— Я боялся, что вы придете, Ваше Высочество. Пожалуйста, нам нельзя находиться внутри.
— Почему же? — спросил я сердито.
И тут громыхнуло так, что даже верхний слой тени это почувствовал. Маленькое теневое землетрясение. Такое бывает, наверное. При очень больших катаклизмах.
— Пристреливаются, — поежился Долин, — сейчас по-взрослому вдарят. Они если проекты закрывают, то уж не мелочатся. Пойдемте, ваше Высочество, не стоит вам на это смотреть, да и мне неохота.
Он осторожно потянул меня за рукав, но я выдернул руку. Чувствуя, как секунды утекают между пальцев, нырнул я еще глубже в тень, определяя на бегу направление до аур моих новых учеников. Нашлись они, предсказуемо, в своих старых камерах-аквариумах, ненадолго инквизиторского гостеприимства хватило. Учтем на будущее.
Вынырнув в коридоре, я в момент перехватил управление дверьми, благо еще в первый свой визит разобрался с ним.
— Браслеты в карманы и ныряйте в тень! Быстро! — заорал я на них, подбавив в голос щепотку управления Голосом, чтобы вышибить из дурней апатию, что заметно их охватила.
Дождался, пока все четверо исчезли с физического плана, потом уж ушел сам, да только поздно. Уж не знаю, чем доброе американское правительство проект закрывало, артиллерийским залпом или ракетным, но комплекс вспыхнул и пластик, из которого он был построен, вкупе с плавящимися стальными основами, полился мне на голову.
Второй раз я оказался в тени полуголый и обгоревший. Но великолепная четверка хоть и осталась жива, да здорова, кинулась вокруг меня хлопотать. Я открыл портал в квартиру Питера, и всех туда спровадил.
— Со мной все в порядке, — отмахнулся я от хлопочущих вокруг меня полукровках. — Здесь я оставить вас пока не могу, и пойти с вами прямо сейчас тоже. Есть ли у вас место, где можно на время схорониться?
Попутно я принялся вновь чинить одежду и себя, любимого.
— В Атланте есть квартира, в которой мой бывший жил, еще до того, как мы на эксперимент подписались. Он сейчас служит в Европе, но ключ у меня остался, — сообщила воздушная девица и, найдя клочок бумаги и ручку, написала адрес.
— Казино! Оторвемся, — нервно хихикнул горе-поджигатель.
— Никаких отрывов, — рявкнул я строго. — Сидите на попах ровно, прокачиваете каналы, как я вас учил! Я скоро прибуду, организую вам новые документы.
Я вытащил из сумки пачку денег из тех, что достались мне от семейства Ченингов, поделил на четверых.
— Из дома только в магазин! Не попадитесь! Будем надеяться, что инквизиция сочтет вас мертвыми. Дайте мне по капле крови.
Я быстренько создал четыре пробирки из ледяного стекла и собрал «анализы». Потом сотворил им нормальную одежду вместо почти тюремных проектных комбинезонов.
— Все, выходите на улицу, ловите такси. Я замету следы. Встретимся в Атланте через два-три дня.
Я через тот же портал вернулся в развалины комплекса и сотворил четырех кукл, выглядящих как обгоревшие трупы четверки. Анализы, спасибо образцам ДНК, подтвердят, что это они.
Я перенесся обратно к воротам проекта, теперь мне хотелось поговорить с Долиным. Его там не оказалось, только оцепление смотрело на меня хмуро, но не пыталось меня задержать или пообщаться по-другому.
Смартфон, что он мне выделил от инквизиторских щедрот, пискнул.
«Ваше высочество, вы целы? — писал мне Вер, — в полукилометре есть пивная, я угощаю, — он назвал селение, — приходите, ради всего святого!»
Я подошел к офицеру, строившему охрану, и спросил про ту самую деревушку, тот неохотно, но указал направление.
Забегаловка явно была рассчитана на контингент базы. Снизу солдатская помойка с танцполом, на втором этаже чуть более изысканный интерьер для офицеров и ученых. Боссу проекта и вовсе полагался отдельный кабинет. Официант, пытавшийся скрыть испуг, а я могу представить, как задребезжали окна в этом заведении, проводил нас, и вскоре принес бутылку бурбона, который мне все еще не нравился, и закуску.
Мы осушили по половине стакана одним глотком, не чокаясь.
— Какого черта, Вер, какого черта, — спросил я злобно.
— Да все в этой исключительной стране так, — Долин зажмурился, проглатывая спиртное.
— Как? — не отставал я.
— Все до предела формализовано, — пояснил руководитель несуществующего проекта. — Сперва происходит инцидент, публичный, в центре города, гребаного Манхеттена! Естественно, на него реагируют самые разные круги от конгресса и его сенаторов, до всех без исключения спецслужб.
— Мы во всем разобрались! — рявкнул я.
— Поймите, ваше высочество! — умоляюще затараторил Долин. — Вы не успели стать переменной в этом уравнении. Как и ваши замечательные браслеты, которые я за сутки успел оценить по достоинству. Но для остального мира не существует ни вас, ни браслетов, ни перспектив обучения наших мутантиков. Даже хуже: Инквизиция пока не знает, чего от вас ждать, и, если наше сотрудничество пойдет по скверному сценарию, от повторного ЧП уже не отмоется никто из причастных.
Я промолчал, продолжая злобно сверлить его взглядом
— Кто-нибудь из полукровок выжил? — спросил я, когда пауза затянулась.
