— Проши все винные, как вы и сказали, — говорит в трубку Вадим, — во многих магазинах этого мужчину узнали, но никто не знает, где он живет. Большинство граждан, опрошенных нами, указывают пальцем на ближайший дом, но жители дома такого не знают. И это повторяется каждый раз.
При слове «граждан» мне вспоминаются алкоголики из ломбарда, с трудом сдерживаю рождающийся смех.
— На сегодня достаточно, — говорю Соколову, нажимаю отбой и смотрю на часы.
Глава 13
От нашего офиса до аэропорта Пулково ехать не менее тридцати минут, и это еще без учета пробок. Но где вы видели вечер в Питере без машинного столпотворения? Дорога до аэропорта заняла два часа.
Не смотря на многолюдность в зале ожидания, профессора я угадал с первого взгляда. Невысокий и опрятный старичок лет шестидесяти сидел на скамейке в стороне от других. На пожилом джентльмене, а именно этот статус подчеркивали ухоженные бакенбарды и пышные усы, небрежно висело бежевое пальто, на согнутых коленях аккуратно пристроился раздутый кожаный портфель. Семенихин не смотрел по сторонам, его фигура, одиноко восседающая на скамейке, смотрелась как памятник — с идеально-ровной спиной.
— Михаил Александрович? — неуверенно обратился я к сидящему мужчине.
— Да-да, — тут же вскочил с места он.
Как и обещал мне по телефону профессор, к нам в город он прилетел налегке. До машины мы шли молча. Профессор, видимо, не отошел от перелета, а мои мысли не располагали к общению.
— В какой гостинице вы остановились? — обратился я к профессору, выезжая с парковки возле аэропорта.
— Гостиница Бристоль на Обводном канале, знаете такую?
— Дешево и сердито? — я засмеялся, — найду!
В Отель профессор заселился уж после десяти часов вечера.
— Вы располагаете временем? — спросил он, забирая у дежурного ключи.
— А вы не сильно устали после перелета? — отвечаю ему вопросом на вопрос.
Семенихин пояснил, что уснуть ему удастся навряд ли, во всяком случае, не передав мне очень важную информацию, которой располагает. Я за собой не замечал такую проблему и чувствовал, что уже валюсь с ног. И тем не менее, принял его приглашение.
Небольшой, но уютный одноместный номер, который находился на втором этаже, не мог похвастаться шикарным видом, но все необходимое было при нем. Уютную обстановку просторного помещения завершали зеленые гардины и большая кровать.
— Уверены, что не хотите расположиться? — спросил я, садясь на кровать.
Профессор при этом выглядел бодрым, а я едва сдерживался, чтобы не зевнуть.
— Прошу прощение, Сергей Петрович, за то, что задерживаю вас в столь поздний час, — Семенихин говорил тихим, но хорошо поставленным голосом. — Я выяснил информацию по вашему символу, и проблема в том, что этот вопрос отлагательств не терпит.
Символ был не моим, но об этом я не стал говорить профессору, — и что же вам удалось выяснить о нем? — вместо этого спросил я.
— Это символ демона, которого в древнем Риме называли Изегул!
— Изегул, это имя демона? — спросил я, не сдерживая зевок. Все оказалось банально и прозаично, профессор прилетел, чтобы нести ерунду.
— Нет, у этого демона другое имя, но вслух его произносить ни к чему! Ни к чему хорошему, — добавил профессор.
Я искоса глянул на своего собеседника. Странно, но встречая его, сидящем в аэропорту, он не произвел впечатление умалишённого человека, — неужели из-за этого он проделал весь этот путь? Естественно, вслух произносить свои мысли я остерегся и попытался перевести разговор в другое, привычное и понятное русло.
— Скажите мне, Михаил Александрович… вот вы пожилой и влиятельный человек. Профессор истории, преподаете в институте, а верите в демонов и прочую чушь.
Михаил Александрович беззлобно улыбнулся, обнажая ряды белых зубов.
— Сергей Петрович, — очень мягко произнес он, — знали бы вы, как часто мне приходится слышать ваш скепсис. А между тем, история полна достоверных фактов и свершившихся событий, которые неоспоримо доказывают следующий факт — помимо человека на земле существуют и другие силы, которые мы пока не в состоянии понять.
— История доказывает? — спросил я, саркастически.
— Именно так, — кивнул профессор, — что касается этого Изегула, к примеру, он вызвал чуму, известную в Риме, как чума Антонина. Именно с ее приходом до нас дошли первые свидетельства символа Изегула.
— Откуда у вас такая информация, профессор?
— Позвольте мне на этот счет умолчать, — если мой тон, а последние слова были сказаны безжалостно и жестоко, и задел Семенихина, то нужно отдать ему должное, виду он никак не подал. — Само название, которым римляне именовали этого демона, пришло к ним из давних времен. Язык, на котором оно поизносится, благополучно не дожил до наших дней, но я скажу вам, как оно переводится, — профессор снизил голос и произнес благоговейным шепотом, — «толкающий на безумие», — вымолвил он.
