователя. Я некоторое время молчал, собираясь с мыслями. Этого парня необходимо было привести в чувство. С другой стороны, перегибать палку тоже не следовало, поскольку от него зависело если не все, то многое.
– Михаил Иванович, – заговорил я вкрадчивым голосом и улыбнулся. – Мы с вами час назад разговаривали по телефону. Неужели запамятовали? Или же я ваш вопрос неправильно понял?
– Вы все поняли правильно, – сказал Иванов. – Я хотел от вас услышать конкретные предложения по дальнейшему расследованию дела. Я ознакомился с ним и, честно признаюсь, мало что понял. Надеюсь, что специалист с большим опытом, как вы, поможет мне разобраться во всех тонкостях. И еще, я слышал, что уже проведена определенная работа.
Вот это был уже другой разговор! Первое впечатление бывает обманчиво. Я придвинулся поближе к столу и подробно изложил Иванову ставшие известными мне новые важные обстоятельства. Иванов внимательно, не перебивая, не задавая вопросов, слушал и делал пометки шариковой ручкой на чистом листе бумаги. Когда я закончил, он откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди.
– Очень интересно, – наконец проговорил он. – Но непонятно, как эти факты упустили предшественники. Все лежало на поверхности.
– С этим мы еще разберемся. В этом деле много казусов, – сказал я.
– Давайте перейдем к конкретике, – сказал Михаил. – Кстати, можете называть меня по имени.
– Принято, – с удовольствием согласился я.
– Какое направление работы будет в настоящий момент приоритетно? – спросил Михаил.
– В первую очередь необходимо допросить всех установленных свидетелей. Затем провести осмотр квартиры, где проживала Волкова с участием специалистов-экспертов. Я уверен, будут обнаружены следы совершенного преступления.
– Хорошо, – сказал Иванов, – это пока технические вопросы, а что еще?
– Вызвать Маркова и допросить в качестве свидетеля по уголовному делу.
Михаил задумался.
– Это будет непросто выполнить.
– Почему? – удивился я.
– Дело в том, что Дмитрий Марков является заместителем главы муниципального образования, а в настоящее время баллотируется как кандидат в депутаты Законодательного собрания.
– Когда он успел и за какие заслуги? – удивился я.
– Замом назначен два года назад, а сейчас – по воле избирателей, – развел руки следователь. – Вы об этом разве не знали?
– Он мне об этом не рассказывал, – ответил я.
Слова Михаила меня удивили и насторожили. Административный фактор? Возможно! Если учесть давление сверху, то пассивность Алиева легко объяснима и понятна: все дело в воспитании и южном менталитете, предусматривающем беспрекословное подчинение начальнику и безусловное следование его указаниям. Тогда почему вывели из игры Луценко? Да потому, что Ивану всегда было плевать на ранги и должности. Он всегда честно делал свое дело. Здесь же ушел в сторону. Непонятно, кто же за всем этим стоит, если Ивана удалось продавить? Не может этого быть! Я слишком хорошо его знал. Теперь я был убежден, что начальник криминальной полиции выжидал, а теперь решил отыграться, но не лично, а используя меня. Я не исключал и политической подоплеки. Если это так, нам с ним не по пути. С ролью буфера в чьей-то темной игре я был категорически не согласен.