— Нет, конечно, вы же сами видели, что там за ад разверзся!
— Так почему же ты, — заорал я не сдержавшись, — приемный папаша, никого из деток не спас? Почему не вывел через тень? Вы же не охраняете тонкие пути никак!
— Ваше Высочество! Я же приказ получил! — застонал Долин.
— Приказ? Понятно! — прошипел я, бросил на стол пару банкнот и вышел вон из этого гадюшника.
Кредитку и телефон я выкинул в первую же урну на выходе из пивной. Ушел в тень прямо с порога, не заботясь о свидетелях, впрочем, ауру «не беспокоить» я натянул просто по привычке. Перенесся к Монике.
— Милый, как хорошо, что ты пришел! — она бросилась мне на грудь, когда я окликнул ее.
Я каким-то шестым чувством догадался, что плохие новости не закончились.
— Я должна тебе сказать, мой любимый Джеймс Бонд, — Моника замялась.
— Должна, так скажи, — улыбнулся я.
— Мой муж возвращается. Раньше обещанного, сюрпризом.
— Правильно, главное предупредить о сюрпризе заранее, — кивнул я.
— Джордж у меня — сибарит. Любит, когда я его встречаю в аэропорту. Так что завтра я еду в ДжиЭфКей. У нас с тобой последняя ночь!
— Ну так давай сделаем ее незабываемой.
Мы постарались на славу.
— Сколько у нас времени? — спросил я утром, приготовив завтрак.
— Не так уж много. Но я бы хотела еще разок прогуляться с тобой в Центральном парке.
— Прекрасная идея, — я вполне искренне поддержал ее.
Несмотря на возраст, я бываю сентиментален.
Мы присели на газон. Никто из нас не боялся испачкать одежду. Моника, как и все нью-йоркские женщины, носила черное, я же надел многострадальный дорожный костюм, который в принципе трудно замарать.
— Мы увидимся еще? — спросила она.
— Моника, взгляни на меня, — попросил я очень ласково.
Она послушалась.
— На самом деле я тебе не нужен. Тебе достаточно посмотреться в зеркало, чтобы понять, как ты посвежела за эти дни, даже помолодела. И я говорю не только о внешности, хотя с ней все у тебя прекрасно. Ты и чувствуешь себя по-другому. В тебе бурлит живая и теплая энергия. Мы оба знаем, что я — приятное приключение, которое не могло длиться вечно. Теперь в тебе есть силы, чтобы по-настоящему полюбить кого-то. Надолго. Может быть даже собственного мужа.
— Неужели и Джорджу повезет? — рассмеялась Моника сквозь слезы.
— Вот возьми. Я сделал этот комплект тебе на память.
Я протянул Монике бархатный футляр, в котором аккуратно были уложены серьги, кольцо и брошь. Украшения я смастерил своими руками, футляр пришлось создавать магией.
— Как красиво! — ахнула Моника.
— Носи хоть что-нибудь из этого комплекта постоянно, и ты будешь себя чувствовать себя так же хорошо. Проще всего повесить брошь на цепочку и надеть на шею.
Я умолчал, что украшения защищают от ментальной магии. Ей никто на свете не промоет мозги, а желающих во всех мирах хоть отбавляй. Особенно когда речь заходит о красивой и богатой женщине, которая часто остается в одиночестве.
— Спасибо! Спасибо! — Моника прижалась ко мне всем телом.
Мы посидели так немного. Потом одновременно отстранились друг от друга.
— Нам обоим пора, милая. Будь счастлива.
Я встал и зашагал в сторону Таймс-Сквера, чувствуя спиной ее взгляд. Группа утренних бегунов оборвала эту нить, а я перенесся на стоянку, где все еще скучала непатриотичная тойота Питера. Денег у меня оставалось не так уж и много. На душе скребли кошки. Я решил, что надо совместить приятное с полезным, и развлечься, и заработать. И конечно освоить на практике вождение автомобиля.
Я немного порылся в сети и понял, что мне опять пора в Нью-Джерси. Я все схватываю на лету. Я провел два с лишним часа в дороге и не попал ни в одну аварию. На стоянку отеля в Атлантик-Сити я зарулил уже как опытный гонщик, припарковавшись на стоянке с помощью приема, который называется «полицейский разворот». Андреа Гиблинг мною бы гордился. Заселившись, я сходил перекусить, а потом отправился на разведку в казино. Несмотря на ранее время, играло довольно много людей, но все же недостаточно, чтобы я начал шалить. Я с легким сердцем потратил семьдесят долларов, пробуя разные местные аттракционы, иногда выигрывая, но чаще проигрывая.
Решив, что понял эту кухню, я вернулся в номер и там до вечера смотрел на большом телевизоре разные фильмы из того же списка «TOP-250». Как я и надеялся, каждый из них пробуждал очередной сегмент в моей памяти. Я точно любил кино, когда жил на Земле Сорок Два.
Когда сгустились сумерки, я подошел к окну. Мне, как магу воды, нравится жить повыше, так что и номер я выбрал аж на тридцать пятом этаже. Вид мне более чем понравился. Почти подо мной плескался Атлантический океан. Я вышел прогуляться и дошел до пляжа. Закат окрасил песок в не слишком естественный сиреневый цвет. Чайки, не обращавшие внимания на редких гуляк, выискивали что-то между камнями. Пена походила на мыльную.