Алисе, как и мне поначалу, было непросто справиться с такой мощью, она явно раньше каталась исключительно на малолитражках, но к выезду из города девочка освоилась. Я тоже успокоился и, закрыв глаза, занялся каналами. Три центра из семи, красная в паховой области, оранжевая чуть ниже пупка и свежая, еще не разработанная, желтая в солнечном сплетении, горели ярко, мне пришлось вешать на ауру завесы, чтобы не светить печатями каждому, кто хоть немного владеет Взором.
На этом уровне энергетики я уже вполне тянул на магистра, а вкупе с моими знаниями, которые никуда делись, я мог не бояться ничего в этом мире. Я, как говорят, забыл больше, чем местные маги когда-либо знали.
Шоссе позволяло миновать мелкие городки, что попадались нам по дороге, но мы пару раз заезжали, чтобы просто на них посмотреть, они все оказались интересными. Заодно мы хотели попробовать местную кухню, но тут пришлось выбирать заведения с собственной парковкой, так что мы в итоге остановились в довольно крутом на вид ресторане на выезде из маленького городка. Цены вполне соответствовали внешнему виду, но ко мне в сумку перекочевал миллион долларами и лирами.
От портфеля я избавился, такая уж привычка, чужая упаковка вполне могла оказаться напичканной следящими устройствами и заклинаниями. Проще сжечь, чем вычислять эту муть. Номер я, следуя той же паранойе, очистил светом, избавляясь от любых случайных следов. Про свою ДНК я не волновался. Частицы моей плоти сгорают, стоит им покинуть тело. Чтобы передать мою кровь в этот мир, я разработал сложнейшее заклинание и специальный носитель. Но Алиса могла оставить что угодно, от волос до отпечатков пальцев. Так что очистка и только очистка!
Вилла «Фиолетовый берег» располагалась, как ни странно, не возле моря «на первой линии», а в горах. По дороге нам пришлось пересечь небольшой городок (или большую деревню, как посмотреть), тоже весьма живописный. Это слово подходило буквально ко всему, что я увидел в этой стране.
Вилла же оказалась райским местечком с симпатичными двухэтажными домиками, покрытыми бежевой штукатуркой и черепичными терракотовыми крышами. Все вокруг было увито разными вьющимися растениями, к сожалению, не цветущими зимой. Территорию окружала двухметровая кирпичная стена, тоже сплошь облепленная растительностью.
Мы подъехали, я уже собрался было выходить и жестами общаться с камерой, но едва мы успели притормозить, как ворота сами медленно отворились, и мы последовали по двору среди тех же зарослей шиповника на высоких металлических фермах к крыльцу. Там нас ждала пожилая парочка, одетая просто, по-деревенски, хотя конечно же опрятно. Оба высокие, худые и обожженные солнцем. Он абсолютно лысый, она с шевелюрой, крашенной в каштановый цвет, хотя в корнях предательски пробивалась седина.
Общались они забавно. Хозяйка поливала нас потоками восторженной итальянской речи, а ее муж дарил нам короткие веские фразы на английском. Резюме этой атаки с двух фронтов гласило, что нам чрезвычайно рады, что для нашего комфорта сделают все, что возможно, а сейчас проведут экскурсию. Попутно дама при помощи мужа аккуратно выяснила, селить ли нас в одной комнате или в разных домиках. Да, уединение и покой тут были в ассортименте. Я попросил подобрать нам домик на двоих, с общей гостиной, но разными спальнями. Кроме нас жильцов на вилле не наблюдалось, хотя теоретически, как мы выяснили позже, тут могло поселиться до пяти семей.
Управляющих звали Клара и Марио, где-то в недрах поместья прятались разнорабочий Винсент и горчичная Мира. Летом контингент разрастался, но сейчас четырех человек для обслуживания такой пары, должно было хватить. Я с этим согласился. Нам показали, где можно припарковать машину, там была отдельная стоянка под навесом, где кроме нас скучали не очень крупный внедорожник и совсем маленькая машинка, как подсказал месье Андреа Гиблинг, фиат.
Хотя мы расположились на горе, нам полагался отдельный пляж, куда вела извилистая дорога, вполне пригодная для поездок на феррари. Летом, как рассказала Анна, жильцов возил купаться микроавтобус, но сейчас и его отпустили с миром.
Марио хотел было прихватить наш багаж, но узнав, что его почти и нет, удивился и заметно расстроился. Уж не знаю, чем его могла порадовать гора чужих чемоданов. Нас наконец привели в отведенный домик и на время оставили в покое, объявив, что через тридцать минут нас ждет то ли поздний обед, то ли ранний ужин. Часы показывали полпятого, на мой взгляд ни то, ни се для трапезы, хотя перекусить с дороги я бы не отказался.
Клара на ушко шепнула, но чуткий Марио все равно услышал и перевел, что мы всегда можем заскочить в обеденный корпус, и там выпить стакан свежевыжатого сока или домашнего вина, закусив какой-нибудь выпечкой, которая тоже в любой момент найдется на кухне.
Наконец, мы остались одни. Я послал Алису в душ, посоветовав снять иллюзию, и посидеть минут двадцать без нее, а потом накинуть заново. Я тоже освежился, благо в доме было две ванных комнаты, но гораздо быстрее, чем девушка, которой для этих целей требовалась целая вечность, так что к обедо-ужину мы опоздали.
