– Капитан Смирнов, старший группы, – представился он и протянул руку: – Владимир.
Мы обменялись рукопожатием. Кисть спецназовца была шершавая и сильная. Весь его облик сразу внушал доверие и снимал все сомнения в благополучном исходе нашего щекотливого дела.
Луценко пригласил его к столу.
– Сколько вас?
– Пять человек, как заказывали.
– Добро. – Луценко записал его телефон и стал разъяснять задачу. Капитан слушал очень внимательно, временами делая пометки в маленьком блокнотике, который достал из нарукавного кармана.
– Как я понял, место проведения операции неизвестно или вы не говорите?
– Если бы я знал, дорогой, тебе первому сразу бы сообщил. – Луценко встал и зашагал по кабинету. Ждем информации. Совсем скоро все может срастись или, наоборот, обломиться. Так что не расслабляйтесь и находитесь в полной боевой готовности.
– Мы-то всегда готовы, – сказал капитан. – Вам того же желаем. Разрешите идти?
– Ершистый парень, – проворчал Луценко.
– Он не поверил тебе, – сказал я. – Посчитал, что ты шифруешься.
– А если и так! – возмутился Иван. – Я что, перед первым встречным исповедоваться должен?
– Я бы тоже в свое время посчитал это неэтичным поступком, – заступился я за бойца.
– Ага, коллегу защищаешь! – съязвил Иван.
– А почему нет, сам в его шкуре несколько лет был.
– С вами хочет поговорить Волкова, – обратилась ко мне зашедшая в кабинет миловидная женщина в форме.
– Где она?
– У меня в кабинете. Мутилов попросил с ней побыть.
– Пойду пообщаюсь, – предупредил я Луценко и следом за инспектрисой поднялся на четвертый этаж.
Оксана сидела на кресле у маленького журнального столика. В кабинете пахло кофе.
– Схожу в буфет, – сказала Лена (так звали инспектора) и тактично оставила нас наедине.
Волкова подняла на меня покрасневшие глаза и спросила:
– Что теперь будет? Может быть, я зря все это затеяла? Но я хотела как лучше!
Я сел рядом с ней.
– Хоть бы быстрее все закончилось – выдохнула она, потом цепко взяла меня за руку и быстро зашептала: – Я верю вам, а Луценко нет! Мне кажется, что он, когда использует Томаса, арестует нас обоих!
Я повел рукой и высвободился из ее захвата.
– Извините, – сказала она. – Но я не нахожу себе места. Получается, что я подставила мужа… Сейчас мне кажется, что это сон, что я все придумала!.. – Она еще долго говорила, и это были чисто женские переживания за дальнейшую судьбу ее семьи. Я ее не перебивал и дал полностью выговориться. Наконец она замолчала и вытерла слезы. Теперь мне предстояло остудить ее воспаленные мозги и заставить их работать в оптимальном, нужном для дела, режиме. Я предложил ей перейти на «ты», и она не возражала.
– Оксана, это было твое решение, и я считаю, что в сложившейся ситуации оно единственно правильное. Представь, что бы могло произойти, останься все на своих местах.
– Да, – кивнула она.
– Тогда зачем ты сомневаешься? Радоваться должна, что сбросила часть ноши с плеч. Жила бы ты и дальше в страхе и неизвестности, а как бы все закончилось, можно предположить легко. Повязали бы твоего Халлонена как миленького, может, не теперь, а через месяц или чуть позже – это факт. А следом за ним тебя. И судили бы вас как членов организованной преступной группы наркоторговцев. И вовсе не важно, где это произойдет. Статья за это суровая везде. И что? Думаешь, кто-то помог бы? Ни фига! Тянули бы свой срок на зоне или в тюрьме финской, а ребенка твоего воспитывали бы в приюте. Сама знаешь, как работает служба опеки, только дай повод. Гарантирую, что и после отсидки ты его никогда не увидела бы.
– Да, это бы означало конец, – нахмурилась Оксана.
– А при другом раскладе вас просто грохнут, как ненужных свидетелей. Допускаешь такой расклад?
Уставившись в пол, Волкова молчала.
– А если все понимаешь, зачем эти сомнения?! Все, обратного пути нет! Я не хочу тебе врать: еще предстоят допросы, очные ставки, судебные заседания, и ты должна к этому морально быть готовой. Люди, с которыми вы связались, очень опасны и должны сидеть в тюрьме, а ты обязана содействовать этому. Это в первую очередь в ваших с мужем интересах.
– Я все понимаю, – сказала Оксана, – но боюсь.
– Кого?
– Всех. Мне кажется, что ничего не получится и в результате посадят нас с мужем.
– Откуда такой пессимизм? – удивился я.
– Последнее время только и говорят о российской коррупции.
– Кто?
– По телевизору, газеты пишут… финские, – пояснила она.
– Давайте не будем уподобляться этим писакам. С этим пороком наше общество успешно борется, – высокопарно произнес я и усомнился в своей искренности. На самом деле все было плохо. Я работал на адвокатском поприще не один год и регулярно сталкивался с этим злом буквально на любом уровне. Все, как один, хотели денег.
Я посмотрел на часы. Разговор с Волковой оставил у меня нехороший осадок, кроме того, пора было закругляться.