— То есть, вы хотите сказать, что на той видеозаписи, которую я вчера утром вам отправил, человек в маске обезьяны — это демон по имени Изегул?
— Нет, — быстро ответил профессор, — он больше похож на пьяницу или наркомана, если уж вам так интересно знать мое мнение.
— Тогда я совершенно ничего не понимаю, — откидываясь на кровати, произнес я.
— А между тем, объяснение просто! — Михаил Александрович вскочил на ноги и стал ходить по тесному номеру, доходя до окна и упираясь в дверь.
Знакомая привычка, — подумал я, наблюдая за профессором, а он, тем временем, принялся говорить.
— Демоны редко совершают злые умыслы своими руками, гораздо чаще для этих целей привлечен человек. Слабые люди и погрязшие в пороках, не в состоянии разобраться в собственной судьбе. Обычно, к таким и приходят демоны.
Семенихин обернулся и посмотрел на стол, обнаружил там пластиковую бутылку с водой — обычный комплимент от горничной номера, открыл ее и продолжил говорить.
— Ваш злоумышленник в маске — всего лишь орудие в руках более грозного и могущественного противника. Но и это орудие предстоит остановить!
Я слушал молча, но вот что удивительно — казалось, что из уст Семенихина вылетает откровенная чушь, но я почему-то ему верил, хотя причин доверия не мог себе объяснить.
— Мы располагаем тремя записями с места преступления, но ни на одной из них, к сожалению, нет возможности услышать голос. Вы можете пояснить, что этот человек говорит?
— К счастью! — перебил профессор, — к вашему счастью, Сергей Петрович, вы не слышали его слова. Это заклинание, которому научил его демон, оно бы, в числе прочих, могло запросто повлиять и на вас. Не много людей существуют в мире, у которых есть иммунитет к таким словам, не питайте иллюзий, что вы относитесь именно к их числу, а не к большинству прочих.
Я помолчал, вспомнив запись, на которой люди убивали людей. Жестоко убивали и безо всякой причины, а потом накладывали руки на себя. Вспомнил тот вечер у другого профессора, когда мы втроем: Дарья, я и Вадим смотрели видеозапись гибели Бороздкина, и слова, слетевшие с его губ. Хватило бы их для того, чтобы и мы тоже сошли с ума и принялись убивать друг друга? В голове возник образ, в котором Вадим душил Дарью, а я стрелял в них из табельного пистолета, который постоянно находился со мной. Жуткий и живой получился образ, если верить Семенихину, — мы находились на волосок…
— Цель преступника мне ясна, — начал я, обращаясь к профессору, — но какую цель преследует демон? Ему нужны деньги, или просто нравится убивать?
— Убивать ему нравится, — кивнул профессор, — но, боюсь, его цель состоит в другом.
Он снова отпил из пластиковой бутылки, после чего медленно заговорил.
— Этот символ, который вы обнаружили на месте преступления, его породило заклинание, произнесенное и закрепленное на человеческой крови. И со временем такие места превратятся в порталы, позволяющие иным сущностям проникать в наш мир.
Верил ли я профессору? Да, пожалуй, что верил, во всяком случае, он уверенно говорил.
— И как нам найти неизвестного в маске? — после долгого молчания спросил я.
— Найти его будет не сложно, особенно, если знать где искать! — видимо, Семенихин понял, что именно этим занятием — поиском неизвестного преступника, я и занимался в последнее время, поэтому он быстро добавил, — демоны не обучают заклинаниям, человек просто не способен воспринять такое объяснения. Тайные знания передаются на крови. Иными словами, при обряде обучения должно обязательно произойти ритуальное жертвоприношение. И, чем сильнее приобретенное заклинание, тем больше жертвоприношений должно свершиться.
А вот это уже была дельная идея! Услышав последние слова профессора Семенихина, я живо представил заброшенные свалки и подвалы многоэтажных домов. Не думаю, что наркоман будет далеко отходить от собственного жилища, теперь я знаю, как его найти! Не представляю, как на счет сверхъестественной силы, но я видел человека, и уж его вполне по силам остановить.
Глава 14
Уехал от профессора я уже за полночь, когда шумный город успокоился и заснул. На бульвары и мостовые опустился крепкий октябрьский ливень, его крупные капли без устали молотили по лобовому стеклу. Впереди на ночном горизонте вспыхивали яркие нити молний, их отражения тонули в Неве, монотонные раскаты грома дополняли льющийся из магнитолы джаз.
Я смотрел на засыпающий город и размышлял о словах профессора. Если хоть половина из них окажется правдой, если существуют силы, которые мы не в состоянии понять… Весь мой опыт оперативной работы, накопленный годами, потом и кровью, свидетельствовал о том, что конечная цель — борьба со злом. За свою карьеру я повидал разное зло: преступник с ножом, или преступник с пистолетом, преступник, вымогающий взятки или преступник, вынуждающий женщин торговать собой, преступник, продающий наркотики, или преступник, распространяющий детское порно. Я видел разных преступников и расследовал разные преступления, но общим у них было одно — они совершались рукой человека, и вот сейчас рушился мой мир…