Зато я успел еще немного помедитировать. И подумать о своих планах. Третья печать не позволяла использовать магию судьбы, так что я не мог ясновиденьем проложить себе путь. Я чувствовал, что мне стоит торопиться в Россию, но Италия затягивала, подкидывая важные и полезные задачи из цикла «если не я, то кто же». Что-то мне собирается подкинуть добрый дядюшка Луи, не зря он затащил нас в это райское местечко.
Когда существо, подобное мне, входит в транс, оно оказывается нигде и везде одновременно. Звучит слишком заумно, но смысл в том, что, даже не заходя в Астрал или Тень, я их чувствую — те самые их зоны, что соприкасаются с миром живых. И хотя я увлекся собой, любимым, и своими каналами, я чувствовал, что мне нравится, как пахнет здесь астрал. Про тень речи не идет, оттуда редко фиалкам несет. И я сейчас не про запах как таковой, это просто метафора, а про ощущение энергетического поля, в котором мы все существуем.
Так что, закончив минимум запланированных «процедур», я заглянул на верхний уровень. Астрал здесь повторял виллу, только солнце светило очень ярко, чуть ли не сжигая землю и строения под ним. Звучит не слишком приятно, но на самом деле сильный свет радовал. Только смущала грозовая тучка, застывшая в небе со стороны моря. Слишком уж она мрачная и даже зловещая для такого светлого места.
Я подумывал, не подлететь ли мне поближе, но решил, что лучше исследовать это место на физическом слое. Тут, наконец, и Алиса закончила прихорашиваться, мы наконец отправились трапезничать.
Подали нам изумительные стейки из лосося. А к нему холодный местный рислинг, может быть менее изысканный, чем дорогущие вина в баре отеля в Неаполе, но порадовавший наши души. Поблагодарив хозяев, я сообщил Алисе, что мы собираемся на пляж. Она обрадовалась, потом запричитала, что у нее нет купальника, что я вовсе не счел проблемой, во-первых, из-за прохладной погоды, не особо располагавшей ни к купанию, ни к загару. А во-вторых, у мага не бывает проблем с одеждой, мы способны все себе создать, лишь бы понимать, что именно. Так что я предложил ученице взять в руки смартфон и найти там подходящую модель.
Я же, пока она зависла в магазинах одежды, прихватил за локоток Марио и вывел его во двор.
— Понравился ли вам ужин, — осведомился он.
— Он выше всяких похвал! — заверил я его, — а скажите любезный Марио, нет ли чего-то интересного ниже по склону горы?
Марио замялся, но в разговор вступила Клара, затараторив с непостижимой скоростью и пылом, что, как мне начало казаться, является отличительной чертой итальянцев. Муж ее явно расстроился, но после недолгих колебаний, смытых этим напором, сообщил, что там находится покинутый иезуитский монастырь, но они не рекомендуют гостям там бродить, потому что состояние там запущенное, а что касается интереса, есть в окрестностях развалины и поживописнее, и он с огромным удовольствием закажет нам экскурсию.
— И все же, как туда попасть? — я продолжил упорствовать.
Клара снова принялась бомбардировать мужа словесным потоком, тот, пожав плечами, сообщил, что будет съезд с дороги, ведущей к пляжу. Указателя там нет, но и других поворотов тоже.
Тот самый съезд обнаружился на полпути к морю, хотя горная дорога оказалась весьма извилистой, так что расстояния можно было измерить только эмпирически, проехав до самого пляжа.
Я притормозил и повернулся к ученице.
— Что ты чувствуешь?
— Не знаю, — пожала Алиса плечами. — ветерок приятный, морем пахнет, цветами каким-то. А когда мы сделаем мне купальник?
— Мы — это его величество король Горн Первый? — прищурился я. — Магию созидания будем на пляже изучать. Равно как и магию воды, благо, ее там много. А теперь забудь про свои человеческие чувства, слушай как маг.
— Так слушать или нюхать? — ученицей явно овладело игривое настроение, возможно, из-за близости к морю, оно всегда расслабляет.
— А по заднице? — спросил я строго.
— Учитель, вы все обещаете! — подмигнула Алиса.
— Я не шучу! — прикрикнул я, делая вид, что сержусь.
Алиса наконец сосредоточилась.
— Ну? — поторопил я ее. — Не думай, просто чувствуй.
— Ну мне что-то не нравится, не пойму, что, — ответила ученица.
— Ничего, сейчас поймешь. Но учись воспринимать мир как маг, это важно. Обмануть наше чутье гораздо сложнее, чем человеческие чувства.
Мы тронулись, и скоро въехали на территорию монастыря. Выглядел он внушительно, хотя и запущено. Пространство между скалой, на которой где-то под облаками осталась вилла «Фиолетовый берег», и пропастью, почти отвесно падающей в море, было заполнено будто набросанными хаотически каменным глыбами, огромными грубыми соборами, ничего изящного, никакой пламенеющей готики — стиля, популярного во многих человеческих мирах.
В центре осталась пустая площадка неправильной формы, вытянувшаяся вдоль линии моря. Поперек ее пересекала трещина, не такая уж и большая, но явно очень глубокая.