– Короче, Оксана, все будет хорошо, а в Луценко можете не сомневаться. Он очень порядочный человек и умеет держать слово.
– Спасибо, – сказала она. – Надеюсь, что все так и будет.
– Уверен, – сказал я. – Сейчас я уйду, но мы еще обязательно поговорим.
Я обнаружил Ивана в приподнятом настроении.
– Пока ты говорильней занимался, я тут кое-что выяснил.
– Если не секрет…
– Какие могут быть секреты, – сказал он и протянул мне маленький листок бумаги, скрученный в тонкий рулончик. Я аккуратно развернул ветхую бумагу и увидел телефонный номер, нацарапанный, по всей видимости, сгоревшей спичкой.
– Угадай с трех раз, что это за номер.
– Сдаюсь.
– Яковлев весточку на волю послал.
– Не понял, – удивился я. – Как он это сделал?
– Я же тебе говорил, что под ним сидел мой человек. Парень, скажу тебе, что надо. Тоже спортсмен, каратист бывший. Легенду я ему разработал подходящую, что задержан по подозрению в убийстве, но он ничего не совершал, к тому же есть алиби. Как единоборцы, они нашли общий язык. Мой между делом сказал, что сегодня его отпустят. Яковлев – лох в нашей работе, поэтому повелся и задумался. А когда стали прощаться и обнялись, записку ему сунул, а на словах просил передать, что спалился.
– И чей это телефон?
– Маркова.
Глава 21Тропа «Дракона»
Новые сведения меня не удивили, нечто похожее я предвидел.
– Думаешь, лаборатория находится в клубе?
– Возможно, но не факт. – Иван положил записку в полиэтиленовый пакетик и положил в свой блокнот. – Пока что-то утверждать рано, но как один из вариантов вполне реален. Будем иметь в виду и ждать еще подтверждений. Спешить сейчас нельзя. Если проколемся, потом долго будем их искать. – Иван встал. – Пора. Поехали на вокзал.
Со светловолосым майором – начальником линейного отдела – мы обсудили все нюансы и стали ждать. Уже поступила информация, что финн выехал к нам. Собрали личный состав – одного полицейского старшину и администратора зала, когда у Ивана в кармане пискнул телефон.
– Все, пошли, – сказал он. – Второй зал. Нам нужна камера номер пятьсот тридцать четвертая.
Мы вернулись в кабинет начальника полиции и стали ждать.
Через двадцать минут, когда операцию закончили и притащили спортивную сумку, изъятую из ячейки, и протокол, мы, поблагодарив майора, вернулись в управление. Пришла информация, что Халлонен направляется в гостиницу. Там его ждал Мутилов.
– Первый акт пьесы прошел с успехом, – удовлетворенно заключил Луценко. – В зале звучат аплодисменты, жидкие, но продолжительные. Сейчас наступил антракт, и публика с нетерпением ждет продолжения.
Ожидали мы недолго. Мутилов сообщил, что Халлонену только сейчас позвонили и назначили встречу по новому адресу. Я наблюдал за Иваном и увидел, что его глаза хищно заблестели.
– Отправляй финна и дуй сюда! О нем позаботятся без тебя. Что и требовалось доказать, – с облегчением проговорил он и позвонил спецназовцу Смирнову. Володя появился очень скоро.
– Вот видишь, капитан, как я и обещал, все прояснилось. Место мне хорошо знакомое. – Он достал схему района. – Позицию займете здесь и ждете меня. Можете выдвигаться прямо сейчас.
Смирнов достал из кармана небольшой передатчик.
– Нажмете кнопку, это тональный вызов. Один тональный – говорим, два тональных – экстренный вызов. Команда к действию.
Луценко повертел рацию в руке и передал мне:
– Возьми себе.
Через полчаса прилетел взмыленный Илья.
– Докладывай, только быстро.
Мутилов сделал большой глоток воды из графина и, часто переводя сбившееся дыхание, рассказал, что звонок поступил час назад, когда Халлонен вернулся в гостиницу. Звонивший назвал адрес и приказал ждать в обусловленном месте. При этом Томас должен был открыть багажник и сидеть в машине.
– Теперь все складывается, – сказал Луценко и достал из сейфа кобуру с «макаровым». – Поехали!
Мы скорым шагом спустились по лестнице и вышли на улицу. Мутилов прыгнул за руль, а мы с Иваном расположились на заднем сиденье за тонированными стеклами. Машина резко дернулась с места.
– Не лихачь, – одернул Илью Иван. – Чай, не дрова везешь.
Очень скоро мы свернули во дворы и остановились в кармане, не доехав до места метров двести.
– Мигни фарами, – сказал Луценко, и Мутилов два раза включил и выключил дальний свет. Рядом с машиной промелькнула тень, передняя дверь открылась, и на сиденье плюхнулся Смирнов. Луценко достал из папки схему, и они обсудили расстановку.
Иван, подсвечивая себе фонариком, ткнул пальцем в карту:
– Объект остановится здесь. Потом откроет багажник. Расположи пару своих хлопцев поблизости. Как только в багажнике окажется сумка, брать курьера. Быстро и без шума. Как возьмете, сразу ко мне. Понятна задача?
– Когда прибудет объект? – спросил Володя.